Роман Прокофьев - Игра Кота (СИ)
Оказавшись на респе (обычно это ближайшее кладбище) игрок оказывается в облике бесплотного духа. У него есть два варианта — возродится прямо здесь, получив посмертный дебафф на -10 % ко всем характеристикам или бежать призраком к месту смерти, надеясь залутать свой потерянный хабар. Если, конечно, с него что-то дропнулось.
Желаете возродиться?
Внимание, на круге возрождения действует эффект «Неуязвимость». Выйдя из круга, вы будете доступны для атак других игроков!
Да, желаю! Я снова обрел плоть, почувствовал цвет, вкус и запах. Но что же меня убило, вернее кто и как? Роясь в настройках, я набрел на любопытную иконку — оказывается, можно воспроизвести в виде видеоролика примерно минуту до и после смерти персонажа. Это используется в виде доказательств при разборках кланов, зуб даю!
Я запустил видео. Вот он я, иду, иду себе и раз — падаю и умираю. От чего, рядом никого нет? Однако просматривая ролик дальше, я увидел крупную точку на небе, приближавшуюся со стороны гор. Она быстро увеличивалась в размерах, я увидел гигантского орла, которого оседлал игрок. Размах крыльев мега птицы метров был пятнадцать, возле седла пристегнуты несколько копий, колчаны со стрелами, большие вьюки и сумки. Девушка, управлявшая им, описала круг над местом моей гибели, приземлилась, отстегнула странную сбрую и спрыгнула полутать мою тушку.
Все понятно. «Дозоры» узнали, что я пересек их границу, каким-то образом очень быстро нашли, и меня пристрелила всадница на воздушном маунте. С расстояния, на котором она казалась мне точкой на небе. Красота!
Ладно. Где я? Карта показывала, что достаточно далеко от места смерти — меня выкинуло гораздо севернее, на ближайший нейтральный респ. Это было крохотное кладбище в горной роще, на склоне, три развалившихся древних гробницы — открытых, расколотые каменные крышки валялись рядом. Я сошел с подернутого радужной дымкой круга респауна, заглянул в каменный саркофаг — пусто. Даже костей нет.
Пронзительный то ли визг, то ли крик, раздался совсем рядом! Я вздрогнул от неожиданности, оборачиваясь по сторонам и на всякий случай, вытягивая из ножен меч. Так и заикой можно стать!
Буквально в нескольких шагах от меня на обломке валуна сидела жуткая тварь, похожая на смесь птицы с летучей мышью. Открыв зубастый клюв, она вновь повторила свой скрипучий боевой клич, больше всего похожий на визг несмазанных тормозов.
Молодой птеранодон, птица, ур.15, 250/250хп
Птеранодон! И правда — птеродактиль, злобные красные глазки, весь в серой чешуе, с кожистыми крыльями и двумя конечностями с огромными когтями. Дружеских чувств ко мне эта тварь явно не испытывала! Я бросился к кругу респа, но «Неуязвимость» работала, только пока ты не пересек его границу после возрождения. Радужная дымка рассеялась, теперь это был обыкновенный каменный круг.
Удар! Вереща, птеранодон за секунду преодолел разделяющее нас расстояние и ударил меня клювом, сбивая с ног. Удар пришелся в спину, доспехи выдержали, но я покатился вниз по каменистому склону, больно ударяясь обо все его неровности.
Вы получаете 4 ед. урона от падения! Текущее здоровье 54/72
Молодой птеранодон бьет вас! Вы получаете 22 ед. урона (29-7)Текущее здоровье 32/80.
Вы нанесли молодому птеранодону 3 ед. урона!
Удар моего меча даже не поцарапал чешую гада! Что же делать? Разница между уровнями слишком высока, мне не одолеть его! Не мудрствуя лукаво, я бросился бежать прочь вниз по склону, огибая многочисленные валуны и поскальзываясь на осыпях мелких камней.
Как, оказалось, убегать от летающей твари весьма неразумно. Очередной удар в спину, бросивший меня наземь, лицом в каменную крошку, а затем я закричал от боли — черные кривые когти птеранодона вонзились в мои плечи, пронзив кожаную броню, резко дернули меня вверх и вздернули в воздух.
Земля отдалялась, чертов птеродактиль поднимал меня все выше, торжествующе крича, а затем, с усилием, но вполне уверенно понес в одном известном ему направлении. Я лихорадочно соображал что делать. Сдыхать не хотелось, слишком уж это здесь неприятно. Разбиваться о камни тоже перспектива не очень — я сам покрепче обхватил лапы твари своими руками. А то разожмет когти — и привет, респ.!
Меч я потерял во время схватки, но у меня оставался кинжал. Извернувшись, я кое-как вытащил его, и одной рукой удерживая лапу птеранодона, попытался ткнуть острием в толстую кожистую перепонку крыла.
Вы нанесли молодому птеранодону 5 ед. урона!
Вы нанесли молодому птеранодону 7 ед. урона! Вы нанесли рану! Молодой птеранодон получает урон от кровотечения — 1 ед. урона раз в 5 секунд!
В мелькающем надо мной крыле образовалась расползающаяся дыра, тварь, беспрерывно крича, начала стремительно снижаться и попыталась разжать когти, сбросив меня на камни. Но не тут-то было! Я же старый парашютист! Вцепившись в ее лапы двумя руками, я, управляя ими как стропами парашюта во время моего единственного прыжка, не отпускал его.
Внизу мелькали скалы, заснеженные склоны, горные рощи. Вереща от боли, птеранодон снижался все больше, порванная перепонка его крыла хлопала на ветру, как парус корабля. Заметив справа покрытую снегом ровную площадку на каменном карнизе, я резко перенес вес тела на правую лапу твари, вынуждая его снижаться туда. Еще, еще немного…
Я отпустил его лапы и с криком упал вниз, сразу по грудь воткнувшись в плотный сугроб. Живой!
Вы получаете 14 ед. урона от падения! Текущее здоровье 20/72
Птеранодон, к счастью, не желал продолжать нашу схватку — его жалобные крики затихали уже где-то вдалеке.
Пробовали раскопаться из плотного снежного наста, засев туда почти по горлышко? Вот то-то же! Я провозился минут десять, взмок и потерял почти всю энергию, пока освобождался из снежного плена. Система начала выдавать мне неприятные строчки:
Вы голодны! Скорость восстановления вашей жизни снижена вдвое!
Вы испытываете жажду! Скорость восстановление энергии снижена вдвое!
Вы находитесь в холодной зоне. Вы замерзаете. Вы будете терять 3 ед. жизни один раз в минуту, пока не найдете источник тепла или теплую одежду.
Ясно, долго я здесь не продержусь, нужно выбираться. Я сделал себе пометку — иметь с собой запас еды и дрова для костра. Слежавшийся наст имел ледяную корку, которая выдерживала мой вес. Я вылез на нее, и, вздрагивая от пронизывающего холодного ветра, огляделся.
Пещера! Карниз, на который я упал, был козырьком, прилепленным к скальному утесу и не имел естественного спуска вниз. Зато в скале, скрытый снежными наносами и нагромождением камней, виделся вход в пещеру. Увидеть его сверху, не попав на этот каменный козырек, было невозможно.
