Сергей Зайцев - Ключник (Полная книга)
— Удачнее не придумаешь. Особенно когда тебя бросают на произвол судьбы без элементарных пояснений, что, собственно, происходит. Ладно, замнем. Ты сказала, что возрождение можно рассчитать, это как?
— Ты еще не забыл, что с каждой потерей сейва интервал воскрешения увеличивается на шесть часов? Здесь правила те же, что и в песочнице. А напротив имен умерших в списках Усыпальницы всегда указан таймер возрождения. Далрокты следят за каждым воскрешением очень внимательно и запускают процесс так, чтобы игрок возродился в фазу, отведенную для изгоев.
Туннель изгибался бьющейся в конвульсиях змеей, поворачивая то влево, то вправо, но занятый разговором, я не обращал на это внимания. Машта хоть и не оборачивалась, но ее голос, отражаясь от стен, доносился вполне отчетливо.
— Дошло, — после секундной заминки ответил я. — Зная момент появления в Колыбели, можно организовать встречу и сопровождение.
— Верно, — подтвердила низуши. — Но это еще не все.
— Не стесняйся, порадуй меня еще чем‑нибудь экстремальным, — я усмехнулся. — Люблю сложности в любом виде.
— Вижу, уже осваиваешься, раз начал острить, — не осталась в долгу разбойница.
— Ну не все же вам, низуши, зубоскалить.
— Кто бы говорил, — фыркнула, как кошка, девушка. — С таким то ником…
— Не отвлекайся от темы, Машта.
— Я надеялась, что ты уже и сам сделал выводы. Это вообще‑то полезно — напрягать тыковку.
— Вообще‑то выводы я уже сделал. Как это не парадоксально, но получается, что самое выгодное воскрешение — через Усыпальницу, когда все сейвы уже закончились? Так? Ведь случайная смерть, если у тебя есть сейв, ведет к случайному появлению. И никакой подстраховки ждать не приходиться.
— Это хорошо, что думать умеешь, — одобрительно кивнула Машта, не снижая темпа ныряя в очередной темный поворот. — Ладно еще, если возродишься во время ракшей или дионов — есть шансы вырваться и добраться до Крепости. Но если в фазу Пламени — пиши пропало… Хаоситы не выпустят живым, снова отправят на перерождение или сразу в список Усыпальницы, если сейвы закончились. Да и это еще не все.
— Прямо как в воду глядел, что еще чем‑нибудь порадуешь. Выкладывай уж, не стесняйся.
— Как в воду глядел?
— Хмм… оборот речи такой. Типа, заранее предвидел.
Хотел бы я знать, на каком языке мы здесь общаемся, но явно не на русском, а на каком‑то универсальном, внутрисистемном. Иначе мы вряд ли так хорошо понимали бы друг друга — низуши, далрокты, охтаны. Но русские идиомы, пусть и адаптированные, в этот язык все‑таки не вписывались. Тут одно из двух — или постараться следить за своими выражениями, или оставить все как есть. Мне больше нравится второй подход — не хочу обеднять средства для самовыражения, пусть чужаки привыкают. А объяснить, если что, не затруднит. Лишний повод узнать друг о друге что‑нибудь интересное. Перемычка между разными культурами.
— А — а… Я тебе говорила, что воскрешением в крепости заведуют далрокты? Они же и определяют, кого стоит воскрешать, а кого — нет. То есть запросто можно умереть, по сути, окончательной смертью, если ты ни как боец, ни как лидер, ни как ремесленник ничего собой не представляешь. Так что постарайся не умирать Зуб, хотя бы до тех пор, пока себя как‑то не проявишь. Понятно?
— Чего уж тут непонятного. Как вообще получилось, что в крепости заправляют эти четверо?
— Потому что у них это получается лучше всего. Далрокты — раса воинов и прирожденных властителей. Инитокс считается главой крепости и занимается распределением обязанностей, это ты сам видел на сегодняшнем построении, Чжер присматривает за сервис — центром в оружейке и ведет Летопись, Драхуб заведует Хранилищем, следит за торговлей и своевременными поставками необходимых припасов, ну а Керикс — что‑то вроде начальника службы безопасности, бдит за обстановкой как внутри, так и снаружи крепости. И все по очереди дежурят на крепостной стене и патрулируют пещеры.
— Не маловато четверых далроктов для всей этой работы? — не без скепсиса уточнил я.
— Далрокты и праздность — понятия несовместимые. Постоянно в делах. Я ж говорю — они рождены для такой работы. Правят жестко, но рационально, ничего не оставляют без внимания и никому не дают спуску. Будь на их месте охтаны… Думаю, крепость давно бы уже пала.
— Не заметил, что охтаны такие уж любители бить баклуши.
— Что?
— Я имел в виду — бездельники. Скажи, эти списки в Усыпальнице… Туда попадают только игроки, погибшие в этой локации, или…
— Вспомнил кого‑то из погибших в песочнице? — мгновенно смекнула Машта. Видимо, не я тут один такой умный.
— Да. Был один хороший человек. И, кстати, лекарь. Он бы здесь пригодился. Насколько я успел понять, лекарей у вас нет вообще.
— Увы, порадовать нечем. Не слышала о таких воскрешениях.
— Понятно. Зря губу раскатал…
— Что сделал? Опять какое‑то выражение из человеческих?
— Угу. Означает — захотел слишком многого. По самые гланды. Тьфу… Последнего ты не слышала, хорошо? Это… из грубоватого юмора.
— Надо будет запомнить. Звучит забавно. Так, погоди минут десять, нужно урожай собрать.
Разговор настолько меня увлек, что я и не заметил, как мы пришли к подземному водоему, подозрительно похожему на вчерашний. Только вот вышли мы к нему не с левой стороны, а с правой. Машта скинула котомку, вытащила из нее пустой кожаный мешок, опустилась на корточки и споро принялась прореживать грибные заросли с помощью ловких пальчиков и острого кинжала. Как и вчера, резала не все подряд, а избирательно. Морщась от тяжелого и густого запаха, спиравшего дыхание, я отошел в сторонку и подпер спиной поросшую бледным мхом стену. Фурии с Крохой можно только позавидовать: им запах совсем не мешал, они рыскали среди грибов в полнейшем восторге — хоть какая‑то растительность в заснеженном мире. Удовлетворяли любопытство, иногда полностью исчезая из виду среди особенно густых зарослей.
— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты ботаник, — нарушил я тишину через минуту.
— Причем единственный, — подтвердила Машта, не прерывая занятия. — А почему — сам подумай. Я же говорила — это полезно.
Я снисходительно улыбнулся. Снег, минусовые температуры, гибель всего живого на поверхности… Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы сделать вывод:
— Кроме как на грибах, не на чем качать профу?
— Причем собираю дважды в день — утром на этом берегу, вечером на том, — подтвердила Машта.
Так это действительно то самое озеро, только вышли мы к нему с другой стороны. Поэтому и показалось, что шли дольше, чем должны. Выходит, путь сквозь горы здесь не один. Но что‑то важное я забыл спросить…
