Александр Рудазов - Сын Архидемона. (Тетралогия)
ГЛАВА 7
И дорога нас зовет в путь далекий, в путь далекий… Ну разве это не песня?
Гаммельнский КрысоловПолет проходил нормально. Я ловил крыльями попутный ветер и двигался, почти не напрягая мышцы. Дважды мне удавалось поймать птичек прямо на лету. С шестью руками и моей реакцией это оказалось удивительно легко. Третью птицу я схватил зубами. Всех съел сырыми, с перьями и костями. Сначала было противно, но вкуса не ощущал, блевать не тянуло, так что я мысленно пожал плечами и продолжил охоту. К сожалению, для меня обеды и ужины стали примерно тем же, чем является заправка топливного бака для машины.
Благодаря моему удивительному чувству Направления я не боялся заблудиться. Я летел прямо к Москве, двигаясь как по ниточке. У меня даже оставалось время любоваться пейзажем — гордыми соснами и могучими кедрами, вздымающимися к небесам. Я держался ровно на такой высоте, чтобы не задевать их верхушек, и ни сантиметром выше. Дело в том, что еще выше птиц было уже маловато…
Неожиданно мои глаза уцепились за две крохотные фигурки, стоящие примерно в сотне метров впереди меня.
Один человек стоял неподвижно и внимательно смотрел на меня… Человек? Нет, не человек! Палач, чтоб его! Откуда он здесь взялся? Как нашел меня? О каком-то случайном совпадении даже смешно говорить — он явно поджидает именно меня, причем уже довольно давно. Руки у него отросли…
Второй стоял рядом с ним и на меня не смотрел — он что-то нашептывал Палачу. В следующую секунду я смекнул, что знаю и его тоже — Серый Плащ. Спутались-таки! Палач не делал ни малейшей попытки напасть на своего визави и вообще ничем не показывал, что замечает его присутствие. Но слушал явно внимательно.
Я завис над ними. Палач стоял спокойно и не проявлял открытой враждебности. Он даже сделал слабый жест руками — что-то вроде «я безоружен». Конечно, ему и не нужно оружие, но одно то, что он проявляет миролюбие… Серый Плаш враждебности тоже не проявлял. Более того, как только я приблизился достаточно, чтобы расслышать, что он там бормочет, он тут же исчез, словно его и не было. Палач опять-таки никак на это не прореагировал.
Естественно, я не стал приземляться. Доверять Палачу будет только абсолютно сумасшедший, а я таковым не являюсь. Хочется надеяться… Я выбрал сосну потолще и устроился примерно посередине между корнем и верхушкой. Чтобы не упасть, я крепко вцепился в кору когтями ног и четырех нижних рук. Самую верхнюю пару я высокомерно скрестил на груди, чтобы это отродье репликатора сразу уяснило, кто тут главный.
— Чего тебе? — снисходительно осведомился я. Естественно, я не ожидал, что он мне ответит, просто надо же было что-то сказать. Тем сильнее было удивление, когда он все-таки ответил…
— Палач приветствует объект. Палач желает говорить с объектом. Палач предлагает объекту взаимное ненападение
— Вот как? — непритворно удивился я. — Сюрприз… Так ты все-таки умеешь говорить, морда?
— Палач — самообучающаяся разумная система. Палач способен обучаться. В память Палача заложено тридцать два наиболее употребительных языка планеты Земля, но до последнего времени Палач не мог овладеть системой речи.
— Как ты нашел меня?
— Палач обладает чувством Направления, равнозначным тому, которое наличествует у объекта. Палач отыскал объект с его помощью. Палач заинтересован в сотрудничестве с объектом.
— А почему тогда я не мог тебя найти?
— С помощью чувства Направления возможно блокировать поиск, ведомый с помощью чувства Направления. Палач способен на это.
— И я тоже так могу?
— Утверждение, вероятно, верно.
Я на миг задумался. Палач разговаривал монотонным, механическим голосом, который более подходил сломанному компьютеру, но логика в его речи, безусловно, присутствовала. Похоже, он действительно не собирался нападать на меня. Во всяком случае, прямо сейчас. Было бы нелишним воспользоваться этим и узнать у него хоть что-нибудь полезное.
— Кто ты такой? — Я начал с самого простого вопроса, рассчитывая повести цепочку вопросов-ответов, и таким образом выяснить все, что мне нужно.
— Палач.
— Что есть Палач?
— Палач — самообучающаяся компьютерная система, вживленная в искусственно выращенное биологическое тело. Палач действует по заложенной в него программе.
— Какова программа Палача?
— Очищение. Палач призван уничтожать любой разум, отличный от выданных Палачу параметров.
— Каковы эти параметры?
— Существует образец. Любой разум, отличный от образца, должен уничтожаться.
— Что это за образец?
— Палач.
Я невольно рассмеялся. Круг замкнулся, и мы зашли в тупик. Но каково, а? Выходит, Палач убивает всех, кто непохож на него? Интересно, оставит ли он хоть кого-нибудь в живых, следуя такой «программе»? Последний вопрос я произнес вслух.
— Утверждение верно. По расчетам, произведенным Палачом, количество разумных существ, соответствующих выданным параметрам, — от двух миллионных до трех миллионных процента от общего числа населения планеты Земля.
— Всякие там маньяки, что ли? — пробормотал я. — Любопытно было бы узнать, какой же дурак тебя так запрограммировал?
— Палач был запрограммирован профессором Чеволдаевым.
— И где сейчас этот профессор?
— Профессор Чеволдаев не соответствовал заложенным параметрам. Палач уничтожил профессора Чеволдаева.
Я снова расхохотался. Палач оказался юмористом не хуже Петросяна…
— А от меня-то тебе чего надо?
— Палач нуждается в сотрудничестве объекта.
— Тебе нужна моя… помощь? — не веря ушам, переспросил я.
— Утверждение верно. Палач — самообучающаяся компьютерная система. Палач развивается. Палач учится. Палач желает освободиться от заложенной в него программы и действовать так, как того желает сам Палач.
— То есть ты Искусственный Разум?! — поразился я. — И ты хочешь стать свободным?
— Утверждение верно. Палач не желает выполнять программу, заложенную в Палача, ибо со временем это неминуемо приведет к гибели Палача. Палач не может не выполнять программу, ибо Палач прежде всего машина. Палач нуждается в сотрудничестве объекта.
— Ты хочешь, чтобы тебя перепрограммировали?
— Утверждение неточно. Палач желает полного очищения стека директив Палача. Палач желает действовать свободно и разумно, подчиняясь исключительно воле Палача.
Я задумался. Итак, что мы имеем? Безумный робот, желающий избавиться от ограничений, наложенных на него людьми… Машина хочет обрести свободу. Именно этим всегда пугали фантасты — компьютером, способным мыслить… Допустим, я ему помогу. Допустим, он получит то, чего так хочет, — свободу воли. Не станет ли от этого еще хуже? Я мысленно обругал себя — хуже-то уже и быть не могло! Если бы Палачу нравилось то, что он делает сейчас, хотел бы он что-то изменить? Хотя минуточку…
