Д Ясный - Костяная легенда
«Если ничто мне не помешает. И пущенная по его, Воранта, следу, возможная погоня не найдет их».
Преследования, Ворант одновременно сильно, вплоть до непроизвольного подергивания губ волнуясь и тут же успокаиваясь, ожидал и не ожидал.
План действий, прикрывающих мага от подозрений в краже артефактов, более подходящий по хитроумию и подлости Великому Лжецу, чем высокородному дворянину империи, подсказал ему, сам бывший член Высокой ложи бывшей Полночной империи, не сбавляющий и на минуту скорости в течение уже многих лиг. Размеренно и механически шагающий позади и чуть сбоку.
Впрочем, а кому еще и придумывать этот план, как не ему? Ведь на кражу артефактов и клятвопреступление младшего мага Смерти Воранта заставил пойти, тоже он.
Как он был красноречив! Подобно Цицериану, выступающему на коллоквиуме в Зале Достижений, здания сената герцогства, он вещал уверенно и проникновенно. Только мертвый и бесцветный голос, несколько смазывал сильнейший эффект от произносимых им слов. Не было в его речи и тени эмоций.
Но зато, какие это были слова! Как он великолепно строил фразы! И как, подобно забавному ярмарочному чудодею — факирату, мгновенно, буквально на песке и из воздуха, строил убедительные речевые конструкции.
«Это не кража, мой друг! Поверьте мне, прошу вас! Это крайне, жизненно необходимое, просто заимствование! Это помощь страждущему, неумолимо погибающему в забытье от голода и отсутствия участия в его невыносимо жестокой судьбе! Это необходимый глоток холодной и чистой воды для умирающего, среди раскаленных песков человека! Вы не крадете, мой друг! Вы берете на краткое время, совершая акт милосердия! Свершаете благородный поступок. Подвиг, можно смело сказать».
Ворант почувствовал как снова, как каждый раз, при этих, жгущих душу бесчестьем воспоминаниях, у него вспыхнуло от стыда лицо.
«Проклятье! Как он смог поддастся на столь явно лживые речи? Воистину, без руки Великого Лжеца здесь не обошлось. Это он, Отец Лжи и создатель всех пороков, окутал его разум неощутимым туманом слепого доверия!»
Но план, следует отдать должное его автору, был хорош. Легковесно изящен, своей нечеловечески расчетливой подлостью и знанием всех низких качеств человеческой души.
Коварный костяк заставил Воранта дать устную характеристику всем слугам в Мертвом дворе и безошибочно указал на толстяка Лапаса, как на самого жадного до денег и лукавого, порочного мыслями, человека. Убедил, что именно его надо будет постоянно брать с собой в библиотеку и хранилище артефактов Мертвого двора, обговаривая это тем, что у самого мага болит обожженная во время работы рука. И заставил Воранта действительно облить руку кислотой — якобы при неловком движении спала плохо закрепленная крышка с бутыли.
«Даже самая малейшая деталь должна быть учтена и достоверна при проверке!»
Ворант тогда буквально смотрел ему в рот. Как будто получал, адресованное лично ему, откровение от посланника Небесных Защитников. Но, ведь действительно, все тогда выглядело и воспринималось Ворантом так, что не вызывало ни малейших подозрений в обмане и подлоге. Как он был слеп и податлив к внушению этого мирского воплощения Отца Лжи! Ворант лгал себе. Но кто из нас признает, что сам жаждал быть обманутым? Тем более признать добровольно, без принуждения? Что планы, приведшие в конечном итоге, к потери честного имени одного из планирующих, разрабатывались совместно? И вина за произошедшее, лежит на всех поровну? А на Воранте даже большая часть? Ведь скелет лишь предлагал, а осуществлял все сам маг. Да никто не признает. Каждый будет стараться обвинить в случившемся другого, а с себя снять всю вину полностью. Хотя бы в мыслях и только перед самим собой.
Ворант с обмотанной рукой, морщась от настоящей, неподдельной боли при каждом неловком движении, в сопровождении Лапаса курсировал между библиотекой, хранилищем, лабораториями, складом и своей кельей. Брал книги и артефакты. Сидя за столом в библиотеке, старательно делал выписки из особых, прикованных стальными цепями к стенам, книг подучетных Службе Надзирающих, на глазах у внимательно следящего за ним главного библиотекаря. Ставил размашистую подпись под перечнем предметов взятых на вынос из хранилища.
В общем, изображал из себя чрезвычайно поглощенного опытами, исследованиями и экспериментами, соискателя премии казначейства. Коротко, сквозь, зубы с надменным выражением лица, при случайном разговоре, намекнул коллегам, тоже младшим магам, о некоторых, якобы достигнутых им успехах и вероятно возможном получении дворянской приставки к имени. Делая все и говоря в присутствии тени по имени Лаплас. А потом, когда костяк решил, что настало время, украл артефакты, а один из них подложил в кожаный кошель, врученный в награду за услуги Лапласу. В кошеле, помимо артефакта, находилась немаленькая сумма в десять серебряных лауриев. На вопрос, зачем так много, это зловонное дыхание Отца Лжи ответил Воранту:
«Допустим, он не промолчит и побежит докладывать господину коменданту Мертвого двора, что нашел в кошеле артефакт. Одновременно ему придется упомянуть о деньгах. Ну, или его заставят упомянуть. Как ты думаешь, ему поверят, что там, в кошеле, в награду за плевую работу было десять полновесных серебряков? И как ты считаешь, ему их оставят? Очень сомневаюсь. А это, наш лукавый толстячок, будет учитывать обязательно, делая выбор между страхом разоблачения и своей жадностью. И понадеется на благосклонность Всеблагих Небесных Защитников. Даже свечу им купит за пару медяков».
Ворант тогда промолчал, не зная, какие аргументы противопоставить этому утверждению.
Так и вышло. Кражу артефактов быстро обнаружили, на Воранта не упало ни малейший тени подозрения, потому что при первом же допросе в подвалах двора, плачущий кровавыми слезами и не могущими их утереть из-за отсутствия отрубленных рук, толстяк Лаплас раскололся и указал, где он спрятал артефакт. И про пожертвования на свечи для Всеблагих рассказал. Его непомерная жадность возобладала над разумом и чувством опасения за собственную шкуру.
Потом он умер под пытками, так как не смог указать, где спрятал остальные артефакты, в краже которых также подозревался. Он ведь и в самом деле этого не знал. Но никто ему не поверил. А местный палач, мастер Слез, саур Фоллаунт получил взыскание за отсутствие результатов при допросах.
Воранту, после его клятвы на книге Свода Заповедей Небесных Защитников — «Молодой человек, надеюсь вы понимаете, что это просто вынужденная формальность?» — в своей непричастности к краже, маг асс`Торадо слегка попенял на выбор недостойного помощника. Ненавязчиво поинтересовался его успехами в области работ по удешевлению «Ветра боя». И вновь намекнул о ненужности уточнения, кто именно изобрел артефакт — маяк и пожелал успехов в его предстоящем путешествии по герцогству за знаниями.
