Леонид Кудрявцев - Эмиссар уходящего сна
— Может, ты и прав. — Анимэшка пожала плечами. — А дальше?
— Деньги, — сказал я. — Узнай, как выглядят здесь Деньги. Из чего они сделаны. Понимаешь?
— Еще бы. Я полетела?
— Валяй. Анимэшка исчезла.
Я снова выглянул из куста, в котором прятался, убедился, что мне пока ничто не угрожает, и приступил к тщательному исследованию своих карманов.
Больше всего мне хотелось вдруг обнаружить парочку закатившихся за подкладку кармана бриллиантов... Да нет, чудес не бывает. Я ушел в мир снов именно в этой одежде, и если в тот момент ничего особо ценного у меня в карманах не было, то откуда оно могло в них взяться?
А жаль... Гораздо легче осваиваться в новом мире, если у тебя есть некоторое количество денег, имеющих в нем хождение или нечто ценное для обмена на деньги, Ценное...
Итак, карманы...
В левом кармане куртки обнаружилась совершенно бесполезная связка ключей от квартиры, находящейся в другом мире. Еще там же лежало несколько билетиков на электричку до платформы Мамонтовка и измятая десятидолларовая карточка «Мегафона». В правом обнаружился складной швейцарский нож, и это было для меня приятным сюрпризом. Разглядывая его, я подумал, что вот он-то точно мне пригодится. Конечно, динозавра им не свалишь, но во многих других случаях он может оказаться полезен. Да и так ли опасны динозавры? У них есть длинные клыки и мощные лапы, но в любом случае самым опасным хищником этого мира являются не они, а люди. И значит, первым делом мне надо обзавестись оружием против людей.
Я еще раз взглянул на нож и скептически хмыкнул. Очень полезный инструмент, но только для схватки с людьми мне придется найти что-то посерьезнее. Шпагу, короткий меч или, на худой конец, кортик.
Ладно, об этом потом. Сейчас надлежит вернуться к карманам. Что там дальше?
Блокнот, у которого всего лишь один листок заполнен какими-то вычислениями. Для чего они были нужны, я сейчас вспомнить был не в состоянии. Да и имело ли смысл это делать? Итак, блокнот и к нему — гелиевая ручка, кстати, все еще способная писать.
А дальше?
Я залез во внутренний карман куртки и извлек бумажник. Дешевый и набитый не очень туго. Но тем не менее... Вот любопытно получится, если выяснится, что здесь имеют хождение наши деньги.
Да нет. Вместо подобной удачи обычно предлагают губозакаточный механизм. Специальной конфигурации, для одаренных слишком богатым воображением.
Я перебрал содержимое бумажника и убедился, что ничего особо ценного в нем нет.
Скверно, весьма скверно. Знай я заранее, куда меня занесет нелегкая...
Я обследовал карманы джинсов. Мой улов состоял из нескольких мелких монеток, металлической расчески и завернутого в полиэтиленовый пакет пирожка с капустой.
Хм...
Немного поколебавшись, я откусил от пирожка и убедился, что он еще свежий. Будто не было лет, проведенных в мире снов.
Любопытно...
— Поедаешь?
От неожиданности я едва не откусил себе язык.
— Чего молчишь? Вот этот процесс у вас, в реальном мире, и называется поеданием?
Есть хотелось просто невероятно. Я поспешно откусил от пирожка, прожевал, чувствуя невыразимое удовольствие, проглотил и лишь потом сказал:
— Мне кажется, ты переигрываешь. В мире снов тоже еДят, и ты наверняка должна была видеть, как это делается, во всех подробностях. Не так ли?
— Нет, не так. У нас, в нашем сне, как мне говорили, едят весьма редко. Поэтому я процесса еды еще ни разу не видела.
— А что же у вас там делают? — пробурчал я и занялся пирожком вплотную.
— Ну как что? Бегают, прыгают, влюбляются. А большую часть времени принимают позы и дерутся на мечах. Еще любят рассуждать о чести.
— Что значит — принимают позы? Какие позы?
— Это трудно объяснить. Для этого необходимо перенять определенную психологию, стать в душе анимэшкой, понять вовремя красоту принимаемой позы, научиться это делать правильно, осознать, насколько легче с ее помощью стать частью окружающего мира, научиться получать от этого единения наслаждение и вот тогда...
Я знал, куда меня ведут, и поэтому поспешно сказал:
— Так, все это я с удовольствием послушаю, когда у меня будет свободное время. А пока не хочешь ли ты рассказать о своей разведке?
Анимэшка, похоже, собравшаяся было посвятить меня в тайны распространенной в своем сне философии, услышав это, одарила меня обиженным взглядом, но довольно шустро отрапортовала:
— Язык и в самом деле вполне понятен, язык наш. А вот деньги... С деньгами плохо. Таких в нашем сне я не видела.
— А таких? — спросил я, вытащил из бумажника несколько купюр и показал ей. — Такие видела?
— Нет. Они тоже бумажные, но другие. По-другому разрисованы и толще этих.
Веселой эту новость было назвать трудно.
Если у них уже есть бумажные деньги, то тот же мой блокнот не стоит почти ничего. И значит, легко я не отделаюсь. Я думал откупиться блокнотом, может быть, даже билетами. В мире, не знающем бумаги, они сойдут за диковинки. Но если у них уже есть деньги... Неужели придется продавать швейцарский нож? Вот не хотелось бы... И если его не удастся выдать за предмет роскоши...
Предметы роскоши. Их ценят и охотно покупают в больших городах. А здесь...
Я осторожно высунул голову из куста и окинул взглядом близлежащие дома.
Нет. Большим этот город назвать было нельзя. Скорее — маленьким и захудалым. Впрочем, откуда я знаю, как в этом мире обстоит с городами? Может быть, этот поражает всех местных жителей красотой, богатством и великолепием?
— А еще у них есть монеты, — сообщила анимэшка. — Медные, серебряные и я видела одну золотую. Сдачи с нее сдали много.
Ага, золото. Куда от него денешься? Жаль, золотая монета осталась в мире снов. Впрочем, я не расстался бы с ней, даже умирая с голоду. Так что, жалеть о ней сейчас не имеет смысла.
И вообще, не пора ли заняться делом?
В постоялый двор соваться нечего. Когда это на постоялых дворах нормально платили за хорошие вещи? Нет, надо искать профессионального торговца. Способного оценить мое имущество и заплатить за него более или менее по справедливости.
