Мойра Янг - Мятежное сердце
— А-а, — выдыхает Ауриэль. — Назови его имя.
— Демало, — говорю я.
— Что он видит? — спрашивает она. — Что он знает?
— Тени, — отвечаю я. — У меня внутри.
— Нужно и нам посмотреть, — говорит Ауриэль. — Готова?
— Да, — отвечаю я.
— Не бойся, Саба. Отпусти себя. Я с тобой.
Я плыву по горному озеру в лодке из коры. Нерон смутной тенью сгорбился на носу лодки. Смотрит вперед.
Мой штурман. Мой дозорный. Мой ворон.
Вокруг непроглядная ночь. Холод пробирает до костей. В небе сверкают звезды, словно острые льдинки.
Вода расступается перед моей лодкой. Весла входят в воду и поднимаются вновь. Окунаются и поднимаются.
Я не смею посмотреть вниз. Если отважусь, мой взгляд уйдет в воду, в самую глубину. Туда, где ютятся на дне жуткие древние твари. Затаились… и ждут меня.
— Посмотри вниз, — велит Ауриэль.
— Саба! Саба! — Это голос Лу.
— Не отвечай, Саба. Мы почти закончили. — Спокойный голос Ауриэль.
— Саба! Иди сюда! Скорее!
Лу. Зовет. Я нужна ему.
— Саба! — кричит он.
— Лу, — отвечаю я.
— Не оглядывайся, — шепчет Ауриэль.
Шорох. Треск погремушек. Сквозняк режет жаркий воздух. Я дрожу. Ауриэль выходит из палатки.
Я медленно всплываю из темной глубины. Возвращаюсь из глубокой темноты. Снова складываюсь из кусочков.
Чувствую твердую землю под собой. В палатке душно. Жарко. Я лежу на боку, поджав колени к груди. Меня бьет озноб. Бросает то в жар, то в холод. Зубы стучат. Голову словно обручем стянуло.
Растение. Кактусовый чай. Я открыла ему дорогу, и он захватил меня целиком.
Голоса. Слишком громко. Голова раскалывается. Лу. Эмми. Томмо. Не могу разобрать слов. Все перекрикивают друг друга. Торопятся, перебивают. Голос Ауриэль, тихий и напряженный.
— Мне плевать! Пусть она сейчас же выйдет! — Голос Лу. Так близко, так громко. Словно на меня вылили ведро холодной воды. Брат трясет меня за плечо.
— Саба, проснись!
С трудом размыкаю веки. Лу тянет меня за руку, заставляет сесть.
— Лу, прекрати! — говорит Ауриэль. — Ты не понимаешь, что делаешь. Если она слишком быстро вернется, может…
— Я сам знаю, что лучше для моей сестры! — рычит он. — Вы всю ночь проторчали в этой палатке, хватит уже. Саба! Эй, Саба, там кое-кто приехал.
Я наконец открываю глаза. Лу весь дрожит от волнения.
— Они уже в лагере, — говорит он.
Сердце начинает биться быстрее.
— Джек, — шепчу я. — Джек приехал.
— Давай, идем! — Лу помогает мне встать. Меня шатает. Он поддерживает. Голова кружится, ноги подгибаются, в животе все переворачивается.
— Пожалуйста, Лу, не надо, — умоляет Ауриэль. — Саба, мы должны…
Но он уже выводит меня из палатки. Безжалостный дневной свет режет глаза. Прикрываю их ладонью.
— Смотри! — говорит Лу. — Смотри!
Вдоль палаток и лачуг к нам приближается всадник. Низко пригнулся, обмяк в седле. Лошадь ступает медленно, едва поднимает копыта. Как будто и конь, и всадник измучены долгой дорогой.
Нерон и Следопыт первыми бросаются навстречу. Справа и слева от меня идут Эмми и Томмо. Вокруг собираются люди.
Ауриэль выходит за нами.
— Саба, — просит она. — Прошу тебя, вернись. Нужно закончить то, что начали. Очень опасно…
— Потом! — отмахивается Лу.
Всадник с ног до головы покрыт белой пылью Пустошей. Длинные спутанные волосы. Это девушка. Глаз отсюда не разглядеть. Но я знаю, что они зеленые. Глубокого сочного цвета. Как лесной мох.
У меня срывается дыхание. Кидаюсь к ней. Спотыкаюсь на бегу. Зову по имени.
— Мейв, — говорю я. — Мейв!
* * *Я думала, мы ее больше не увидим.
В тот день, когда мы бились с тонтонами на Сосновом холме, силы были неравны. Я, Лу, Эмми, Томмо, Джек, Эш и Айк. Семеро. А против нас Викарий Пинч и шестьдесят с чем-то тонтонов. Скормили бы нас стервятникам за милую душу, если бы не Мейв. Она привела своих Вольных ястребов да еще разбойника Крида и его шайку грабителей с Западной дороги. С их помощью мы разбили тонтонов наголову. То есть в то время так нам казалось.
Почти две луны с тех пор прошло.
Никак не могу поверить, что Мейв здесь, взаправду, а не в видении. Что она не призрак. Хотя на живую мало похожа, вся белая от пыли.
Эмми улыбается во весь рот. И Томмо тоже. Нерон взволнованно каркает.
Лу хватает лошадь за уздечку. Заставляет остановиться.
Мейв поднимает голову. Очень медленно, как будто боится чего-то. Смотрит на меня. Глаза у нее мертвые.
— Мейв, — спрашиваю, — что случилось?
У нее шевелятся губы, а звука нет. Еще попытка.
— Саба. — Мое имя хрипом срывается с пересохших губ.
— Лу, помоги ей слезть, — говорю.
— Я нашла тебя. — Мейв покачнулась в седле, но взгляд от меня не отводит. И вдруг обмякает, валится на землю.
Лу и Томмо подхватывают ее. Кто-то приносит табурет. Мейв усаживают.
— Воды! — кричит Ауриэль. — Воды принесите!
Мейв слабо машет рукой.
— Мне надо поговорить с Сабой, — шепчет еле слышно.
Какая-то женщина прибегает с кастрюлькой воды. Лу подносит кастрюлю к губам Мейв. Та, едва почувствовала влагу, припадает к краю посудины. Сперва малюсенький глоточек. Потом пьет жадно, захлебываясь. Вода течет мимо рта. Струйками змеится по запыленному лицу, по шее, по одежде. Мейв останавливается, когда в кастрюле не остается ни капли.
Переводит дух. Смотрит на меня.
— Тонтоны пришли в Темнолесье, — говорит Мейв. — А наших перебили.
У меня холодный ком в животе.
— Перебили Вольных Ястребов, — повторяю я.
— И грабителей с Западной дороги тоже, — говорит Мейв. — Сразу после Соснового холма пошли слухи, что тонтоны собирают силы. Мы решили остаться вместе. Так безопасней. Кое-какие новости доходили, но ничего толком было не понять. Эш и Крид хотели сразу с места сниматься, но не уходить же из Темнолесья из-за вшивых слухов. Хорошую воду не так просто найти, и дичь для охоты, опять же, не везде водится. Я и уперлась. Мы остались.
— И что дальше? — спрашивает Лу.
— Они пришли среди ночи, — рассказывает Мейв. — Мы выставили троих дозорных, но ночь была безлунная. А тонтонов было слишком много.
— Но Ястребы все-таки спаслись, — говорит Эмми. — Эш, и Руби, и… Все удрали, правда, Мейв?
Голос у Эмми дрожит. Она уже знает. Как и все мы.
— Они налетели неожиданно, — говорит Мейв. — Только что тишина, миг — и навалились. Наши почти все спали. Некоторые уже и не проснулись. Счастливые.
У Эмми по щекам беззвучно катятся слезы.
