Валерия Веденеева - Дар демона
Не в силах придумать ничего иного, мальчик бросился к городу, к стоявшей на его окраине кренящейся башне. Если она выстояла несколько веков, выдержит и еще один ураган...
Успел он почти одновременно с бурей, лишь пару раз вдохнул ее пустой, царапающий песчинками воздух,– и нырнул в широкое отверстие внизу башни, в темноту...
На мгновение сон прервался серой пеленой, чтобы смениться другой картиной:
Ресан оказался в темном помещении с низким каменным потолком. Обнаженный по пояс мужчина, весь в старых шрамах, стоял спиной к мальчику и что-то перемешивал в огромном котле. Под железным дном ярилось пламя, оскорблено плевалось искрами, когда в него падали капли вара. В воздухе плыла полузнакомая смесь запахов степных трав, горелого жира и восточных благовоний.
– Ты уже в сознании, находка?– мужчина повернулся, губы на нечеловеческом лице растянулись в жуткой улыбке, и в отсветах пламени блеснули острые клыки...
Внутренняя пробудка не подвела и в этот раз. Когда Ресан, хватая ртом воздух, сел на кровати, до рассвета оставалось еще долго. Яркие образы из сна, который сном, собственно, не был, так и стояли перед глазами. Особенно последняя картина– этот не-человек, которого юноша панически, до безумия, боялся...
Остальные слуги крепко спали, ничуть не потревоженные его пробуждением. Ресан тихо сполз на пол и вытащил из-под койки с вечера приготовленный мешок, надел лямки. Выскользнул за дверь.
На галерею юноша соваться поостерегся, пошел через двор к той башне, на которую днем ему показал мальчишка. Обходной путь был намного дольше; впрочем, на то он и обходной.
И во внутреннем дворе восточного крыла, и дальше– было безлюдно. Больше всего Ресан опасался нарваться на особую стражу Тонгила– его оборотней, которые стерегли замок ночами, когда стражники-люди спали. Но пока светлые боги миловали.
Вот и башня– громада с черными провалами окон. Ресан достал из мешка лунник– белый камень, светящийся в темноте, сжал в руке эту замену факела. И двинулся вверх по пустой, без единого стражника, лестнице; на третьем этаже свернул в темный коридор и пошел, отсчитывая двери.
Вот и нужная. Если только его не обманули...
Ресан глубоко вздохнул и поднял руку, намереваясь постучать.
Несмотря на глубокую ночь, дверь отворилась прежде, чем костяшки пальцев во второй раз прикоснулись к ее темному дереву. Открылась, выпустив широкую полосу света и явив Риена– изрядно вытянувшегося за последние месяцы, потерявшего прежний загар и более бледного, чем Ресан хотел бы увидеть.
При виде гостя лицо младшего ар-Корма утратило остатки румянца:
– Ты что здесь делаешь? Да еще в таком виде?– выдохнул он испуганным шепотом.
– Я за тобой,– последовал твердый ответ.
Риен выглянул в коридор, и, убедившись, что никто за ними не наблюдает, втащил пришельца в комнату. Тщательно запер дверь и развернулся, прижимаясь к дереву спиной. С обреченным видом посмотрел на черноволосого и приглушенно воскликнул:
– Ох, Росана, ну нельзя же быть такой дурой! Или ты хочешь втравить нас всех в еще худшие неприятности?
Глава 21.
Сразу заняться проблемой любопытного Ресана не удалось– встреченный стражник оказался посланцем Тонгила. Мэля желали видеть.
– Хочу, чтобы допрос проводил ты, но в моем присутствии,– Арон выглядел усталым и невыспавшимся, словно случилось что-то намного более серьезное, чем все эти глупые покушения. Но как полуэльф не напрягал память, никакой действительно крупной неприятности припомнить не мог.
Они спускались по лестнице следом за несущим факел стражником. Еще двое воинов из Стаи шагали следом– на случай, если пленники начнут буянить. Серебро-серебром и цепи-цепями, но оборотни, особенно после некоторых заклятий на боль, могли и вырваться. Прецеденты бывали.
Когда они вошли в первую камеру, нападавший, уже в человеческом обличии, сидел на полу, обхватив голову руками. На их приход оборотень даже не пошевелился, словно и не услышал ничего.
Арон остановился в некотором отдалении от пленника, кивнул Мэлю.
– Поговорим по-хорошему?– поинтересовался у оборотня полуэльф, осмотрительно встав на таком расстоянии, чтобы при рывке тот не смог его достать.
– Поговорим,– оборотень поднял голову и встретился с Мэа-таэлем взглядом,– все равно теперь без разницы.
... рассказ оборотня, назвавшегося Терраном, был прост, краток, но оттого не менее неожидан. Оказалось, витязи Гины не вырезали его родной клан полностью, а многих захватили живыми, в том числе Террана и его семью. И под угрозой казни заложников заставили Волка принять имя раба Гины и принести этой богине клятву верности. Он был не первым, кому это предложили, и видел, что делали с семьями отказавшихся...
Узнав, что некоторые Вольные решили перейти под руку Тонгила, витязи Гины приказали Террану и еще двоим, поставившим спасение родных выше чести, присоединиться к отряду. Жрецы Гины что-то сделали с ними, так что оборотни должны были напасть на Тонгила сразу, как увидят. Жрецы опасались, что если промедлить, то маг почует угрозу.
Приди Тонгил к Вольным после восхода луны, как предполагалось, у оборотней, на пике их силы, увеличенной жрецами, был бы шанс... И тогда бы остались живы и их семьи. Но теперь, узнав, что план провалился, слуги Гины уничтожат всех...
– И ты поверил, что они не сделали бы этого в любом случае?– насмешливо поинтересовался Мэль.
– Они поклялись именем своей богини,– устало ответил оборотень.
– Гина– самая вероломная из всех своих сестер,– впервые за все время проговорил Тонгил,– дословно выполняя клятву, она обязательно находит способ ее нарушить. Как именно звучало их обещание?
Оборотень посмотрел на человека, которого несколько часов назад пытался уничтожить:
– Они поклялись не убивать мою семью и отпустить их на свободу, как только ты будешь мертв.
– Вот как?– Арон криво усмехнулся,– они действительно могли бы отпустить твою семью на свободу– в глубину пропасти или посреди соленого океана. Ты ведь никак не оговорил безопасность родных? Нет? А еще жрецы Гины любят накладывать заклинания, которые не убивают прямо, но могут привести медленной смерти от вполне естественных причин. Например, в сотни раз ускорив старение...
– Откуда ты можешь это знать?– устало спросил Терран.
– Так умер мой отец,– после паузы ответил Тонгил.
– Ты никогда прежде не рассказывал о своих родителях...– неуверенно начал Мэа-таэль, когда, закончив обход новых заключенных, они поднялись на башню. Маг пожал плечами, не глядя на него:
