Юлия Фирсанова - Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров
— Так ведь я у тебя сестра единственная, а вас, братьев, у меня… — многозначительно усмехнулась Элия. — Кроме того, дорогой, жены и мужья преходящи и проходящи, вспомни хоть нашего папочку, а родственники это навсегда.
— Справедливо, — согласился бог и великодушно разрешил: — Ну, ладно, можешь благословить!
— Я, Элия Ильтана Эллиен дель Альдена, Богиня Любви, благословляю тебя, Джей Лиос Варг, Бог Воров и Игроков, и твою избранницу русалку Иенну, будьте счастливы в любви истинной, иллюзии ложных чувств пусть взор ваш не застят, — торжественно провозгласила Элия, давая возможность божественной силе излиться через слова.
Все благодушие и расслабленную негу будущего молодожена смыло, словно душем из водицы с высокогорного ледника, обожаемой герцогом Лиенским. Джей кубарем скатился с кровати и заорал, сжимая кулаки и долбя ими по ковру, что есть силы:
— Вот сука!
— Я? — так, на всякий случай, уточнила принцесса.
— Ты — стерва, любимая, и сама этим гордишься, и мы тобой, соответственно, а сучка хитрожопая — Иенна! Неспроста она свои песенки мне все спеть предлагала! Убью на хрен, пусть только вернется, прям тут «невестушке» свою «бесконечную» любовь покажу и убью! Замуж за меня захотела, бл…ь. А ведь ты, — Джей резко прекратил ругаться и выжидательно, со все возрастающим возмущением, уставился на сестру, — с самого начала поняла, что меня околдовали, чего же не сказала?
— А ты бы поверил, не начал ерничать по поводу женской ревности? — выгнула бровь Элия.
— Так поняла или нет? — уперся рогом Джей.
— Заподозрила, — мягко поправила родича принцесса. — Слишком странным и внезапным для тебя было решение остепениться. Но ведь ты мог встретить половинку или близкую к ней по сути женщину, так что я предпочла для начала немного приглядеться к тебе, милый.
— И увидела дурня под заклятием, — злобно фыркнул бог, холодная ярость, сверкающая во взгляде, не предвещала русалке ничего хорошего. Он уже успел вскочить на ноги и теперь метался по комнате, расшвыривая все, что попадалось под руку, и шипя, как раздосадованный кошак. Жаль только, разбивать и ломать в комнате было особенно нечего (несколько перламутровых тарелок с остервенением покрошенных пятками не в счет), а жечь дотла предполагаемую арену возмездия пока не стоило.
— Это не заклинание в прямом смысле. Песня сирены всего лишь очаровывает слушателя и запирает его чувства в кольцо этого очарования. Если воля и желание вырваться сильнее, чем желание русалки очаровать, то у нее ничего не выйдет. Полагаю, на несколько секунд ты позволил себе подумать, каково это было бы, если не полюбить, то увлечься Иенной, и оказался во власти песни сирены, — деловито разложила по полочкам технологию процесса Элия.
— Не было такого! — упрямо насупился принц, дернув острым носом. — Чтобы я пожелал какой-то девице с хвостом захомутать себя?
— А мог ты подумать примерно так: «Интересно, а влюбись я в эту хвостатую милашку, как бы взъелась сестрица?» — коварно уточнила богиня.
— Блин, неужто этого было достаточно? — насупился Джей и перестал отпираться.
— О да. Ладно, настроение у тебя сейчас не то, чтобы мою подругу развлекать, сама вижу. Но предупреждаю, когда будешь с русалкой разбираться, поосторожнее, не убей девушку. Нам ни к чему дипломатические инциденты. Неизвестно скольким своим сородичам твоя невеста успела раззвонить о грядущем счастье с самим принцем Лоуленда, да и вряд ли ты умудрился подцепить простолюдинку!
— Понял, — скрипнул зубами Джей и как-то подозрительно быстро согласился, скорее всего, решил убить «невесту» позднее, когда уляжется шумиха, а пока «всего лишь» до смерти ее напугать.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась Элия и собралась отключить заклятье.
— Эй, сестра! — бросил напоследок мужчина. — Спасибо тебе!
— Всегда, пожалуйста, — отозвалась богиня, отрывая связь, и спросила у Стэлл: — Подождешь, когда Джей освободится или вызовем другого?
— Другого, — задумчиво почесала нос айвар и откровенно призналась: — Я не хочу знакомиться с Джеем, он слишком жестокий.
«И это говорит дамочка, собиравшаяся несколько часов назад сжечь меня и разнести в прах мои апартаменты», — мысленно подивилась принцесса и ответила: — Джей бывает разным, а обманутые мужчины редко оказываются склонны к милосердию, но воля твоя. Давай, я вызову «смуглого мужественного красавца».
— О да, — томно протянула Стэлл, раскинувшись в кресле, а Элия снова сплела заклятье связи:
— Кэлберт, ты не занят, дорогой?
— Для тебя, сестра, свободен, — сметая в угол каюты кучу карт со стола, громогласно заявил мореход, практически одновременно с быстрым, почти формальным, стуком в дверь, и радостным возгласом первого помощника капитана:
— Вот еще те карты, которые ты просил, кэп!
— Позже, — отмахнулся бог.
— Но ты же сам сказал, что это срочно! Я из хранилища их пер, едва не надорвался, — возмутился запыхавшийся мужчина.
— Я сказал позже, — с большим напором повторил Кэлберт. Он свел смоляные брови, многозначительно зыркнул на живую помеху беседе и положил пальцы на рукоять кинжала, торчавшего из-за пояса.
— Ладно-ладно, — неловко пристроив свитки карт на углу стола, помощник постарался как можно быстрее испариться из каюты. Препираться, с риском навлечь на себя гнев бога, — занятие для самоубийцы.
Свободен? — недоверчиво выгнула бровь принцесса, вставая из кресла и приближаясь к зеркалу так, чтобы «ненароком» загородить Стэлл большую часть обзора. — Ну-ка, колись, чем это ты таким занимаешься? Планируешь тайный пиратский набег или поиски сокровищ?
— Ты случаем не стала Богиней Прорицателей? — пораженно хмыкнул Кэлберт, машинально потянулся к мочке уха, где покачивалась серьга: рубины в серебряном переплете, но почему-то отдернул пальцы, будто обжегся, и бросил на сестру опасливый взгляд.
— Упаси Творец! Это равносильно тому, чтобы нарисовать у себя на груди большую мишень, встать на стрельбище и объявить соревнование на меткость среди лучников, — натурально ужаснулась принцесса. — Так планирование какой именно акции я прервала столь бесцеремонно? Или это секрет?
— Для тебя — нет, я хочу найти затерянный клад капитана-пирата Нафила Цаперрина. Говорят, он собирал разные сокровища да диковины всю жизнь, столько, сколько грабил суда и порты, а потом, когда собрался подыхать, раскидал по мирам и запрятал где-то в пещерах на островах, оставив себя, да верных матросов бессмертными стражами сокровищ, — воодушевленно отчитался принц. Карие глаза зажглись фанатичным огоньком.
