Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти
«Герцог Эпинэ. Сим подтверждаю Ваше маршальское звание и назначаю Вас Проэмперадором Олларии со дня моего вступления в должность регента согласно законам Талига.
Рокэ Алва. Утро 1-го дня Летних Скал. Замок Лагаши».
3
Расставшийся с полковым мундиром Хайнрих выглядел как истинный король, и Чарльз внезапно подумал про Фердинанда, всеми забытого и сброшенного со счетов. По заслугам — не будь король таким тюфяком, вожжи не пришлось бы раз за разом перехватывать, и все равно во всеобщем равнодушии проступало что-то недоброе. Алва, регент, «наш», как все чаще называли Савиньяка, — вот они, вожди, за которыми идут, бегут, лезут на стену, даже если рядом лестница, а законного короля словно бы и не существует. Решают и побеждают другие. Ради Талига? Возможно, но не ради того, кому присягали.
Пусть Проэмперадор наделен правом войны и мира, но ушедший в Кадану обычным маршалом Савиньяк это право себе, по большому счету, присвоил, как и объявивший себя регентом Рудольф. Конечно, так проще — приказы из Олларии, даже не случись мятежа, добирались бы до здешних скал месяц-полтора, если бы вообще добирались, и все же командующий мог бы выйти в талигойском мундире. Кого тут пугать алым и черным? «Фульгатов»? Горных куропаток? Завтра арьергард перейдет перевал и присоединится к основной армии, деревень по пути не предвидится, а гаунасские егеря на талигойцев и так успели налюбоваться.
— Вы зря тревожитесь. — Лауэншельд был при всех регалиях, но это не раздражало. — Нас остановит не только приказ, но и Излом. Как и агмов. Мы не станем обнимать друг друга, но сталь останется в коже.
— Да, господин полковник. — Чарльз не для того держался всю дорогу, чтобы разоткровенничаться в последний день. В Бергмарк обещан отдых, и там он наконец переговорит с маршалом и потребует перевода в Придду. Северная кампания окончена, а каданцев как-нибудь допугают без Давенпорта.
— Хороший денек! — Свежевыбритый Уилер подмигнул Чарльзу и щелкнул каблуками перед Лауэншельдом. — Вечером прошу к нашему столу. Мне вконец надоело таскать бочонки, желаю переходить горы налегке.
Фок Лауэншельд неспешно наклонил большую голову.
— Благодарю за приглашение. Если мой король отпустит меня, а господин маршал — господина Давенпорта, мы будем у стола полковника Реддинга. Хотя бы для того, чтобы пригласить его к столу моего полка.
Уилер довольно фыркнул, Хайнрих и Савиньяк прекратили глазеть в трубы на дальние вершины. Запел горн, и почти сразу же появились бергеры. Бирюзовые мундиры и флаг с золотым кораблем отчего-то напоминали не о морях, а о скачке по настороженному ущелью и еще о снах, слава Создателю, наконец-то оставивших капитана в покое. Фок Лауэншельд еще раз наклонил голову и направился к своему королю; не получавший никаких указаний Давенпорт пошел рядом, не представляя, что его ждет, но его не ждало ничего — маршал на всякую мелочь отвлекаться не пожелал.
К горну присоединился барабан. Не столь многочисленные гаунасские офицеры выстроились справа от Хайнриха, талигойцы сгрудились за продолжавшим изображать Леворукого Савиньяком. Высоченный бергер в генеральском мундире выплыл из-за вековой сосны, с каменной физиономией продефилировал мимо извечных врагов и протянул руку талигойцу.
— Граф Савиньяк, вы хотели меня видеть?
— Да, барон. Прошу вас повторить во всеуслышание то, что вы сообщили мне касательно заключенного мной как Проэмперадором Севера перемирия.
— Охотно. — Генерал был выше Хайнриха почти на голову и словно высечен из ледяной глыбы. — Маркграф считает принятое решение верным. Войска отведены за Айсфойршлосс. На Ветровой Гриве оставлены только наблюдатели. Пока горят ложные маяки, Бергмарк обнажит оружие лишь в ответ на удар. Порукой тому наша кровь и наши горы.
— Завтра Горный корпус начнет отход к Таркшайде, где и останется, пока не погаснут ложные маяки. Я не оскорблю тех, кто нас слышал над текущей водой, клятвопреступлением и не нарушу данное Талигу слово. Гаунау всегда ответит на удар ударом, но сейчас наш клинок в ножнах.
— Талиг исполнит клятву. — Рука Савиньяка резко легла на эфес шпаги. — Ручаюсь кровью.
Нашел, что и где говорить! Чарльз присутствовал при подписании перемирия и слышал почти то же самое, но тогда вышло как-то спокойней. Конские копыта обтекала вода, плясали солнечные блики, а странные слова терялись в куче подробностей — кто куда пойдет, кто кого будет сопровождать, сколько потребуется фуража, мяса, хлеба... Сейчас осталась лишь суть договора, непонятная, как мертвое дерево в теснине. И тревога тоже осталась, та самая, из снов. Давенпорт запрокинул голову — в безмятежной синеве кружила хищная птица. Ни она, ни сгрудившиеся внизу люди и лошади не чувствовали ничего дурного, да и сам Чарльз... В ту уже далекую ночь перед обвалом он знал, что должен разбудить маршала, сейчас просто стало неуютно, а почему, офицер для особых поручений при особе Проэмперадора сообразить не мог.
— А ну кончай орлам под хвост пялиться! — гаркнул в ухо Уилер. — Жрать пора! Мы тут вчера кабаний выводок взяли. За компанию с «медведями». Неплохо вышло!
— Дело хорошее, — кивнул Давенпорт и покосился на гаунау. Лауэншельд торчал возле Хайнриха, а Савиньяк о капитане Давенпорте до завтра вряд ли вспомнит. На всякий случай Чарльз прикрыл глаза, пытаясь уловить что-то вразумительное. Ничего. Только муторная тяжесть, будто с похмелья, которым скрутило не тело, а душу. А, глупости, просто он устал. Не от дороги и не от войны — от Савиньяка.
— Капитан Давенпорт!
— Мой маршал?
— Мы сможем обойтись сегодня без землетрясений?
Леворукий бы побрал этого... Леворукого с его шутками! Или... Отрешенное лицо на горной тропе, поворот в расщелину, не дожидаясь разведчиков, да и сейчас... Неужели Савиньяк тоже?..
— Мой маршал, что вы имеете в виду?
— Меня интересуют ваши предчувствия.
— У меня нет никаких предчувствий. Нет! Разве что... Это не обвал, не то... что было в Надоре. И не оползни... Я ничего не понимаю, просто все... отвратительно!
— Попробуйте выпить, некоторым это помогает. Уилер, надеюсь, утром вы сможете сесть в седло, несмотря на прощание с тюрегвизе.
— Были бы ноги с задом, голова приложится! Мой маршал, «фульгаты» будут счастливы принять вас у своих костров...
— Хорошо, — сощурился Савиньяк, провожая взглядом настырного орла. — Давенпорт, если вы в костре что-то разглядите, немедленно дайте мне знать. Немедленно! Это приказ.
Глава 9
Талиг. Надоры