Рудазов Александр - Шумерские ночи
Злобный старик колотил учеников довольно долго. Лупил жезлом, лупил ногами, обутыми в кожаные сандалии. Креол и Шамшуддин только тихо постанывали, закрывая голову руками.
- Как вы посмели поднять руку на своего учителя, подонки?! - шипел Халай, раздавая тумаки направо и налево,- Как вы посмели оставить на мне синяки?! Как вы посмели заставить меня унижаться и ползать на коленях, выпрашивая вашей помощи?! Как вы посмели колебаться, желая оставить меня в столь жалком состоянии?! Не прощу!… Никогда, ни за что не прощу!…
Расправа завершилась примерно через полчаса. Халай поглядел на избитых до полусмерти мальчишек, смачно плюнул им на головы и злобно захихикал. Немного подумав, он приподнял набедренник и справил на учеников малую нужду.
- Теперь лежите здесь и думайте о своей ничтожности! - фыркнул маг, залезая в колесницу,- Домой пойдете пешком! И учтите, что, когда вы вернетесь, я снова вас изобью.
Цокот копыт онагров и рокот колесничных спиц затихли вдали. Креол и Шамшуддин остались лежать на траве под закатным небом. Ни единого движения. Просто нет сил шевелиться.
Только через полчаса Шамшуддин с великим трудом сумел усесться. Кажется, проклятый старик сломал ему руку. Как-то она неправильно гнется. Хотя болеть совершенно не болит - все остальное тело болит, а эта рука нет. Даже странно. Неужели уже успела онеметь?
- Брат, ты как?…- слабо простонал кушит-полукровка.
- Терпимо,- приподнялся Креол,- Только хребет болит. И голова.
- Не стоило нам помогать этому старому маскиму…- вздохнул Шамшуддин,- Понимали же, что он с нами сделает, когда вернет могущество…
- Да Кингу с ним,- пожал плечами Креол.- Халай есть Халай. Я бы даже удивился, если бы он поступил как-то иначе.
Шамшуддин обратил внимание, что побратим отчего-то совсем не выглядит подавленным. Наоборот - на лице блуждает лукавая улыбка, а руки поглаживают выпуклость за пазухой. Шамшуддину вспомнилось, что во время избиения Креол вроде бы старательно защищал именно эту загадочную выпуклость, совершенно пренебрегая остальными частями тела.
- Что там у тебя, брат? - полюбопытствовал Шамшуддин.
- А, интересно? - оживился Креол, оттопыривая край туники.- Смотри!
Шамшуддин наклонился, с удивлением разглядывая крохотное существо, пригревшееся на груди побратима. Шесть тоненьких лапок, мордочка с хоботком…
- Что это такое?
- Это детеныш той твари! - восторженно воскликнул Креол,- Детеныш Гасителя Света! Смотри, какой он милый!
- Что-о-о?!! Где ты его взял, брат?!
- Там же, в норе. Тот, которого я убил, был его мамашей.
- А зачем он тебе?! - поразился Шамшуддин.
- Выращу,- погладил крохотное чудовище Креол,- Воспитаю. И натравлю на Халая.
- На учителя?!
- Да. Вот только бы придумать, чем его кормить…
Креол ласково посмотрел на своего нового питомца и просюсюкал:
- Расти большим и сильным, малыш! Ты - мое секретное оружие!
* * *Онагры остановились у огромных ворот. Креол сошел с колесницы и с хрустом потянулся, расправляя затекшие плечи. Ему никогда не нравилось ездить в повозках.
Со второй колесницы сошел Шамшуддин.
- Пошли,- махнул рукой Креол.
- А онагры?
- Это дело рабов.
У ворот, почтительно склонив головы, гостей встречали два раба - дряхлый старец и мальчишка лет восьми. По исстари заведенной традиции в привратниках всегда состоят самый старый и самый молодой рабы.
- Мир тебе, молодой хозяин,- надтреснутым голосом произнес старик, низко кланяясь Креолу,- Добро пожаловать домой, в благословенный богами Шахшанор.
- Кимульгу? - окинул его безразличным взглядом Креол,- Ты теперь здесь стоишь?
- Ничтожному рабу очень лестно, что молодой хозяин помнит такой малозначительный вздор, как мое имя,- поклонился еще ниже Кимульгу,- Возвращаясь к вопросу молодого хозяина, презренный должен с печалью ответить, что старый Кимульгу действительно теперь не годен ни на что большее, кроме как заменять привратный столб.
- А это кто такой? - посмотрел на мальчика-раба Креол.- Как тебя зовут, крысенок?
Раб сглотнул, с ужасом таращась в серые глаза ученика мага. Колени несчастного мальчика превратились в воду, из головы вылетели все наставления старших рабов. Креол недовольно нахмурился.
- Его зовут Ше-Кемша, если то угодно моему господину,- поспешил на помощь старик Кимульгу.- Дитя одной из рабынь твоего батюшки, да согреет его Шамаш и да улыбнется ему. Он только в прошлом месяце вошел в подобающий возраст, и…
- Да мне наплевать,- отмахнулся Креол,- Отец дома?
- Господин наш Креол пребывает в своих покоях, молодой хозяин. Я буду счастлив лично препроводить тебя…
- Молчать, раб,- раздраженно поморщился Креол.
- Твои велеречивые бредни меня утомляют.
- Как будет угодно моему господину. Выделить ли мне раба-провожатого, или же…
- Я прожил тут пятнадцать лет. Я знаю тут каждый закоулок. По-твоему, я не найду дороги?
Кимульгу поклонился в последний раз, уже не произнося ни слова. Уголки губ старого раба едва заметно приподнялись. Креол-младший и в самом деле ничуть не изменился за время своего отсутствия. Его не было почти три года - конечно же он вырос, возмужал, стал шире в плечах… Но характер остался в точности таким же.
На второго гостя Кимульгу лишь бросил быстрый взгляд. Молодой хозяин не счел нужным представлять своего спутника, а рабу не следует проявлять досужее любопытство. Хотя Кимульгу охотно бы спросил, кто этот юноша-кушит с безволосой, как у жреца, головой. Рослый, широкоплечий, того же возраста, что и Креол-младший… скорее всего, просто раб. Друзей у молодого хозяина никогда не было.
Креол и Шамшуддин прошли через длинную темную галерею, разделяющую внешние и внутренние ворота. Крепостная стена Шахшанора так толста, что по ней могут проехать в ряд три колесницы. Жизнь мага опасна, у него много могущественных врагов - нельзя пренебрегать средствами обороны. Кто знает, что случится завтра?
Войдя в сени, Креол едва не споткнулся о толстую белую кошку. Та даже не шевельнулась - лишь раздраженно дернула хвостом и окинула Креола презрительным взглядом.
Другому подобный взгляд обошелся бы дорого, но кошки - священные животные. Им прощается гораздо больше, чем людям.
Омыв в прохладных сенях ноги, Креол и Шамшуддин вновь оказались под открытым небом, на большом дворе, усаженном цветами. Слева и справа хозяйственные постройки - конюшня, амбар, мукомольня. В центре - искусственное озеро, а рядом мраморная статуя богини, льющей воду из сосуда на плече.
Но главное - конечно же сам дворец. При виде этого чуда глаза Шамшуддина округлились, в них засветилось искреннее восхищение.
