Ли Брекетт - Шпага Рианона
– Что заставило тебя сказать это, сестра?
– Я говорю не о теле, – сказала Эмер, – а только о духе. Дух могущественного Проклятого может жить и жить. Он продолжал жить и теперь каким-то образом вошел в этого варвара и спрятался в клетках мозга.
Она вновь повернулась к Карсу.
– Ты и сам чужой и странный, и за одно это я стала бы бояться тебя, ибо не понимаю тебя. Но за одно это я не стала бы желать тебе смерти. Но я говорю, что Рианон смотрит сквозь твои глаза и говорит твоим языком, и в твоих руках его шпага и скипетр. И из-за этого я требую твоей смерти.
Карс хрипло сказал:
– И вы хотите слушать это безумное дитя?
Но он видел облако глубокого сомнения на их лицах. Суеверные дураки!
В этом настоящая опасность.
Карс оглядел своих людей, соображая, есть ли у него шансы на победу, если дело дойдет до драки. Про себя он выругал желтоволосую девку, произносившую эти невероятные, невозможные, безумные слова.
Да, безумные. И все же дрожащее пламя страха в его собственном сердце превратилось в один сильный жаркий луч.
– Если мною овладели, – рявкнул он, – разве я не узнал бы об этом первым?
«Разве не узнал бы?» – эхом отозвался этот вопрос в мозгу Карса. И он вернулся памятью к прошлому кошмару темной гробницы, где ему почудилось присутствие чего-то чужого и жаждущего, снам и полузабытым воспоминаниям, которые не были его собственными.
Нет, не правда. Это не могло быть правдой. Он не позволил бы существовать такой правде.
Богхаз поднялся на помост. Он бросил на Карса лишь один странный и острый взгляд, но когда он обратился к морским королям, речь его была искусной и дипломатичной.
– Нет сомнения в том, что мудрость госпожи Эмер не сравнима с моей, и я не собираюсь вести себя неуважительно по отношению к ней. Но этот варвар – мой друг, и говорю я о том, что знаю сам. Он тот, за кого себя выдает, не больше и не меньше.
При этих словах люди с галеры разразились угрожающими возгласами.
Богхаз продолжал:
– Подумайте, господа мои. Стал бы Рианон убивать Дхувианина и объявлять войну саркам? Стал бы он предлагать победу Кхондору?
– Нет! – сказал железнобородый. – О, боги, конечно не стал бы. Он стоял бы за отродье Змеи.
Эмер заговорила, привлекая их внимание.
– Господа мои, лгала ли я когда-нибудь вам? Давала вам неверные советы?
Они покачали головами, и Рольд сказал:
– Нет. Но сейчас одного твоего слова недостаточно.
– Хорошо, забудьте о моем слове. Есть способ доказать – Рианон он или нет. Пусть пройдет испытание перед Мудрыми.
Рольд, нахмурившись, подвергал себя за бороду. Потом он кивнул.
– Мудро сказано, – согласился он, и остальные присоединились к его словам.
– Айя… Пусть будет доказано.
Рольд посмотрел на Карса:
– Ты подчинишься?
– Нет, – сердито бросил Карс. – Не подчинюсь. К черту всю эту суеверную чушь! Если моего предложения показать вам гробницу недостаточно для того, чтобы вас убедить, что ж, действуйте сами, без меня.
Лицо Рольда напряглось.
– Ничего дурного с тобой не случится. Если ты не Рианон, то бояться тебе нечего. Еще раз спрашиваю: ты подчинишься?
– Нет.
Он начал отступать к столу, к своим людям, которые, по-волчьи ощерившись, уже приготовились к драке. Но Торн из Тарака схватил его за лодыжку, когда он проходил мимо него, и люди Кхондора налетели на людей с галеры и обезоружили их прежде, чем успела пролиться кровь.
Карс дрался с морскими королями, как дикое животное. Его припадок ярости длился до тех пор, пока железнобородый не ударил его, с сожалением, рогом для вина по голове.
Глава 12
ПРОКЛЯТЫЙ
Темнота отступала медленно. Вначале Карс воспринял звуки – шум струящейся поблизости воды, биение прибоя за каменной стеной. Если не считать этих звуков, мир был погружен в тишину.
Потом появился свет, неяркое мягкое свечение. Открыв глаза, он увидел высоко над собой хоровод звезд, а ниже – арковидную скалу, блестевшую кристаллами, которые светились мягким светом.
Он находился в пещере у моря, гроте, получающем свет от бассейна, наполненного молочным пламенем. Когда способность ясно видеть вернулась к нему, он увидел, что на противоположной стороне бассейна имеется возвышение с ведущими к нему ступенями. Морские короли стояли там, а рядом с ними – Иваин в кандалах, Богхаз и предводители пловцов и людей неба. Все наблюдали за ним, не произнося ни слова.
Карс обнаружил, что привязан к тонкому каменному шпилю, одиноко возвышающемуся в этом месте. Перед ним, по пояс в бассейне, стояла Эмер.
Черная жемчужина блестела у нее на груди, капли воды, подобно алмазам, блестели на ее волосах. В руках она держала огромный необработанный драгоценный камень скучно-серого цвета, тусклый, словно спящий.
Увидев, что он открыл глаза, она ясным голосом сказала:
– Придите, о хозяева мои! Время настало.
Шепот сожаления наполнил грот. Поверхность бассейна всколыхнулась, фосфоресцирующая рябь прошла по ней, вода мягко разошлась и три фигуры медленно возникли из глубины рядом с Эмер. Это были головы трех пловцов, убеленных годами.
Глаза их были самым ужасным, что когда-либо приходилось видеть Карсу, ибо они были молоды чужеродной молодостью, молодостью, которой не было в их телах, и в них была мудрость и сила, напугавшие его.
Он выпрямился, насколько это позволяли ему эти узы, все еще не совсем пришедший в себя от удара, нанесенного железнобородым, и услышал над собой шум, как будто огромные птицы вылетели из своего гнезда.
Посмотрев наверх, он увидел на прячущихся в тени выступах три темные фигуры старых-старых существ – людей неба, с устало сложенными крыльями, и на их лицах тоже застыл свет отторгнутой от плоти мудрости.
Он наконец обрел дар речи. Он принялся рваться и бороться, пытаясь освободиться, но огромный спокойный свод поглотил его голос, а узы были слишком крепки.
В конце концов он понял, что его усилия бесполезны. Усталый и потрясенный, он снова прислонился к стене.
Тогда из-за выступа наверху послышался хриплый шепот.
– Маленькая сестра, подними камень мысли.
Эмер подняла затуманенную драгоценность, которую держала в руке.
Наблюдать за этим было удивительно. Вначале Карс ничего не понял.
Потом он увидел, что по мере того, как глаза Эмер и Мудрых тускнели и застилались туманом, драгоценный камень становился все более ясным и сверкающим.
Казалось, будто вся сила их разумов вливалась в определенную точку кристалла, прорезала его единым сильным лучом. И он почувствовал, как этот общий разум воздействует на его мозг!
Карс смутно ощущал их действия. Мысли сознания являлись электрическими пульсациями, передающиеся нервами. Электрическая пульсация может быть заторможена, нейтрализована более сильным противоимпульсом, подобным тому, который они создавали, фокусируя свои мысли на электрочувствительном кристалле.
