Любовь Малафеева - Удары судьбы
«Смешно?»
Я старательно зажимая себе рот ладонями, отрицательно помотала головой, хотя поделать что-то с трясущимися от смеха плечами ничего не смогла.
«Врушка!» — рыкнул тьегр и с утробным урчанием-рычанием прыгнул на кровать. Я не осталась в долгу, и увернувшись, прыгнула сверху. Так как была я далеко не пушинкой и расчетливо приземлилась Хану на спину, мой полосатый друг сдавленно крякнул и зашебуршался, пытаясь перевернуться и отомстить, наглой мне. Так к обоюдному удовольствию мы провозились в кровати минут двадцать и по издаваемым нами звукам, было трудно понять кто из нас животное, а кто человек. С каким счетом завершился наш поединок я уже не помнила и полностью погрузилась в перебирание и разглаживании шерсти на загривке тьегра, лежащего у меня под боком, пребывая мыслями в далеких и туманных просторах. Вырвал меня из задумчивости все тот же Хан перевернувшись на спину и предоставив в мое распоряжение свой живот. Я тут же принялась его старательно чесать. Шерхан зажмурился от удовольствия, но от него не укрылось мое отсутствующее выражение лица.
«Тебя что-то тревожит?» проурчал у меня в голове его раскатистый голос.
— Что? — встрепенулась я.
Хан блаженно потянулся всеми частями тела, даже хвост вытянул как полосатый меч или скорее как более милую автомобилистам моего мира полосатую палку. И выгнув спину уставился на меня своими завораживающими голубыми глазами, которые были неожиданно серьезны.
«Ты еще вчера, не смотря на изрядное подпитие, пришла уж больно замороченная. Когда ты уходила настроение у тебя было совсем другим, судя по твоему голосу, которым ты прокричала мне: «Не жди меня сегодня милый! Меня унесли гулять!». Так что я делаю вывод, что, как ты выражаешься, загрузили тебя уже на празднике, поэтому и спрашиваю — что случилось?»
Я хмыкнула, подивившись логичности и занудству его рассуждений. У кого только научился? Я откинулась на подушки и начала обводить пальцем полоски на лбу Хана. Когда я в тишине добралась до его носа и задорно щелкнула по нему, тьегр фыркнул и мотнул головой.
«Ну? Так и будешь молчать?»
Я сдалась и заговорила. Я рассказывала и рассказывала о том что случилось во время той злосчастной поездки, о разговоре с Гормахом и ректором, о вчерашней встрече с вампиром и его записке и наконец о своих мыслях, страх, опасениях, надеждах. Вобщем вывалила на Хана весь тот ворох противоречий, что уже давненько раздирает меня на части.
Когда я закончила, в комнате опять повисла тишина. Было слышно как за дверью кто-то болтает и ходит, как перекрикиваются друзья, знакомые, кто-то смеется и остальные звуки сопутствующие полуденной выходной студенческой общаге. Даже странно, пронеслось у меня в голове, что никто из моих не приперся ко мне с визитом. Хотя Енара сегодня кажется хотела навестить своего отца, специально приехавшего в Университеты. Парни же наверно стойко борются с последствиями вчерашних возлияний, так как ни один из них не озаботился наложением заранее специфического заклинания, которое здешние студенты зазубривают в первую очередь и которое я называла «Антипохмелин».
Шерхан тряхнул головой, отгоняя наползшие на него, с моей легкой руки, размышления.
«Это все слишком сложно для меня. Единственное что я хорошо знаю и понимаю это тебя. А ты ведь уже приняла решение, не так ли?»
Я закусила губу.
— Ты прав. — Мой собственный голос оказался хрипловатым и надтреснутым. Я прокашлялась и продолжила. — Я согласилась еще вчера. И это не банальное любопытство…точнее не только оно. Я чувствую…знаю…уверена, что эта встреча очень важна для меня. Я уверена, что она изменит меня. И…просто так должно быть. Если я не сделаю этого сейчас потом все будет только хуже.
«Вот видишь. Ты все решила. Тебе просто надо было что бы тебя кто-то выслушал. Ты со всеми этими тайнами и секретами ото всех подряд уже запуталась кому ты можешь и что ты можешь говорить и с этим надо что-то делать. Конспирация это конечно во всех отношениях здорово, но твое душевное состояние все же важнее. Так что можешь поделиться со своими друзьями. И на твоем месте я начал бы с Кармия. Он и так кажется начал под тебя копать».
— Что? — не лежи я на кровати у меня бы подкосились ноги.
«А почему ты так удивлена? — тьегр совсем по человечески пожал плечами. — Чего еще можно ожидать от вора».
— Вора? — теперь среагировали глаза, резко увеличившись в размере.
Хан встряхнулся и принялся за утреннюю ванну, продолжая огорошивать меня своим мурлыкающим голосом.
«А ты что не знала? Ну ты даешь, конечно. Да это ж заметно с первого, ну или со второго взгляда — Хан на мгновение оторвался от своего увлекательного занятия и посмотрев на мою ошарашенную физиономию, торопливо поправился — По крайней мере мне».
— И ты молчал!? — праведно возопила я.
«Так я думал ты сама заметила».
— Ну ты Хан и… — начала я.
«Не надо благодарностей. Можешь считать меня своим личным духом-хранителем» Снисходительно промурлыкал тьегр.
— Ага, уже считаю…сволочью личной. — И со всего размаха засветила в удивленную морду кошака подушкой от чего тот опять брякнулся с кровати на пол.
«Эй, я же как лучше хотел!» закричал Хан.
— В следующий раз, когда тебя посетит невиданное озарение по поводу кого-то из моего окружения поделись им со мной побыстрее, ладно?
«Ладно» буркнули мне в ответ.
Я удовлетворенно хмыкнула и посмотрела на часы. Они подло показывали, что до вечера еще уйма времени, которое мне нужно чем-то занять, что бы банально не сойти с ума от размышлений. Все домашние задания переделаны еще вчера в библиотеке, а идти туда сегодня просто так не было ни какого желания. Мой блуждающий взгляд наткнулся на гору бумаги, бывшей моими конспектами, вперемешку с книгами на столе, на кучи одежды (чистой и грязной) иногда вперемешку с книгами или обувью на всех горизонтальных поверхностях. «Бардак!» вскричала резанной свиньей моя совесть. «Творческий беспорядок!» жестко отрубила лень. Как бы мне не хотелось послушать последнюю, но придется принимать активные меры по разбору завалов барахла, скопившегося за мое пребывание в УВМА. К тому же уборка, являясь низменным физическим трудом, отлично отвлечет меня от всяческих размышлений о том чем закончиться сегодняшний вечер. И я решительно слезла с кровати.
Лень в моей душе взвыла раненым вурдалаком и запричитала, как бабулька на похоронах. Совесть же подбадривала, как футбольный болельщик начавшую продувать команду.
Как я предполагала, уборка оказалась великолепным лекарством от всяческих посторонних мыслей. Разгребая завалы своих вещей, которых оказалось до ужаса много, я по большей части костерила себя и в особенности свою лень, не позволявшую мне заняться этим, во всех отношениях богоугодным делом, раньше. Большую часть времени у меня отнял именно разбор вещей и раскладывание их по полкам, ящикам и шкафам. С пылью и грязью расправиться значительно легче, особенно благодаря предмету «Бытовые заклинания», который в нас вколачивает на удивление миролюбивый и добродушный кохриец Авалон Маджир — низенький и пухленький молодой мужчина, прекрасно осведомленный о всех недостатках студентов (благо он сам закончил учебу всего пять лет назад). Нужное заклинание я про себя называла «Пылесос». Собственно именно так оно и работало — вся пыль со строго ограниченного пространства собиралась аккуратной кучкой в одном месте и уничтожалась по желанию заклинания каким угодно способом. Я, в силу специфики магической силы, сжигала. Быстро и эффектно. Раньше только этим и ограничивалась моя уборка.
