Михаил Бабкин - Бёглер
- Кто ты? - срывающимся голосом проскрипела ар-чалхе. - Почему у тебя королевс-ская кровь?! - С каждым словом из пасти монстра вываливались зубы, с дробным стуком падая на стол.
- Что? - не понял Дастин.
- Ядовитая плоть! - взвизгнула ар-чалхе. - Ты отравил Егянду! Канцлер, подлая душа, подсунул мне королевс-с-ского ублюдка, будь он проклят во веки веков! Почему, почему я не предупредила его, что на мне заклятье? Что мне под страхом с-смерти нельзя прикас-саться к лицам королевс-с-кой крови? О, этот заговоренный древним магом-укротителем ошейник, моя отс-сроченная смерть! - Тварь просунула пальцы под обруч и с силой оттянула его сколь можно, словно тот душил ее.
- Причем здесь Канцлер? Причем тут королевская кровь? - вне себя закричал Дастин, - отвечай, сволочь, или убью!
- Нельзя лишить жизни мертвого, - неожиданно понизив голос до шипящего свиста, произнесла Егянда. - А я уже почти умерла. Ты - прямой королевс-ский потомок, мне ли не знать! Нас-следничек нашего бездетного короля, да-с… Не ведаю, какую игру затеял гос-сподин Канцлер, но в выигрыше он не ос-станется! И тебе, мерс-ский бастард, не быть правителем в любом случае: мой укус навсегда изменил и твою кровь, и твою с-судьбу. Теперь нет никаких доказательств твоего родства с умершим королем… И ни магическое энвольтование на кровь, ни поис-сковые заклятья более не найдут тебя! А вс-скоре, - ар-чалхе сухо рассмеялась словно раскашлялась, - ты будешь очень удивлен проис-сходящими с тобой изменениями, будущий чалхе… Или не чалхе, а кто-нибудь иной, но все равно не человек - откуда я знаю, как отреагирует королевс-ская кровь на мой укус? Потому-то я тебя не убиваю, хотя могла бы разорвать на части. Жаль, что я не увижу твоего перерождения. - Тварь подалась вперед, немигающее смотря в глаза кадету.
- Как мне спастись? - отшатываясь от чудовища, в ужасе воскликнул Дастин. - Как не стать монстром?
- Ес-сть один способ, ес-сть, - едва слышно прошелестела Егянда. - И ты надеешься, что я тебе рас-с-скажу о нем? Да ты, оказывается, глупее чем кажешься, милый Дас-с-стин, - ар-чалхе вновь зашлась лающим кашлем, сплевывая на пол черные сгустки непереваренной крови. Кадет медленно попятился, ощупывая свободной рукой воздух позади себя - где-то там находилась дверь, выход из страшной ресторации.
- Иди-иди, - задыхаясь, напутствовала его тварь, - ищи спасения, бастард. Наслаждайся последними мес-сяцами твоей человечес-ской жизни… Если тебя, конечно, не убьют фаербольные солдаты-арбалетчики из оцепления. - Произнеся эти слова, ар-чалхе пошатнулась, всплеснула когтистыми руками и, грузно упав поперек стола, сдохла.
Дастин с сожалением глянул на погибших друзей; спрятав шпагу в ножны, он вышел из питейного заведения на крыльцо. Неуверенно, шаг за шагом, парень спустился вниз, на поселковую улицу - ноги тряслись и подкашивались, будто Дастин целый день проработал грузчиком, таская на себе тяжеленные мешки. Сойдя с последней ступеньки, он остановился передохнуть и только теперь почувствовал как саднит укушенная ар-чалхе шея. Проведя ладонью чуть выше воротника формы, Дастин с удивлением обнаружил, что ран на шее нет, что они успели невесть когда чудесным образом затянуться. А после глянул на руку: ладонь, испачканная липкой кровью, блестела в ярком свете луны словно покрытая тончайшем слоем зеркальной амальгамы. Дастин попытался оттереть руку носовым платком, но добился лишь того, что и платок стал похож на белую конфетную фольгу. Лишь спустя некоторое время кадет с ужасом понял: отныне в жилах у него текла серебряная кровь.
Обещанные ар-чалхе изменения уже начались.
Отбросив платок в сторону, Дастин подошел к коновязи - почуявшие запах свежей крови скакуны начали беспокойно всхрапывать, переступать с ноги на ногу - отвязал коней и, оседлав своего, поехал прочь от ставшего склепом питейного заведения.
Полная луна висела в ночном небе, заливая улицы поселка мертвенно-белым светом. Безлюдные дома угрюмо взирали на проезжающего мимо всадника и скачущими за ним коней черными провалами окон. Встречный ветер одуряющее пах цветами, корой деревьев, дорожной пылью, степной травой и, тревожно, солдатским потом вперемешку с запахом военного железа - Дастин ощущал те запахи будто породистая собака-ищейка. Но новоприобретенное свойство его не радовало, оно лишь напоминало о том, что теперь кадет не такой как все. Другой. И с каждым днем, с каждой неделей и каждым месяцем это отличие будет лишь усиливаться - до тех пор, пока Дастин или не уйдет от людей навсегда, или они его не убьют. Потому что монстрам не место в человеческом обществе. Правда, оставалась крохотная надежда на то, что его королевская кровь как-то иначе отреагирует на Егяндин укус: может, он все же не превратится в кровожадного чалхе?
Но то, что Дастин никогда не станет прежним, сомневаться не приходилось.
Улица, по которой ехал кадет, закончилась. Впереди простиралось бескрайнее травяное поле с широкой тропой, по которой совсем недавно, всего часа два-три тому назад, отряд юных охотников въезжал в поселок лесорубов. И где-то здесь, поблизости, таились армейские стрелки с арбалетами - какой у них был приказ, кого они должны были уничтожить, Дастин не знал. Но выбирать не приходилось, поселок все равно оцеплен со всех сторон, да и дорога здесь только одна… Пришпорив коня, Дастин пригнулся, почти распластался на крупе, обхватив шею скакуна - авось повезет, авось не заметят! Конь помчался во весь опор; рядом с ним, ведущим, скакали и остальные, ведомые, с пустыми седлами и притороченными к ним арбалетами погибших кадетов.
Когда в ночной тишине стих быстрый стук копыт, с тщательно замаскированных лежек по обе стороны тропы встали двое: в касках, пятнистой амуниции и неудобных, похожих на кожаные латы, противомагических жилетах.
- Видел? - негромко спросил один у другого.
- Мертвый кадет на лошади, - кивнул второй. - Призрак с серебряной головой. Упокой господь погибших пацанов… Ну что, капрал, поднимаем оцепление и идем зачищать поселок от чалхе?
- Да, пора. - Капрал вытащил из-под жилета табельный свисток на цепочке, подал уставной сигнал; пронзительная трель пронеслась над поселком, слышимая даже с другой его стороны. Поднятые сигналом арбалетчики направились к домам - оцепление было плотным, мышь не проскочит! Что уж говорить об ар-чалхе.
Тем более уже с полчаса как дохлой.
Рассвет Дастин встретил в пути: иногда пересаживаясь с коня на коня, чтобы облегчить бег уставшему скакуну, он мчался прочь от поселка, ставшего могилой его друзьям, и от училища, начальник которого предал их. Дастин не сомневался, что афера с охотой на несуществующего оборотня была организована при непосредственном участии генерала Матиаса. То-то он выглядел таким угрюмым, разрешая поездку в поселок лесорубов. Хотя, возможно, на генерала серьезно надавили, недаром же в истории замешан сам Канцлер - правда, со слов ар-чалхе Егянды… Вряд ли она лгала, какой ей в том прок.
