Анна Одувалова - Академия для строптивой
Демион усмехнулся, послал мне воздушный поцелуй и, выключив свет, скрылся за дверью, а я осталась сидеть на диване в обнимку с бутылкой.
Больше всего я не любила спать без одеяла. Мне нужно было хотя бы тонкую простынку, чтобы прикрыть плечи, а Демион поступил подло и одеяльце зажал. Он просто исчез в спальне, оставив меня наедине со змием и собственной совестью. Вероятнее всего, предполагал, что я поступлю разумно. Оставлю змия в баре и отправлюсь к себе. Но, во-первых, он плохо меня знал, а во-вторых, представления не имел, как опасны три обиженные подруги. Они на порядок страшнее, чем унылая ночь в незнакомом месте и без одеяльца. Поэтому я сделала еще глоток змиевой настойки, обняла бутылку покрепче и, свернувшись калачиком, попыталась уснуть на неудобном маленьком диванчике.
Сон не шел. Я вертелась с бока на бок, пыхтела и не могла отключиться. Разболелась голова, было дико неудобно, и я, не выдержав, вскочила. «В конце концов, это наглость!» — заключила я и решила совершить отчаянный шаг — отправиться отвоевывать одеяло или хотя бы какой-нибудь пледик. Не может же у Демиона не быть запасного пледа?
Самое печальное, что идти нужно было в спальню. А Демион честно предупредил — спать любит безо всего. Я выдохнула на пороге и, покрепче прижав к груди бутыль со змием, сделала шаг в соседнюю комнату.
Здесь было светлее, чем в гостиной. Мягкий лунный свет падал из расшторенного окна на большую, стоящую в центре комнаты кровать, серебрил кожу на безмятежном лице спящего Демиона. Я невольно засмотрелась. Демион лежал, раскинувшись на подушках. Одеяло сползло на бедра, и я могла беззастенчиво изучать обнаженную кожу груди, крепкие мышцы пресса и темнеющую лунку пупка. Во рту пересохло, клубнички на Труселях суетливо зашевелились, почуяв опасность, а я забыла, зачем сюда пришла.
Отдышавшись, я принялась дальше изучать обстановку комнаты, стараясь не смотреть на чересчур соблазнительного Демиона. Не хотела запоминать его таким и потом не спать по ночам.
Нечто издалека напоминающее плед я заметила в кресле возле кровати и осторожно, на цыпочках начала пробираться к цели. Старалась не издать ни звука и даже не дышать. Когда я почти сцапала клетчатую ткань, мою руку перехватили, и я с визгом полетела на кровать в теплые объятия сонного Демиона.
— Ты все же продолжаешь испытывать судьбу, рыжая? — зашептал он мне в шею, прижимая сильным телом к кровати.
Я уткнулась носом в подушку и не смогла даже ничего сказать от переполняющих чувств и больно ущипнувших за зад Труселей.
— Ты ведь могла уйти… но не сделала этого, — тихо говорил он, и от теплого дыхания по спине побежали мурашки. — Могла остаться там, но пришла ко мне. Зачем? Я ведь не железный.
Язык скользнул по шее, и я закусила губу, чтобы не застонать. Какого демона он творит!
— Я. Искала. Плед. — Слова давались с трудом. В голове была каша, и мне хотелось раствориться в новых упоительных ощущениях.
— Тебе стоило уйти, Кассандра. Ты очень неосмотрительна.
— Не могла. — Я приподняла руку, демонстрируя Демиону бутылку со змием. — Ты же отказался его отдавать. А девчонки меня на порог не пустят.
Услышав за спиной хриплый смех и почувствовав, что тяжесть тела исчезла, я перевернулась на спину, встретилась взглядом с сонно улыбающимся Демионом и поняла, что пропала. Просто утонула в синих глазах, нырнув в них, как в холодное озеро весной. Мир для меня перестал существовать. Я смогла выдавить из себя лишь единственное:
— Ты же возмущался, так как не знал, сколько мне лет. И вообще…
— Не знал, — согласился он и потянулся, словно огромный кот, демонстрируя, как перекатываются под кожей стальные мышцы.
— То есть сейчас мой возраст тебя не смущает? — Я сглотнула.
— В данный момент — нет. А что? Он внезапно стал проблемой для тебя?
— Да нет. Не стал. — Я тактично промолчала, что меня сильно смущает другое, и не только Труселя, и вслух сказала совсем другое: — Просто ты удивительно непоследователен.
— Не привык отказывать себе в удовольствиях, — мурлыкнул он, снова обнимая меня за талию и властно притягивая к себе. Слишком властно. Труселя считали так же и превратились в броню. — А ты, Касс, — такой соблазн, от которого невероятно сложно отказаться. Да и не хочется.
— Ты знаешь, что будет, если папа узнает? — ужаснулась я, тая в его объятиях. — Или он не проводил с тобой инструктаж? — Поддразнивания доставляли не меньшее наслаждение, чем сильный и притягательный мужчина рядом. Мне нравилось его провоцировать.
— Он нас убьет. Ну, меня — так точно, — ухмыльнулся Демион. — И знаешь… От этого только интереснее.
Я не могла с этим поспорить. К тому же я прекрасно знала: лично меня папа точно не тронет, но вот поддаться напору Демиона не могла. Как только представляла, что будет, когда он увидит Труселя, меня брала оторопь, и я сразу же выныривала из блаженной неги. Желание сдаться пропало напрочь, и я пискнула:
— Ну уж нет! Мне как-то не хочется быть твоим трофеем и очередным аргументом в споре с папой!
— А зря, — ничуть не расстроился Демион. — Тебе бы понравилось.
— Не сомневаюсь! — Я саркастически хмыкнула, и приготовилась встать. Даже смирилась с тем, что, похоже, придется снова ютиться без одеяла на куцем диванчике. Но у Демиона были свои планы на этот счет. Он снова сграбастал меня в объятия и велел:
— Спи. Лень искать еще одно одеяло, а плед жесткий и колючий.
Я хотела возразить, но почему-то не стала, покорно прильнула к плечу и уже через пару минут задремала. А разбудил нас дикий грохот, доносящийся из холла. Кажется, ломали дверь.
Я слетела с одной стороны кровати. Демион с испуганным выражением лица — с другой.
— Па-а-апа… — дрожащими губами прошептала я и принялась испуганно ныкаться в шкаф. Туда же кинулся Демион, придерживая одеяло. С утра он оказался скоромнее, чем ночью.
— Это мой шкаф! — истерично прошептала я, пытаясь вытолкнуть Демиона, но он не уходил.
— Нет! Мой! — справедливо возразил Демион. — И самое главное, там моя одежда. В одеяле я себя не очень комфортно чувствую! Пусти!
— Ага, ночью я этого не заметила.
— Сейчас не ночь! Кассандра, не издевайся! Дай я достану брюки!
Пока мы пихались у шкафа, я пыталась спрятаться среди вещей, а Демион — выудить хоть какую-то одежду и при этом не потерять опасно съехавшее одеяло, шум за дверью нарастал. Сердце стучало как бешеное, и я уже почти готова была сигануть в окно — даром что третий этаж — когда из холла донесся истеричный голос Сильвены:
— Кассандрочка! Прости нас! Мы больше не будем!
