Глен Кук - Черный отряд
Меняющий Форму был ближайшим союзником Ловца Душ среди Десяти, Которые Были Повержены. Его вражда с Хромым была еще более странной, чем у нашего хозяина. Хромой был третьей стороной треугольника, в который входили еще Меняющий Форму и то, что стало теперь его посохом.
Он остановился в нескольких футах от нас. Глаза у него горели огнем безумия, и поэтому невозможно било встретиться с ним взглядом. Я не могу вспомнить цвет этих глаз. Если придерживаться хронологии, то он был первым из великих колдунов, совращенных, подкупленных и порабощенных Властителем и его Леди.
Дрожа, Одноглазый выступил на шаг вперед.
— Я колдун, — произнес он.
— Ловец сказал мне, — голос Меняющего был силен и глубок даже для человека его размеров. — Какие новости?
— Я выследил Зуада. Больше ничего. Меняющий опять окинул нас взглядом.
Некоторые ребята совсем сникли. Он улыбнулся в бороду.
Там, где улица поворачивала, собралась толпа зевак. В Весле никогда не видели никого из высшего окружения Леди. Сегодня городу повезло. Здесь были двое из этих бешеных.
Взгляд Меняющего прошелся по мне. Я почувствовал его холодное презрение. Меня он ни во что не ставил.
Он нашел то, что искал. Ворон. Он двинулся вперед. Мы уворачивались так же, как слабые самцы уступают в зоопарке дорогу вожаку-бабуину. Он посмотрел на Ворона пару минут, потом его громадные плечи приподнялись. Ноги посоха он поставил Ворону на ГРУДЬ.
Я раскрыл от изумления рот. Ворон менялся на глазах. Испарина исчезла с его лица. Боль, от которой все его мышцы были напряжены, начала уходить.
Тело расслабилось. Ярко-красные рубцы и шрамы от его недавних ран в считанные минуты побелели, приобретя вид давно заживших. Мы все плотнее и плотнее обступали Ворона, наблюдая за представлением с благоговейным страхом.
Шатающейся походкой к нам приближался Убогий.
— Эй, Элмо, мы все сделали. Что происходит? Увидев Меняющего, он пискнул, как пойманная мышь. Элмо собрался с мыслями.
— Где Белесый и Тихий?
— Избавляются от тела.
— Тело? — спросил Меняющий. Элмо объяснил. Меняющий хрюкнул.
— Этот Кукурузник станет основой нашего плана. Ты! — он ткнул пальцем толщиной с большую сардельку в Одноглазого. — Где эти люди?
Еще раньше Одноглазый вычислил, что они в таверне.
— Ты, — Меняющий указал на Убогого — Скажи им, чтобы они принесли тело сюда.
Лицо Убогого посерело. Было видно, что протест так и прет из него наружу. Но он кивнул, глотнул воздуха и уковылял. Никто не спорите Поверженными.
Я проверил у Ворона пульс. Нормальный. Он выглядел совершенно здоровым.
Робко, как только мог, я попросил:
— А не могли бы вы то же самое сделать и с остальными? Мы ведь все равно пока ждем.
Он посмотрел на меня таким взглядом, что кровь застыла у меня в жилах.
Но сделал, как я просил.
— Что произошло? Что ты тут делаешь? — Ворон нахмурился, глядя на меня. Потом память вернулась к нему. Он сел.
— Зуад… — он огляделся.
— Ты вырубился на два дня. Они разделали тебя, как гуся. Мы не думали, что ты выкарабкаешься. Ворон ощупал свои раны.
— Что происходит, Костоправ? Я должен был быть мертв. — Ловец Душ послал своего друга. Меняющего. Он и починил тебя. Он всех тут починил. Было трудно продолжать ужасаться, глядя на человека, который нам помогает. Ворон, покачиваясь, поднялся на ноги.
— Этот поганый Кукурузник. Он все устроил, в его руке опять появился нож. — Черт, я слаб, как котенок. А я удивлялся, почему это Кукурузник так много знал о нападавших.
— А, это не Кукурузник, Ворон. Кукурузник мертв. Это Меняющий делает вид, что он Кукурузник.
Ему, впрочем, не приходилось делать вид. Он был настолько похож, что мог обдурить и родную маму Кукурузника.
Ворон опять присел рядом со мной.
— Так что же происходит? Я ввел его в курс дела.
— Меняющий хочет проникнуть к ним, используя Кукурузника в качестве верительной грамоты. Они, наверное, уже доверяют ему.
— Я буду стоять прямо у него за спиной.
— Ему это может не понравиться.
— Меня не волнует, что ему нравится. На этот раз Зуад не уйдет. Он задолжал слишком много, — его лицо смягчилось и погрустнело. — А как Душечка? Она уже знает о Щелчке?
— Наверное, нет. В крепость никто не ходил. Элмо решил, что может здесь делать все, что захочет, пока все это не закончится и ему не придется встретиться с Капитаном.
— Хорошо. Насчет этого у меня с ним споров не будет.
— Меняющий — не единственный из Поверженных в городе, — напомнил я ему.
Меняющий говорил, что чувствует Хромого. Ворон пожал плечами. Хромой ничего для него не значил.
Изображение Кукурузника направилось к нам. Мы поднялись. Я немного дрожал, но смог заметить, что Ворон тоже слегка побледнел. Хорошо. Он не всегда остается холодным и бесчувственным, как камень. , — Ты будешь меня сопровождать, — сказал он Ворону. Затем пристально посмотрел на меня. — И ты. И сержант.
— Они знают Элмо, — возразил я. Он только криво усмехнулся.
— Вы будете выглядеть повстанцами. Только кто-нибудь из Круга смог бы заметить подлог. Ни одного из них в Весле нет. Повстанцы тоже озабочены прежде всего своей личной выгодой. Мы воспользуемся их ошибкой. Тем, что они не вызвали подмогу. Меняющий поманил Одноглазого.
— Что с полковником Зуадом?
— Еще не помер.
— Он упрям, — сказал скупой на комплименты Ворон.
— Добыли какие-нибудь имена? — спросил меня Элмо.
У меня был целый список. Элмо остался доволен.
— Пойдем-ка, — сказал Меняющий. — Пока не ударил Хромой.
Одноглазый выдал нам пароли. Напуганный и убежденный в том, что не готов к этому, я еще более был уверен, что не испытываю никакого желания войти в число тех, кого отобрал сам Меняющий. Тем не менее я устало потащился вслед за Поверженным.
Я не заметил, как это произошло. Я только поднял глаза и увидел, что меня окружают незнакомцы. Я что-то злобно пробормотал Меняющему в спину.
Ворон засмеялся. И тогда до меня дошло. Меняющий накрыл нас своими чарами. Мы все были в высоких чинах людей повстанческого племени.
— Ну, и кто же мы? — спросил я. Меняющий указал на Ворона.
— Твердый, член Круга. Шурин Кочерги. Они ненавидят друг друга так же, как Ловец и Хромой. Теперь Элмо.
— Майор Риф, начальник штаба Твердого. А ты — Мотрин Ханин, самый злобный из когда-либо существовавших убийц.
Мы ничего не слышали ни об одном из них, но Меняющий заверил нас, что их присутствие не вызовет вопросов. Твердый постоянно мотался по Форсбергу и за его пределами, осложняя жизнь брату своей жены.
Хорошо, подумал я. Все здорово и прекрасно. А вот как насчет Хромого?
