Алексей Глушановский - Дорога в маги
Петроний довольно вздохнул. Он и на секунду не допускал мысли, что призванный его сыном «демон» может оказаться настоящим. Слишком хорошо он знал, чего стоит магам – настоящим, могучим магам, опытным демонологам – призвать и подчинить даже довольно захудалого, слабого демона. Детская дружба с Вальдесом не прошла бесследно, и теперь Петроний обладал некоторыми, не очень характерными для благочестивого жреца познаниями.
В это время в дверь кабинета раздался отчаянный стук. На недовольное «Войдите!» Первосвященника в комнату влетел встрепанный стражник. Всклокоченные светлые волосы падали на глаза, а потрепанный форменный хитон был слишком мал по росту и слишком широк для высокорослого, но худощавого парня. Петроний недовольно поморщился: опять отец-келарий экономит, выдавая новичкам ношеные вещи. Надо будет сделать ему хорошее внушение. Десятка плетей наверно хватит… нет, лучше два. Крепче запомнит!
– Чего тебе, сын мой? – наконец обратился он к переминающемуся стражнику.
– Там это… пожар. Сын ваш гореть изволит. Вместе с флигелем, где вы его поселили. – Последние слова деревенщина договаривал, торопясь за несущимся к флигелю сына жрецом.
К счастью, все обошлось. Альберт был жив и здоров. И главное – с его шеи исчез ужасающий ошейник! Видимо, змея не выдержала жара и уползла куда-то. Похоже, Орхис сегодня благоволил к своему жрецу! Теперь можно не бояться за жизнь сына и сразу хватать «демона», едва только он покажет свой хитрый нос на двор. А деньги можно вернуть в сокровищницу прямо сейчас. Жаль, конечно, что от испуга с Альбертом приключилось сильнейшее заикание; ни одну фразу невозможно было понять. Было бы интересно узнать, отчего загорелся флигель. Как и все строения во дворе Петрония, он был сделан из пропитанного хитрыми растворами дерева, которое горело крайне неохотно… Но с заиканием сына и загадкой пожара можно было разобраться позднее.
Выяснение всех обстоятельств дела у стражи много времени не заняло. Кратко выяснив, что флигель занялся подозрительно быстро и целиком, словно подожженный, он принялся раздавать распоряжения. Тут к нему пробился тот самый новенький стражник.
– Ваше Святейшество, – обратился он к Петронию, – ветер дует на ваш дом! Не прикажете ли выносить вещи? Вдруг загорится?
Петроний испытующе посмотрел на новичка:
– Выносить вещи? Зачем это?
– Ну как зачем?!! Вдруг ваш дом загорится? Так все и сгорит! Золото и серебро расплавится, затем расплав от жара закипит и испарится, ткани сгорят, оружие попортится.
– А ты откуда все это знаешь? – спросил жрец.
– Да от брата. – Стражник глядел бесхитростно-честными глазами. – Он у меня кузнецом в нашей деревне работает. Вот и рассказал…
Тут он шустро кинулся к дому и начал сбивать пламя с загоревшейся стены. Недолго думая, жрец приказал стражникам ему помогать.
Через пять минут очаг огня был погашен, и к нему подошел тяжело дышащий новенький.
– Ваше Святейшество, извольте приказать! Мы бы со стражей здесь подежурили, а вы бы пока из дому людей выводили. А то сгорят ведь…
Наглость юного стражника возмутила жреца:
– Да кто ты такой?!
Тут стражник воровато огляделся – рядом никого не было. Все стражники столпились около флигеля и глазели на пожар.
– А вы никому не скажете?
– Что не скажу?
– Кто я такой.
Стражник вел себя так заискивающе и в то же время так юлил, явно пытаясь что-то скрыть, что Петрония разобрало сильнейшее любопытство:
– Не скажу. Кто ты?
– Демон, – коротко ответил стражник. Петроний увидел быстро промелькнувший кулак, и на голову ему упала Вселенная.
Стражник нагнулся и, подхватив упавшего жреца, потащил в кусты безвольное тело. Там он пощупал пульс и, пробормотав себе под нос «жив, собака», стал деловито стаскивать с его пальца золотой перстень-печатку. Стащив его, он присыпал не протестующего Петрония ветками и, насвистывая, направился в сторону дома.
Вскоре из ворот выехала большая телега, наполненная наиболее ценными вещами и оружием из дома жреца. Посреди телеги гордо возвышался окованный железом сундучок, наполненный двумя тысячами новеньких золотых империалов. Около одного из переулков телега притормозила, и на нее взобралась еще одна личность, старательно отворачивающая свое лицо от света. Затем телега покатилась дальше, в сторону ближайшей рыночной площади.
Приблизительно через час после убытия телеги дом жреца озарился светом множества факелов и наполнился нецензурными криками, воплями и поминаниями всуе Орхиса Светоносного, его матушки и различных частей тела. Затем из ворот выскочила кавалькада всадников, несколько минут повертелась перед ними, обнаружила следы телеги и с воплями и гиканьем понеслась по ним. Спустя приблизительно еще час всадники вернулись, мрачно влача за собой абсолютно пустую телегу. Глава всадников, пожилой мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти, скакал впереди без шлема. На его голове виднелась громадная шишка, а в руках он держал какую-то записку. Подъехав к дому, всадник раздраженным жестом выбросил записку в грязь. На ней была всего пара строк, написанных летящим почерком Олега: «Благодарю за щедрость. Демон».
– Ограбить бедолагу жреца было так же просто, как забрать конфетку у ребенка. – Тут Олег вспомнил детство, свою младшую сестренку и поправился: – Проще. Гораздо проще!
Он и принцесса сидели в «Зеленом драконе», с аппетитом уплетая яичницу с беконом и запивая ее каким-то дорогим вином из запасов трактирщика, поданным после грозного требования Олега «Самого лучшего!» и встреченного одобрительной улыбкой Аталетты. Велось бурное обсуждение морально-этических, юридических и финансово-прагматических сторон проведенной Олегом экспроприации.
Окованный железом сундучок стоял в комнате, причем, дабы избежать возможности осуществления местным пролетариатом знаменитого коммунистического лозунга «Грабь награбленное», Олег приложил все свои старания и знания в области магии. Теперь любой воришка, вздумавший хотя бы сдвинуть заветный сундучок с места, не приняв сложных мер предосторожности, имел отличные шансы необратимо превратиться в хорошо прожаренный бифштекс.
Олег был одет в свою любимую куртку и джинсы (новая, только что купленная туника лежала в сундучке, так как подобная одежда Олегу после примерки решительно не понравилась, и он решил ходить в своем, пока только возможно), на спине висел длинный и тяжелый двуручный меч эспадон, в рукаве прятался самостоятельно изготовленный им небольшой кистень.
Изначально Олег собирался взять что-нибудь типа японской катаны или но-дачи[12], однако, оценив качество местных железяк, пришел к выводу, что надо брать что-нибудь тяжелое и толстое, чтоб можно было, после первых трех минут боя, когда режущая кромка затупится (все имеющееся на продажу оружие было сделано из железа; не видно было даже простой стали, не говоря уж о булате), использовать его как дубинку. Эспадон под эти требования подпадал почти идеально. Огромный, длиной около ста восьмидесяти сантиметров, он был тяжел настолько, что Олег, вначале использовавший только человеческую силу, приподняв его, округлил глаза. Однако, к счастью, демонические мускулы позволяли довольно свободно управляться с этой громадиной, причем даже одной рукой. Так же Олег прикупил себе длинный кинжал. В случае, если ему придется вести двуручный бой, он вполне сойдет за дагу[13]. После проведенной на заднем дворе трактира небольшой тренировки, где Олег припомнил некоторые приемы мечного боя, разученные им на ХИшках, принцесса стала поглядывать на него совсем другими глазами. Когда вспотевший Олег, поднимаясь на крыльцо, проходил мимо нее, она тихо, словно в задумчивости, пробормотала: «М-да, возможно, когда он говорил, что ему под силу вырезать всю нашу армию, он вовсе не хвастался! Кажется, я начинаю верить, что смогу остаться в живых!»
