Вадим Крабов - Заговор богов
— Ишь ты! А давай, ради интереса!.. — Рус весело подмигнул и сразу посерьезнел. — Нет, Адыгей, прав ты. Скоро там банк заработает, это все ускорит. Ладно, пора спать расходиться. Завтра в Рению[4] пойдешь…
Смышленый Адыгей сразу догадался и о следующих трех маршрутах: Кафария — к последнему альганскому пятну, Гроппонт и снова в Гирикан, только на север, к границе с варварами племен Понгов и Струров, — к Гроппонтскому и Проклятому каганским пятнам. Рус зачем-то хотел расположить свои банки неподалеку от новых государств, которые во всех шести пятнах уже появились или в скором времени возникнут. Эндогорское пятно, для Адыгея почти родное, не считается: в нем Рус обосновался ранее.
Хитрый тиренец угадал ровно на одну треть: он действительно посетил Кафарскую Горгону, но после отправился по богатым столицам центральных стран ойкумены: той же Кафарии, Месхитии, Галатии, Фракии и тройке других: «Наконец-то я в денежных местах побывал, — восторгался прагматичный степняк, — богато живут! И это они еще жалуются на взлет цен после бегства рабов?! Вот кого обмануть не грех! Простите Предки и Сильнейший». Бывшие каганские пятна в то время Руса не заинтересовали и сообразительный Адыгей предположил: «Князю, видят боги, и Кальвариона — вотчины его супружницы — до судорог в щиколотках хватает», — и в общем-то он был прав.
«Степняк — южанин» у Адыгея было на лице написано, но никто не удивлялся тому, что он служит северянину — кушингу. Кушинарские купцы «гремели» по всей ойкумене: в редких странах не ступала нога этого пронырливого народа, по слухам — невероятно богатого. Поучиться торговому делу у них мечтали многие начинающие купцы и во всех странах молодому Адыгею завидовали. Разве только в Месхитополе произошел один казус:
— Значит ты, уважаемый, тиренец, но служишь кушинарскому Торговому дому? — с подозрительным прищуром уточнил хозяин одноэтажного дома с подвалом.
Мужчина средних лет типично месхитинской смуглой внешности оказался неудачливым купцом. На чем-то погорел и теперь вынужден был распродавать все, что у него имелось. Конкретно этот домик, его первую собственность, где прошли его лучшие годы, он старался сохранить себе как память и как талисман для привлечения удачи. И надо же! Капризная богиня (хвала тебе, безымянная!) в первую же декаду после начала распродажи имущества слышит его — появляется незнакомый парень и предлагает выгодную аренду. Только…
— Да, уважаемый, — как можно степенней ответил Адыгей, — один кушинарский купец привез в Далор войско этрусков и я к нему напросился. Давно мечтал поучиться торговому делу.
— Поучиться у кушингов… — хозяин словно вторил ему и вдруг взорвался. — А знаешь ли ты, что я продаю все, что нажил за всю свою честную жизнь именно благодаря купцу — кушингу! Да чтоб Тартар добрался до него еще живого!
Покрасневший месхитинец в сердцах потрясал руками, а спокойный тиренец скрытно зажал в ладони метательный нож и незаметно просчитывал пути бегства. Но весь его облик выражал только искреннее сочувствие к обманутому человеку.
Давно, более двух лет назад это произошло, через месяц после Ссоры Богов. Коварный кушинг убедил тогда честного месхитинца купить по дешевке партию рабов, которую хотел отправить в Кушинар, но Звездные врата перестали работать. Месхитинец поверил:
— Ты бы видел тех дев, тиренец! — воскликнул купец и его глаза на мгновенье заволокло поволокой. — В гаремы северных варваров предназначались. И Звездные врата окупились бы, я поверил.
— Он наверняка торопился, — нейтрально произнес Адыгей, не понимая в какую сторону повернется гнев хозяина. — Кушинги очень трепетно относятся к обороту денег.
— Вот! Вот, уважаемый! Точно так он мне и сказал! Убедил, что я могу их не торопясь по морю доставить.
— Так в чем обман, уважаемый? — осторожно поинтересовался тиренец, с облегчением замечая, как остывает накал месхитинца.
— А то ты не понял?! Сбежали все девы буквально через пару декад! Кстати, здесь, в этом доме сидели. — Хозяин оглянул обстановку и Адыгей уловил в его взоре нечто большее, чем сожаление о потерянных деньгах. «Ого! А он наверняка женат, а девы на то и девы, чтобы ими же и оставаться перед продажей. Любил поиграть, хозяин? Тогда ты сам был рад обмануться, кушинг ни при чем».
— Так кто бы мог знать… — начал было говорить Адыгей, но купец его бесцеремонно перебил:
— Он знал точно! Я в этом уверен и сейчас тебе докажу. — С этими словами хозяин дома забежал в соседнюю комнату. Адыгей, звеняще-расслабленно, готовый к чему угодно, даже, как ему показалось, уйти от стрелы, как это легко проделывал Рус, прождал десять ударов сердца, а увидел то, чего не ожидал встретить ни при каких обстоятельствах: пергаментный свиток, перевитый красным шелковым шнурком с тремя кисточками, сшитыми в виде лилии — обычно так оформлялись поэмы.
— Смотри, уважаемый тиренец, — быстро говорил хозяин, раскручивая свиток, — это модная поэма Агриппы «Приключения…» точно не помню, но про этрусского принца. Жена обожает такие истории. Нашел. Читай. Нет, сам прочту, — переменил решение, бестактно указывая на возможную неграмотность варвара-тиренца. — «И попросил Рус своего приемного отца, Великого Френома, бога всех этрусков, распространить свою волю на всю Гею; волю свободолюбия, волю силы…». Понятно, тиренец? — прочитав текст, месхитинец успокоился, как после молитвы и спросил с открытой усмешкой, ожидая ответа что ни дарка не ясно.
Адыгей не разочаровал: не в силах оставаться невозмутимым, молча покачал головой: «Кто такой этот Агриппа?! Непременно достану такой свиток».
— А то, степняк, что Рус тогда уже победил в гражданской войне и Этрусия пошла завоевывать Кушинар, — справедливости ради, надо поправить: в то время о завоевании кушингов речи еще не шло, но послезнаниями мы все сильны. — Купец об этом был прекрасно осведомлен, он же был из Дома председателя их гильдии, как его… не подскажешь?
— Сейчас Рид, а раньше…
— Гранк! Вспомнил! А рабынь я у его родственника Ланта покупал, чтоб и он и они провалились к Тартару непременно живыми! — Адыгей впервые слышал ругательство с таким оригинальным пожеланием.
— Уважаемый! — тиренец неожиданно для себя разволновался. — И борки, бывают, с рогами рождаются! Я учусь у кушингов и до твоего не очень доказательного рассказа, обмана в торговле у них не встречал. — Адыгей не кривил душой. Просто он «учился» всего лишь месяц.
— Как недоказательный?! — хозяин снова возмутился не на шутку. — Еще прочесть?!
— Мне бы, не в обиду тебе, уважаемый, с собой свиток забрать и дома изучить. Любопытство меня пробрало.
