Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия
— Да ладно тебе, — отмахнулся капитан от подчиненного. — Парень старался, работал над контролем, наставника сам нашел. Думаю, проблем с ним не будет.
— Нестандартный канал даст о себе знать только в ходе практики. Два года интенсивных занятий — и у него крыша поплывет!
— Вряд ли, — не поддержал коллегу капитан. — Ларкес смотрел кристалл, сказал, конфигурация стабильна.
Маг хмыкнул:
— Я ничего не хочу сказать, сэр, но мне кажется, что координатор Ларкес — заинтересованное лицо.
— Поживем — увидим!
Студент из кучковавшейся у ворот группы, внезапно обнаружив присутствие полицейских, обратился в стремительное бегство. Капитан Бер с трудом подавил в себе желание преследовать убегающего человека. Надо усилить агентурную работу в районе университета. Столько дел сразу закрыть удастся…
Глава 2
Поверьте мне, не всякий маг может стать инструктором по боевой магии! Надо иметь особый талант, чтобы заставить банду молодых черных магов работать в поте лица до обморока, до тошноты. Именно банду, потому что индивидуальных занятий программа университета не предусматривает, и именно до тошноты, потому что первые опыты с Источником требуют невероятных усилий. Я, слава предкам, эту стадию уже прошел. Причем в моем случае добрейший дядюшка для стимуляции мозгов использовал морскую гальку, а инструктор не мог позволить себе избивать учеников, ибо в этом случае живым из аудитории он не вышел бы. Но мистер Ракшат справлялся: он ругался, как строевой сержант, со всей дури лупил тростью по партам, производя немыслимый шум (внезапно, над ухом — незабываемое ощущение), стращал Оковами и сиплым шепотом рассказывал, какая участь постигнет нас в случае малейшей ошибки. Признаюсь, после трех часов таких занятий у меня начинали дрожать пальцы.
Вот почему черных магов так мало! Ни один человек в здравом уме не согласится подвергнуться такому издевательству. Если у него есть выбор, конечно. Из этого умозаключения следовал печальный вывод: все присутствующие, кроме меня, безумны.
Меня самого мистер Ракшат особо не гнобил, но настроения это не улучшало, наверное, я был единственным за всю историю черным магом, впавшим в осеннюю меланхолию. Это все потому, что листья, облетавшие с деревьев, были золотые, шуршали, а еще — их становилось все меньше и меньше. Вот и мои сбережения тоже таяли — как бы строго я ни экономил, в отсутствие дохода деньги умножаться не могли. Прибавьте к этому траты на принадлежности, необходимые начинающему колдуну, оплату «болтушки», штраф за нарушение общественного порядка (угораздило меня напиться с Четвертушкой!) и вам станет понятно, что я оказался на мели гораздо раньше, чем облетела листва.
Ослиное упрямство не давало мне попросить помощи у семьи. Я уже успел одолжиться у Рона и еще нескольких приятелей под клятвенное обещание вернуть долг в конце месяца — денег после лета у студентов было мало, и ссужали они их неохотно. Но тем не менее все — таки наступил тот день, когда я впервые в жизни лег спать голодным. Это произвело на меня сильное впечатление. Возможностей для маневра не оставалось, скрепя сердце, я назначил дату похода к Гугенцольгерам и теперь прикидывал, на сколько они меня обуют. Так и так выходило, что верну я вдвое больше, чем возьму.
И тут появился первый клиент.
«Болтушка» передала мне листок с записанным на нем адресом и именем заказчика.
— Я сказала, что у тебя ближайший свободный день — суббота, они не возражали. Не знаю, что ты собираешься делать, но желаю удачи.
Всю пятницу я изучал по карте путь, который мне предстояло пройти, и составлял детальный план кампании: к походу через поля и контакту с клиентом нужно было тщательно подготовиться. Из еды у меня было только два пирожка, тиснутых из сумки первокурсника (стыд — то какой!), так что к делу я подходил предельно серьезно.
Горький опыт подсказывал, что черным магом мало быть, им надо еще и выглядеть. Поэтому, когда я приблизился к воротам фермы, на мне был черный блестящий плащ — дождевик (это в совершенно ясную погоду), черные модельные туфли (подарок мамы в честь поступления в университет, ни разу не надеванный) и строгий деловой костюм, взятый напрокат. Именно так и должен выглядеть классический черный маг. При этом одной рукой я поигрывал связкой новеньких ключей (от шкафчиков в раздевалке) с блестящим никелированным брелком в виде автомобиля, а другой сжимал рукоять вместительного кожаного саквояжа, позаимствованного из реквизита участников университетской самодеятельности. Пусть лучше думают, что я приехал сюда на автомобиле, чем догадаются, что я пер пешком от самой станции пятнадцать километров.
Перед воротами прямо в траве сидела маленькая девочка и играла с тряпичной куклой.
— Добрый день, — холодно процедил я, — как я могу найти мистера Ларсена?
Малышка пискнула и убежала, а через минуту из дома вышел господин средних лет в традиционной одежде фермера — клетчатая рубашка, домотканый комбинезон — и с явными признаками неинициированного белого. Он разглядывал меня по — детски наивными глазами, со смесью страха и восхищения. Ну как же! Натуральный черный маг.
Я улыбнулся ему строго и снисходительно, подражая самой противной училке, какая была у меня в школе, а потом продемонстрировал отливающую серебром визитную карточку с инициалами и невнятным логотипом (у меня таких было целых пять штук):
— Это вы обращались в нашу фирму?
— Да! — обалдело выдохнул он.
— «Неклот и сыновья» — мы решим все ваши проблемы! — гордо объявил я. — Насколько я понял, вы считаете, что ваш дом проклят. Могу я взглянуть на причину беспокойства?
— Да — да, конечно! Вы позволите? — Он протянул руку к саквояжу.
Я с наслаждением всучил ему тяжеленный багаж, не забыв строго добавить:
— Будьте осторожны! В нем инструменты.
Беглого осмотра помещений было достаточно, чтобы понять: зря я в это дело ввязался. Нежить здесь определенно имелась: все углы оплетала тонкая черная паутинка, местами выступавшая на стенах и просвечивавшая в стекле. Фо́ма — одно из простейших стихийных проявлений потустороннего, безмозглая плесень, но если дать ей укорениться, то дом проще будет сжечь — любой, кто надолго задержится внутри, рискует жизнью и здоровьем. До того момента, когда отдельные очаги сомкнутся в смертоносный черный кокон, оставалось всего ничего.
— Кто — нибудь уже умер? — как можно более равнодушно поинтересовался я.
