Сергей Ким - Цена победы - смерть!
Залп.
Линкор, медленно движется вперёд, весь объятый густым чёрным дымом и колдовским пламенем. Но прямо из огня, сквозь огонь, всё ещё стреляют орудия "Саргата".
Уже давно нет связи с командной рубкой или дальномерным постом, а собственные измерительные приборы плутонгов один за другим выходят из строя. Где-то в глубине корабля машинисты на свой страх и риск прокладывают собственный курс, который укладывается всего в одно простое слово — "вперёд".
Залп…
И ещё одно драгоценное мгновенье выиграно.
Где-то впереди сейчас уходят прочь остальные корабли Великоокеанского флота, а их моряки в бессилии скрипят зубами и сжимают кулаки. И "Саргат" тратит последние минуты своей достаточно долгой жизни именно на них…
Его время пришло.
Всё просто и старо, как этот мир: кровь за кровь, жизнь за жизнь. И это не месть — это цена. Цена, чтобы кто-то прожил ещё немного.
Равное в обмен на равное. Так и только так.
…А значит, смерть сегодня собирает богатый урожай…
И некому принимать сигналы о сдаче — ходовая рубка вместе с узлом связи превращена в груду обломков, где лёжа среди обгоревших тел всё ещё дышит тяжелораненый командор Афанасьев.
Но даже если бы рарденцы и могли, они бы всё равно не сдались — это было не в их правилах. Сотни лет войн против стран Запада Великого материка давно отучили их рассчитывать на благородство врагов. Войны с эльфами и орками, орденом Даргхайма и отродьями Ларистана наглядно доказали, что есть гораздо более худшие вещи, чем смерть в бою…
…Глядя, как фактически уничтоженный корабль с заметным креном на правый борт всё ещё продолжает отстреливаться, многие офицеры на мостике "Нагару" одобрительно кивали головами — как ни странно, но в Ниароне до сих пор было принято уважать сильных противников, наличием хорошего врага даже гордились…
Не правда ли варварство в наш современный XVII век?..
Быть может, островитяне быстрее бы избавились от своих средневековых пережитков, если бы страны Запада заглянули бы к ним с парой-тройкой ознакомительно-грабительских походов, как это любили делать Арбенохар, Ниверне и Скалдор в былые времена, но… Не сложилось. Слишком уж был далёк путь на Восток, а под боком уже имелись богатые и неосвоенные земли Золотого Берега и Нового Света, так что…
Так что та самая рыцарская честь всё ещё находила отклик в сердцах ниаронских воинов, порой, правда, в достаточно странной форме, но находила. Хотя…
Кое для кого это всё же было пустым звуком.
Вице-адмирал Тэнкаи Икэда не испытывал ни капли уважения к рарденцам. Они были врагом, а врага следовало или уничтожать, или брать в плен (второе в редких случаях). Он не принадлежал к высокорождённой аристократии и все эти кодексы ведения войн для него ничего не значили — у вице-адмирала был собственный свод неписаных правил, по которому он всегда действовал.
Вставший на пути Тэнкаи вражеский корабль не вызывал у него никаких эмоций, кроме злобы и глухого раздражения.
— Господин, они не отвечают!
Икэда скривился — такой исход был вполне предсказуем, но тем ни менее, крайне досаден.
— В таком случае передайте мой приказ на остальные корабли — пленных не брать! Повторяю, пленных не брать. Спасательных мероприятий не проводить, шлюпки расстреливать.
Словно ледяной порыв ветра прокатился по рубке ниаронского линкора. Лица офицеров закаменели, все разговоры смолкли словно бы мановению волшебной палочки.
Кодексы кодексами, но ведь есть ещё и международные конвенции, которые Рассветная империя подписала сразу же после выхода из вынужденной изоляции. И согласно этим конвенциям (в частности Шетбургской от 1559 года) приказ вице-адмирала Икэда трактовался не иначе как военное преступление, со всеми вытекающими последствиями.
И Тэнкаи об этом прекрасно знал.
"Плевать. Я буду уничтожать живую силу противника всеми доступными силами, оставлять врагов за спиной я не намерен. А то, что это преступление… Победителей не судят, судят проигравших. Когда мы по праву сильного поставим Рарден на колени, никто не посмеет нас в чём бы то ни было обвинить. Кто сильнее тот и прав".
— Кому-то, что-то не ясно? — ледяным тоном осведомился у всех собравшихся в рубке офицеров командующий эскадрой.
Ниаронцы поспешно вернулись к исполнению своих обязанностей, но старались не смотреть на вице-адмирала — многим был глубоко противен его приказ.
"Посмотрим, как вы будете себя вести через пару месяцев такой войны", — мрачно подумал Икэда. — "Скоро для таких вещей вам даже не нужны будут мои приказы".
* * *
"Саргат" остановился.
На линкоре оказались перебиты центральные энергопроводы питающие двигатели и оружие. Корабль замер посреди океана неподвижный и практически безоружный — Сила в орудийных батареях была, а вот для наведения эмиттеров энергии не было, оставалось только ручное наведение…
То есть наведения фактически не было: проворачивать вручную многосоттонную башню в боя — это что-то из разряда ненаучной фантастики…
Ниаронские линкоры теперь спокойно, словно на полигоне, расстреливали старый линкор. Но даже в этот, откровенно неудачный корабль имперские кораблестроители вложили колоссальный запас сопротивляемости и живучести, ибо по-другому просто не могли строить боевые машины. Несмотря на тяжелейшие повреждения, в огне и дыму раздавались редкие выстрелы ещё неподавленных орудий вспомогательной артиллерии. "Саргат" всё ещё был жив.
Но в какой-то момент число повреждений превысило критическую отметку.
"Саргат" начал стремительно крениться на правый борт и вскоре перевернулся кверху килем. Ниаронские линкоры практически сразу прекратили огонь, дабы не тратить небесконечный заряд орудий и начали на максимальной скорости уходить вперёд. До немногих выживших, барахтающихся вокруг тонущего корабля членов экипажа "Саргата" никому не было дела.
Кормовая часть рарденского корабля погружалась быстрее носовой, и вот уже в воздухе оказался огромный округлый форштевень линкора. Он поднимался уже всё выше и выше…
Но ниаронцам эта скорость показалась недостаточной, и они решили подстегнуть процесс.
На идущем концевым "Фусо" в сторону тонущего "Саргата" провернулась пара срединных башен, грохнул залп прямой наводкой, и четыре 356-мм файербола врезались в незащищённое бронёй подбрюшье линкора.
Четыре взрыва сливаются в один, и корпус имперского корабля раскалывается на две неравные части, стремительно начавшие погружаться под воду. Образовавшиеся водовороты начали утягивать немногочисленных выживших рарденских моряков в глубину, вслед за их кораблём.
