Барб Хенди - Похититель жизней
— Что ж, — сказал он, — вино там у вас или же иное пойло, все равно от треклятой качки меня так тошнит, что не заснешь. Как, ребята, примете в свою компанию честного парня, который измаялся от бессонницы?
Матросы быстро переглянулись, решив, видимо, что перед ними недавно разбогатевший выскочка, которому не терпится спустить легко доставшиеся денежки. Одноухий вручил Лисилу бурдюк:
— Только лучше не спрашивай, что там. Мы гоним это пойло из всего, что под руку подвернется.
Лисил, изображая дурачка, расплылся в улыбке и изрядно отхлебнул из бурдюка. И тут же пожалел об этом опрометчивом шаге.
Это был жидкий огонь со вкусом гнилой картошки. Пустой желудок Лисила протестующе взвыл и от судороги едва не вывернулся наизнанку. Матросы снова дружно заржали, и один из них, белобрысый юнец, пододвинул Лисилу пустой ящик.
— Дрянь, но притерпеться можно, — добродушно заметил он, тасуя карты. — Играешь в «пять ножей»?
Лисил освоил «пять ножей», когда Малец был еще бестолковым щеночком и оставлял лужи на полу.
— Играл когда-то, да все перезабыл, — сказал он. — Напомните-ка мне правила.
Его просьбу охотно исполнили, и он опять, хватил солидный глоток из бурдюка.
Первый кон он проиграл намеренно, да и ставка была небольшая, а когда Лисил снова хлебнул из бурдюка, ему и в самом деле полегчало. Теперь матросское пойло уже не так обжигало горло, да и желудок не выворачивало наизнанку. В голове прояснилось, и Лисил вдруг отчетливо понял: наплевать ему, что Магьер хотела выставить его из каюты. Вот еще, нашел из-за чего огорчаться!
С этой мыслью он сделал еще один глоток.
Второй кон Лисил выиграл, обставив все так, словно ему просто повезло. Никто вроде бы ничего не заподозрил, и одноухий матрос снова сунул ему бурдюк. Лисил прекрасно знал, что во время игры пить негоже, но все-таки пойло хоть как-то облегчало тошноту. В конце концов, его только что вышвырнули из собственной каюты. Разве он не вправе вознаградить себя за это унижение?
Голова у него пошла кругом, и на пятом кону ему сдали сплошь паршивые карты.
Лисил решил блефовать и даже прибавил в банк несколько монет, чтобы выигрыш казался противникам соблазнительней. Белобрысый юнец ответил и забрал половину денег, которые дала Лисилу Магьер.
«Ничего, — подумал Лисил. — Отыграюсь».
И он снова приложился к бурдюку.
* * *Малец дремал на полу, а Магьер, вытянувшись на нижней койке, все ломала голову над выходкой Лисила. Его, конечно, измучила морская болезнь, но все же он никогда не был склонен к бурным ребяческим обидам. Рявкнуть на нее и выскочить, хлопнув дверью, — это было совсем не в его духе. Обычно Лисил спорил и препирался до тех пор, пока у Магьер не возникало жгучее желание затолкать ему в глотку надежный кляп.
Магьер даже хотела броситься за ним следом, но почти сразу передумала. Может, Лисила пугает предстоящая схватка с вампирами и он из гордости не хочет в этом признаться? Эту мысль она отбросила почти сразу. Лисил никогда не боялся того, с чем он мог сразиться.
Магьер отстегнула саблю, положила ее на пол рядом с Мальцом. Пес уставился на нее прозрачными, глубоко несчастными глазами.
— Да ладно тебе! — буркнула она. — Он просто сам не свой от морской болезни. Доберемся до Белы — и снова все будет в порядке.
Магьер перевернулась на спину, стараясь не слушать настойчивых нашептываний внутреннего голоса: «Лисил знает, чувствует, что ты его избегаешь…»
Чепуха! Лисил просто терпеть не может, когда его опекают. Покуда он оправлялся от ран, Магьер возилась с ним, точно с малым ребенком, — и ему это изрядно надоело. С чего бы еще он в последний месяц регулярно исчезал по утрам? Должно быть, ему просто нужно было побыть одному, без ее назойливой опеки.
Каюта была так тесна, что в тусклом свете одинокого фонаря Магьер могла различить только выгоревшие добела доски верхней койки. Она хотела было задуть фонарь, но потом решила, что не стоит, — вдруг Лисил вернется. Магьер поворочалась, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее на старом, сплющенном и жестком тюфяке, и нехотя прикрыла глаза.
И с какой стати, собственно, Лисилу вдруг захотелось вина? Столько времени после победы над вампирами он и капли спиртного в рот не брал — даже в ночь торжественного открытия таверны.
Магьер с силой зажмурилась, старательно изгоняя из головы мысли о своем раздражительном напарнике. Сон — лучшее лекарство, а утро все исправит, утро вечера мудренее. Так любила говорить тетка Бея, и порой она даже оказывалась права. От жесткого тюфяка затекла спина, а потому Магьер снова повернулась на бок и в который раз попыталась забыться желанным сном.
Пес, дремавший на полу, негромко заворчал.
— Заткнись, — пробормотала Магьер. — Мне и без твоего ворчанья никак не заснуть.
Она подумывала уже о том, чтобы встать и пойти за Лисилом, — но тут дверь каюты, тихонько скрипнув, отворилась. «Вернулся», — подумала Магьер и вдруг испытала огромное облегчение. Хорошо бы он согласился забраться на верхнюю койку и хоть немного поспать… Она села на койке, готовясь предложить Лисилу именно такой разумный выход.
И окаменела от изумления.
Оборванный грузчик, один из тех троих, что вместе с Лисилом и Магьер поднялись в Миишке на борт шхуны, уставился на нее с не меньшим изумлением. В руке у него был нож.
Должно быть, он полагал, что Магьер спит или вовсе ушла из каюты, и тогда он без помех пошарил бы в дорожном сундуке. После того как в Миишке сгорел принадлежавший Рашеду пакгауз, очень многие безработные, отчаявшись, свернули на кривую дорожку.
Но тут же Магьер сообразила, что этот человек даже ни секунды не озирался в поисках сундука, — он смотрел на нее, только на нее.
Малец уже вскочил и рычал негромко, скаля белоснежные клыки. Магьер проворно схватила с пола саблю.
Обычный вор, будь он даже непроходимым тупицей, разом бросился бы наутек, обнаружив, что намеченная жертва не спит и при оружии, да вдобавок рядом с ней рычит огромный и злобный пес. Даже самый безрассудный сорвиголова вряд ли стал бы ради невесть какой добычи рисковать жизнью. Этот же незваный гость, не раздумывая, бросился на нее.
Застигнутая врасплох, Магьер не успела выдернуть из ножен саблю. За спиной грузчика уже протискивались в узкий дверной проем двое его спутников. Глаза Магьер округлились — вожак грузчиков занес для удара нож и попытался ногой выбить у нее из рук саблю.
Магьер едва успела отпрянуть. Пускай эти грузчики не были такими серьезными противниками, как тот же Рашед, — сюда они явились явно не затем, чтоб очистить ее сундук. Покрепче ухватив обеими руками саблю в ножнах, она блокировала ею выпад противника и сама изо всей силы лягнула его ногой в живот.