Марк Лахлан - Хранитель волков
Вали высматривал берег, но видел только бескрайнее море. Нет, было там что-то еще: плоская темная полоса, затянутая дымкой.
— Вот оно, — сказал он сам себе. — Приехали.
Гребцы втянули весла на корабль и сложили вдоль длинных бортов. Командир берсеркеров, тот человек с диковинным посохом, сложил в кучу камни, служившие балластом. Затем он достал хворост и трут и развел на камнях костер. Когда огонь разгорелся, командир подвесил к треноге над ним котелок и налил воды из фляги. После чего принялся кидать в котелок какие-то травы, доставая из сумки.
Вали добрался до кормы и вынул из бочонка свое оружие и шлем. Он сильно нервничал, отчего все движения получались какими-то неестественными, ему казалось, что остальные наблюдают за ним с неодобрением. Другие тоже вскрывали бочонки и доставали доспехи и оружие. Все молчали. Берсеркеры не разговаривали друг с другом, а только бормотали что-то себе в бороды, ругались и сыпали угрозами в адрес еще не появившихся врагов.
Содержимым котелка наполнили большую чашу, которую стали передавать по кругу, а осушив ее, наполнили снова. Чаша дошла до Вали, он заглянул в нее и увидел густую похлебку. В ней плавали сушеные грибы в крапинку, и ему показалось, будто они таращатся на него, словно человеческие глаза. Он передал чашу соседу-берсеркеру, не сделав ни глотка, и лишь глядел, как тот хлебает из чаши.
Когда каждый из берсеркеров приложился к чаше, все снова взялись за весла.
Командир прошел на нос корабля, не выпуская из рук посоха со стальными кольцами. На носу он остановился и принялся отбивать ритм звенящим посохом, ударяя по дощатому настилу на дне корабля. Берсеркеры отвечали ему, так же размеренно топая ногами и продолжая грести.
— Один! — выкрикнул командир.
И берсеркеры прокричали в ответ:
— Значит ярость!
— Один!
— Значит битва!
— Наш Отец! — выкрикнул командир.
— Могучий воин! — последовал ответ.
— Наш Отец!
— Даровал нам мечи!
— Один!
— Значит бешенство!
— Один!
— Значит смерть!
Берсеркеры завыли, принялись биться головами о весла, плеваться и сыпать проклятиями, направляя драккар к берегу. Их командир ударил по борту корабля своей погремушкой, взвизгивая и выкрикивая.
— Люди Одина! — проорал он.
— Мы люди Одина! — отвечали берсеркеры.
— Люди Одина!
— Мы люди Одина!
Этот диалог продолжался как будто вечность, у берсеркеров был неистощимый запас слов, которые они выкрикивали с той же поспешностью, с какой опускается меч бойца. Они совершенно остервенели, колотясь о собственные весла, грохоча ими и выкрикивая слова друг другу в лицо. Ритм все ускорялся.
— Один! — орал вожак, ударяя погремушкой о борт.
— Безумный, злобный, неистовый!
— Один!
— Волков убивает, копьем потрясает, врагов истребляет!
— Один!
— Мир разрушает, камни швыряет, кровь проливает!
— Один!
— Берсеркер, берсеркер, берсеркер!
Теперь некоторые воины вскочили с мест, ударяя себя в грудь и потрясая оружием. Корабль дернулся, когда один из гребцов в приступе безумия позабыл о своем весле и его лопасть нырнула в воду.
— Один!
— Берсеркер, берсеркер, берсеркер!
— Как меня называют? — прокричал командир с посохом.
— Один! — взревели воины.
— Как меня зовут?
— Один!
Из-за страха и волнения Вали воспринимал не слова, а сразу образы. Они были больше чем слова. Как будто бы дикие выкрики заставляли оживать картинки, Вали словно видел, как перед ним появляется Один, схватившийся с волком Фенрисом, как копье летит по ясному голубому небу, видел огонь и кровь. Весла продолжали опускаться в прежнем темпе, хотя Вали был уверен, что долго гребцы не выдержат. Но они лишь ускорили движения, не сбивая ритм, хотя многие из них совсем опьянели, то и дело наполняя свои рога из огромного кувшина, который носил по кораблю мальчик. Вали сомневался, что кто-нибудь вообще способен поднять этот сосуд, не говоря уже о том, чтобы наливать из него, не расплескав содержимое на палубу, когда волны разбиваются о нос корабля.
Когда кувшин проносили мимо, Браги прокричал Вали, задыхаясь от напряженной работы веслом:
— На твоем месте я бы выпил. Эль разбудит в тебе храбрость, от него она вырастет.
Вали последовал совету опытного воина, достал из-за пояса свой рог, подставил под кувшин и сделал пару глотков. Выпить больше он не смог, его замутило, причем не столько от качки, сколько от предчувствия того, что будет дальше. Берсеркеры теперь орали вовсю, выкрикивая ругательства и обещания своему богу.
Вали снова на секунду обернулся: морская синева приобрела зеленоватый оттенок. Затем на сине-зеленом фоне проступила белая полоса. Песчаный берег. Корабль сильно тряхнуло, Вали сбросило с сундука, и он упал на балласт.
Погоняемый обезумевшими гребцами, драккар выскочил на берег гораздо дальше, чем требовалось. Вали подумал: им еще повезло, что киль не поломался. Ему пришлось откатиться в сторону, потому что берсеркеры, завывая, как полоумные, повалили на сушу. Никто из них не взял щита, на них не было доспехов или шлемов, они шли с одними только копьями и боевыми топорами, и лишь у командира был в одной руке меч, а в другой — громыхающий посох.
Вали обернулся посмотреть, на кого они бросились, и не увидел ни одного врага — только широкий песчаный берег под ярким солнцем, только птицы, парящие над лугами с густой свежей травой. Людей не было вообще.
Берсеркеры соскочили на землю и понеслись вглубь острова, пока обыкновенные воины высаживались с двух других кораблей.
— Идем, — сказал Браги. — Мы атакуем с тыла, чтобы застать противника врасплох. Ты ступай вперед, я слишком стар, чтобы бежать всю дорогу. Не забывай, хорошенькие женщины и крепкие мужчины — те самые рабы, которые нам нужны. Остальных убивай, чтобы в следующий раз нас боялись еще больше.
Вали сошел на берег, и его охватило странное чувство — он в первый раз в жизни ступал на чужую землю. Ему хотелось остановиться и оглядеться по сторонам, узнать, чем это место отличается от его дома, но он понимал, что этого делать нельзя.
Он смешался с толпой воинов, сошедших с кнарров, — они были в шлемах, все со щитами, — и двинулся вместе с ними за быстро несущимися вперед берсеркерами. Остров был плоский и не слишком большой, однако Вали не видел домов. Они стремительно продвигались вперед, а когда перевалили через невысокий холм, обнаружили первые жертвы: четыре мертвых старика лежали между бороздами на вспаханном поле. Вали догадался, что это старики, по белым волосам, потому что рассмотреть их лица было уже невозможно. Несчастные были изуродованы, головы изрублены топорами, отрезаны и разбросаны по сторонам.
