Елена Тебнёва - Будущее — дело темное
— Я опять обидел тебя? — спросил Риннар, не дождавшись ответа.
— Нет, — вынуждена была признать я.
— Тогда почему ты меня избегаешь?
— Вовсе не… — попыталась возразить я, но под укоризненным взглядом сбилась и прикусила язык.
— Избегаешь, — с нажимом повторил Риннар. — И продолжала бы бегать, не поймай я тебя.
Поймал, да. В прямом смысле. И что-то подсказывает, что так просто теперь не отпустит.
— И что дальше? — насторожилась я.
— Давай разберемся, — предложил Ринн. — Тебя испугали мои слова?
Он не уточнил, какие именно, но этого и не требовалось. Я их прекрасно помнила… И да, они меня испугали. Но не только они.
— Меня пугаешь ты. В целом, — пробормотала я.
— И чем же? — поинтересовался боевик, остановившись.
Я покосилась на показавшиеся впереди стены общежития, такие близкие и такие далекие, и поняла, что все равно не попаду туда, пока он не услышит то, что хочет.
— Непредсказуемостью, — решилась я. — Никак не могу понять, какой ты… настоящий.
— Сейчас я не притворяюсь и не играю, если ты об этом. Понял уже, насколько дорого это порой обходится, — невесело усмехнулся Риннар. — Можешь мне поверить?
— Не знаю, — честно сказала я.
— Хотя бы попробуй, — попросил он, вновь зашагав к общежитию.
— Не могу обещать, что получится, — не стала загонять себя в ловушку слов я.
— Не нужно мне ничего обещать, — улыбнулся Риннар. — Пока что не нужно.
И кто бы знал, как мне не понравилось это его «пока что»…
Но высказаться я не успела: мы уже преодолели ступени и вошли в холл.
Вахтерша, как обычно, сидела за аккуратно прибранным столом и вязала нечто объемное, пушистое, невообразимого ярко-оранжевого цвета. Тонкие пальцы двигались с удивительным проворством, спицы мелькали, вычерчивая в воздухе серебристые узоры, а сама женщина, казалось, была целиком и полностью поглощена своим занятием. Но едва Риннар бесшумно двинулся к лестнице, как она встрепенулась, вскочила со стула и наставила на нас одну из спиц, длинную и острую, словно шпага.
— Вы не ошиблись дверью, молодой человек? — строго вопросила она, свободной рукой поправив сползшие на кончик носа очки, и выжидательно поджала губы.
— Я с ней, — нахально заявил Риннар, для большей наглядности кивнув на меня.
— Рекомендую отпустить девушку и выйти, — прищурилась вахтерша, грозно взмахнув заискрившей спицей.
Надо думать, в случае непослушания одной рекомендацией дело не ограничится…
— Я не могу отпустить девушку, госпожа Нэйли, — обезоруживающе улыбнулся Риннар. Интересно, как он с такого расстояния разобрал мелкие буковки на прикрепленной к столу табличке? Хотя о чем это я. Не в первый же раз здесь, вполне логично, что вахтерш и в лицо, и по именам знает. — Девушка только что из лечебницы и сама идти не может.
— Сандера? — испытующе уставилась на меня блюстительница порядка и нравственности.
— Это правда, — подавив не к месту проснувшуюся гордость и желание поступить назло Риннару, сказала я.
— Ну что ж, — поразмыслив, кивнула вахтерша, — раз так — проходите. Но если через десять минут вы, юноша, не выйдете…
Госпожа Нэйли улыбнулась столь многообещающе, что пробрало даже меня, которую эти самые обещания никоим образом не касались.
— Слушаю и повинуюсь, — четко кивнул Риннар и почти бегом припустил к лестнице.
То ли боялся, что неподкупная вахтерша передумает, то ли хотел сэкономить время… Для чего?
Слава всем богам, занятия еще не закончились, и коридоры пустовали. Мне казалось, что я сгорю со стыда, если кто-нибудь увидит, как боевик таскает меня на руках. Достаточно Эдгара и госпожи Нэйли, они, по крайней мере, знают о причине и болтать лишнего не станут.
Едва переступив порог нашей с Риттой комнаты, Ринн осторожно поставил меня на пол и поддержал, когда я покачнулась.
— Риннар, скажи честно: я слишком сильно тебя ударила и ты все-таки сошел с ума, да? — обреченно спросила я, отчаявшись уже хоть что-либо понять, а он… расхохотался. Как будто я что-то смешное сказала!
— Золотко, ты неподражаема! — простонал он, привалившись к стене. — Нет уж, я такое сокровище из рук упускать не намерен!
— Осторожнее с руками, — немедленно ощетинилась я, — или напомнить, что бывает, когда их тянут не туда?
— Санни, — закатил глаза наглец, — без твоего разрешения ничего не будет. Но… ты разрешишь.
— Помечтай! — раздраженно бросила я.
В этом весь он: благодарность, которую я испытывала к нему мгновение назад, испарилась всего лишь из-за одного-единственного слова. Талант!
— Разрешишь, не сомневайся даже, — самоуверенно повторил Риннар. — Более того — сама попросишь.
А это уже перебор. Пусть я не всегда веду себя так, как подобает настоящей леди, но повода для подобных выводов не давала!
— Будем считать, что наш договор скреплен, — улыбнулся Риннар, потерев щеку, на которой расцветал отпечаток моей ладони. — Хотя лично я предпочел бы немного другой способ…
— Убирайся из моей комнаты, пока я не спустила тебя из окна. Как когда-то с лестницы, — скрипнула зубами я.
— Какая ты злопамятная, золотко, — сокрушенно покачал головой чародей. — Ничего, исправим!
Во второй раз застать Риннара врасплох не удалось. Он играючи перехватил мою руку и, поцеловав в раскрытую ладонь, вымелся прочь прежде, чем я пришла в себя и обрела способность говорить, бить и иными способами выражать свое возмущение.
— Ненавижу, — привычно, но без привычной же уверенности выдохнула я, потрясенно разглядывая отбитую о холеную чародейскую физиономию ладонь. Только вот горела она вовсе не от удара.
К занятиям я смогла вернуться лишь через два дня. Вспышка леди Геллеи вытянула из меня слишком много сил; слава Творцу, на тиронцах была защита от подобного рода сюрпризов, иначе бы разразился международный скандал. Если бы не мои сложные отношения с леди Удачей, то происшествие вообще обошлось бы без последствий.
Второй учебный год начался для меня слишком странно. Мелкие неприятности, из-за которых тем не менее приходилось пропускать лекции и практикумы; Риннар, словно превратившийся в другого человека; Эд, который явно сам не знал, что ему нужно не только от меня, но и от себя.
А через несколько дней моя и без того непростая жизнь обещала усложниться до предела… Визит Вайолетт Лиаррон официально подтвердили, и будущие провидцы ждали его с величайшим нетерпением. Все, кроме меня. Мысль о том, чтобы бросить университет, становилась привлекательнее с каждым днем.
