Души (ЛП) - Уолтерс Эдна

— А ты будешь хорошо себя вести?

Он фыркнул.

— Я серьёзно, Эхо.

Он положил руку на грудь, золотистые глаза сверкнули.

— Что я могу такого сделать, будучи невидимым?

Да много чего. Обычно по воскресеньям он смотрел, как я готовлю завтрак, и утаскивал со стола вкусняшки. Но уходил всегда до появления моих родителей.

— Можешь остаться, если пообещаешь хорошо себя вести.

— Ради тебя всё что угодно, куколка. Ах да, тебе лучше подойти к плите и притвориться, что яичницу готовишь ты.

Он пошёл к плите вместе со мной и встал рядом, почти вплотную. Наклонился и вдохнул аромат моих волос. Моих немытых волос. Я скривилась.

— Хочу тебя поцеловать, — прошептал он.

Я так и знала! Хорошее поведение не заложено в его ДНК. Я повернулась, чтобы сделать его замечанию, но его взгляд меня остановил.

— Я скучаю по твоему запаху, — шёпотом говорил он. — Хочу обнимать тебя по ночам. Просыпаться рядом. Я скучаю по твоему теплу, — добавил он, сверкая волчьими глазами. — И по тому, как ты медленно открываешь глаза по утрам, а затем быстро зажмуриваешься, словно не желаешь видеть утро.

Я не могла оторвать от него глаз, но точно понимала, где сейчас мои родители, по их голосам. На середине лестницы. Если обернусь, то наверняка увижу их ноги, но я не могла отвести глаз от Эхо.

— Но больше всего, — продолжал он, — мне не хватает тебя в моих объятьях, твоего тихого дыхания напротив моей груди, пока ты спишь, которое напоминает мне о том, как мне повезло.

Всё, я превратилась в желе.

— Что-то вкусно пахнет, — сказал папа, уже сойдя с лестницы, и я посмотрела на него, мысленно мечтая отправить его обратно на второй этаж, пообещав принести завтрак в постель. Но мама уже разглядывала накрытый стол с благодарной улыбкой.

— Ох, милая, выглядит потрясающе, — сказала она.

— Всё дело в правильной подаче, моя будущая тёща, — поклонился Эхо.

Я едва сдержала улыбку.

— Яйца уже тоже готовы.

— Чего я только для тебя не делаю, Кора-мио. Позволяю приписывать результаты моих трудов. А ведь я заставил шеф-повара Лавре приготовить всё это после того, как он закончил накрывать завтрак.

— Спасибо, — сказала я, перекладывая яичницу на тарелку.

— Нет, это мы должны тебя благодарить, милая, — возразил папа, ошибочно решив, что я ответила им. Он подошёл ближе и начал наливать кофе в кружки. Чмокнул меня в висок. — Еда выглядит восхитительно, мы как раз нагуляли аппетит.

Мама хихикнула, и мои щёки вспыхнули. Мои родители обычно не выражают так открыто свои чувства, хотя я всегда знала, когда они занимаются любовью. Они иногда забываются, перестают замечать что-либо вокруг, и это одновременно мило и неловко. Мамы не должны хихикать, а папы должны следить за своим лицом, когда рядом их дети. Он протянул маме её кружку, поцеловал, задержавшись дольше положенного, и сел. Она снова хихикнула.

Я заметила блеск в глазах Эхо, пока он наблюдал за ними.

— Кажется, твоя мама сегодня...

— Заткнись, — выдавила я сквозь зубы. Моё лицо пылало.

— Что ты сказала, солнышко? — спросила мама, раскладывая панкейки.

— Сироп, — нашлась я с ответом. — Кленовый или клубничный, какой хотите?

— Неплохо, — прокомментировал Эхо.

— Кленовый сойдёт. Клубничный, наверное, уже закончился, — и тут она посмотрела на папу, они оба заулыбались. Не знаю, что это за улыбки, но если это как-то связано с прошедшей ночью, я больше никогда не притронусь к клубничному сиропу.

— Мне кажется, твои родители любят эксперименты, — встрял Эхо, отходя с моего пути. — Интересно, а что мы могли бы сделать с...

Я наступила ему на ногу.

— Ай! За что?

— Проваливай, — произнесла я одними губами и понесла яйца и сироп к столу. Выдвинула стул и села, прекрасно зная, что он встал прямо за мной. Родители хвалили завтрак, а Эхо продолжал испытывать моё терпение. Он поставил локти на спинку стула и гладил мои плечи, попутно отвечая на всех реплики моих родителей, будто он участвовал в разговоре. Накрутил локон на палец. Просить его прекратить было бесполезно, поэтому я позволила.

— Кофе просто волшебный, тыковка, — сказал папа, сделав глоток. — Я бы не смог приготовить лучше.

— Очко в мою пользу, — среагировал Эхо.

— А где ты взяла свежую клубнику? — спросила мама. — У меня ведь вся ушла на приготовление коржей несколько дней назад.

— Упс, — откликнулся Эхо.

Он ещё об этом пожалеет. У меня и так слишком много больших секретов от родителей, не хочу врать по мелочам.

— Эхо купил вчера вечером.

— Какой заботливый молодой человек, — сказала мама. Папа кивнул. Эхо хмыкнул.

— Они уже обожают меня, а я ведь только начал.

Я откинулась на спинку стула, притворяясь, что чешу нос, и едва слышно шепнула:

— Уйди.

— Пойдём со мной в кладовку, — прошептал Эхо.

Я пропустила его слова мимо ушей и продолжила завтракать. Панкейки отлично получились, и бекон такой хрустящий.

— Хочешь знать зачем? — шёпотом спросил он, целуя в плечо и напоминая тем самым, что на мне только майка и пижамные штаны. Он провёл костяшками по моей руке, вызывая волнительные мурашки. — Я хочу поцеловать тебя перед уходом.

— Ты замёрзла, милая? — спросила мама и протянула руку, чтобы растереть моё плечо. При этом едва не задела Эхо.

Я отклонилась в сторону.

— Нет, всё хорошо.

— Когда Эхо к нам придёт? — поинтересовался папа.

— Сегодня, — ответил Эхо, но я не могла его не подразнить.

— Не знаю. Спрошу у него, когда он вернётся через два дня. У него сейчас и работа, и экзамены, времени ни на что другое почти не остаётся.

Его руки исчезли с моих плеч.

Я подождала его следующих действий. Но когда ничего не последовало, я глянула через плечо и нахмурилась. Он исчез.

Аппетит моментально пропал.

Всё оставшееся утро, помогая маме со стиркой, я оглядывалась назад в надежде увидеть его. В итоге я всё делала вдвое медленнее, потому что всё время отвлекалась и ждала его появления.

Не в силах успокоиться, я заглянула в комнату Рейн, но её там не оказалось. Чёрная кошка, которую я увидела вчера, свернулась клубочком на подоконнике. Она подняла голову и с подозрением взглянула на меня.

— Ты всё ещё здесь?

Она ответила презрительным взглядом.

— Да, я к тебе обращаюсь.

Она встала и потянулась, а затем снова свернулась клубочком, глядя на меня.

— Что? Думаешь, я хочу что-то украсть? Скажи хозяйке, что я заходила.

— Не думаю, что она уже научилась разговаривать, — раздался голос Феми за моей спиной. Я обернулась. Она была в зеркальном портале. Позади неё — гостиная. — Привет, куколка. Я услышала чей-то голос и подумала, что это Рейн вернулась.

— Привет, Феми, — ответила я, стараясь не выглядеть слишком виноватой. Я так привыкла свободно приходить к Рейн, что даже не задумывалась, как это может быть воспринято другими. — Просто хотела проверить, дома ли она.

— Она ушла с Торином. Ты уже заглядывала в особняк?

В особняке жили все остальные Валькирии и Бессмертные нашего небольшого городка.

— Сейчас загляну, — повисла неловкая тишина. — А! Как там мистер Купер поживает?

Феми ухмыльнулась.

— Лучше, с тех пор как вернулась Свана. Сегодня он даже выходил на прогулку.

— Ого. Круто!

— Любовь помогает нам совершать невозможное.

У отца Рейн финальная стадия рака. Он месяцами был прикован к постели, пока мама Рейн была в Асгарде на Совете Валькирий. Моя решимость помочь Дэву и Эхо окрепла. Да, любовь помогает нам совершать невозможное.

8. НЕОЖИДАННОЕ НАПАДЕНИЕ

В понедельник я поехала в школу на машине и включила радио. На полпути в салоне резко похолодало. Первой мыслью было, что это Эхо, но затем я увидела в зеркале заднего вида Дэва. Меня охватило огромное разочарование. Вот уж с кем мне меньше всего хочется сейчас общаться.