Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин

Дженази обошел статую по кругу, изучая детали. Широкоплечий детина с квадратным лицом, в плаще, волосы на затылке стянуты в хвост. Левая рука сжимает прямые ножны меча с небольшой круглой гардой; правая поднята на уровень груди, ладонь раскрыта и явно направлена в сторону некоего противника, приказывая остановиться. Грубые черты лица выражают только непоколебимую уверенность и решительность, при виде тяжелой квадратной нижней челюсти сам по себе начинает ныть кулак — тело само заранее предупреждает, что с этим человеком шутки плохи.

Табличка с именем изображенного человека находилась за спиной старика, так что Дженази пока не мог прочесть имя. Но уже сильно сомневался, что кто-то соизволил увековечить в камне его скромную особу. Тем более, что портретное сходство банально отсутствовало. Он никогда не носил длинные волосы. Хотя…

Старик заметил его сразу, как только он подошел к статуе, но только сейчас внимательно всмотрелся в его лицо — и внезапно резко встал, щелкнув каблуками до блеска начищенных сапог и вытянувшись по струнке, приложив ладонь к козырьку своей древней солдатской фуражки.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — произнес он четким громким голосом — и покачнулся, заваливаясь на бок. Дженази не дал ему упасть и аккуратно усадил обратно на лавочку, ощущая под пальцами только дряхлое высохшее тело. Судя по военной форме и наградам, старику было не меньше ста сорока лет, и время не пощадило его. Прожить так долго он смог благодаря тому, что его мистическая способность принадлежала к силовому типу — люди из этой категории жили в полтора-два раза дольше, даже если обладали незначительными запасами мистической энергии. При условии, что их способность была пробуждена, конечно.

— Вольно, старшина, — Дженази сел рядом с ним, и грозно нахмурившись, одним только взглядом отогнал глазеющих на них мальчишек.

Он вспоминал. Не так много людей в этом мире могли знать его как полковника Освободительной Армии Чинкуэдо. И еще меньше — дожить до этих дней. Внешность старика ни о чем ему не говорила, но стянутые в хвост волосы статуи напомнили об одном эпизоде времен войны за Судо. Это было в 879 году, под Такеной. Он уже забыл, какой именно батальон сдерживал мощнейшую контратаку лояльных Небесным Городам сил противника, но точно помнил, что прибыл тогда вовремя.

135 лет назад, предместья Такены, республика Круу.

Лоялисты прорывались. Больше трех часов продолжался артобстрел позиций 84-го полка Пятой Освободительной Армии Чинкуэдо, противник методично равнял с землей укрепления, уничтожал бронетехнику и артиллерийские и минометные расчеты. Основной огонь велся по окопам третьего батальона, и к концу артподготовки из пятисот человек уцелела едва ли четверть. Батальон оборонял пологий склон скалистого холма, поросшего колючим кустарником, и пока высота находилась под контролем сил Освобождения, правительственная армия республики Криа не могла войти в Такену. Особенности рельефа местности не позволяли лоялистам провести танковое наступление, и чтобы обеспечить пехоте успешный штурм, откомандированный Небесными Городами офицер приказал не жалеть снарядов.

Дженази прибыл в штаб полка полчаса назад, по убедительной просьбе Белгорро. Обычный человек, скорее всего, расценил бы ситуацию как понижение по службе: еще утром он был командующим Четвертой Армии, и вот уже вынужден командовать полком, представляясь офицерам в звании полковника и принимая на себя командование. Но Гвардейцу были безразличны ранги и звания, победа в войне стояла на первом месте. А если лоялисты смогут прорвать позиции 84-го полка, война затянется еще сильнее. Он должен сделать все для того, чтобы удержать эту высоту.

Командир полка и командиры батальонов были убиты еще на рассвете — штаб полка был уничтожен управляемой ракетой. Это была технология Небесных Городов, и тот, кому было поручено проследить за тем, чтобы лоялисты победили, грамотно распорядился этим совершенным оружием. Дженази только покачал головой, когда увидел на месте старого штаба дымящуюся воронку. Он был надежно защищен от залпов орудий самим рельефом местности, но управляемые гиперзвуковые ракеты способны обойти любое препятствие.

Новый штаб был организован под открытым небом, в тени скального уступа, выдержавшего десятки попаданий пушечных снарядов. Дженази внимательно всмотрелся в лицо каждого присутствующего — и увидел только мрачное отчаяние. Темнее прочих был взгляд нового командира третьего батальона, который еще утром был старшим лейтенантом, а теперь — самым старшим по званию во всем батальоне. Практически уничтоженном батальоне.

— Мы ожидаем начало наступления в районе ближайшего часа, — сообщил он, чертя в пыли приблизительный план местности — карты были уничтожены вместе с командирами. — Разведка доложила о готовности к штурму двух батальонов противника. Их направили сюда специально для захвата нашей высоты, они отлично вооружены и подготовлены. Среди рядового состава были замечены солдаты в необычной форме и с неопознанным оружием, по виду напоминающем винтовки. «Заоблачники», — комбат одними глазами указал вверх, в открытое небо, — и здесь помогают своим. И мы не знаем, есть ли у них еще ракеты. Основной удар будет направлен по позициям моего батальона, — он провел стрелочку от расположения лоялистов к своим укреплениям. — И мы не сможем его удержать. Большая часть минометов и пулеметов выведена из строя в результате обстрела, от укреплений остались только огрызки. Боевой дух личного состава не могу охарактеризовать ввиду его полного отсутствия. Мы прикрыты с флангов, и в тылу резервы есть, но когда у врага есть ракеты, от которых нельзя защититься, хочется только зарыться в землю поглубже, и не высовываться лишний раз.

— Я лично буду командовать обороной позиций третьего батальона, — сухо произнес Дженази, — а вам поручаю общую координацию полка. Когда атака противника будет отбита, вы должны будете организовать наступление и в кратчайшие сроки занять его позиции. Пятой армии отдан приказ о наступлении, и он должен быть выполнен.

— Это невозможно! — старший лейтенант побледнел еще сильнее. — У нас уже недостаточно сил для наступления! А если мы отобьем атаку, то нас все равно станет еще меньше. Позиции противника хорошо укреплены. Это самоубийство! Самоубийство уже просто удерживать эту позицию, а вы говорите, что нам предстоит еще и атака? С каких пор эта война превратилась в бойню до последнего человека?

— Третий батальон удержит позицию и пойдет в наступление, даже если я останусь последним офицером в полку, — Дженази посмотрел довольно молодому мужчине в глаза. И тот отступил перед его ледяной жестокостью, задрожал и опустил взгляд.

Передав лейтенанту — офицера звали Сальватор Кортес — полномочия замкомполка, Дженази направился на позиции третьего батальона в сопровождении его нового командира — худощавой брюнетки по имени Сола Бианка. Она была на пару сантиметров выше Дженази, а на ее левую руку была натянута кожаная перчатка, которая крепила к кисти деревянные протезы мизинца и безымянного пальца. По жестикуляции лейтенанта Гвардеец определил, что пальцев она лишилась относительно недавно, и все еще не смирилась с увечьем.

— Вы действительно готовы отправить на смерть весь мой батальон? — тихо, но отчетливо спросила она по пути к укреплениям.

Дженази остановился и внимательно посмотрел на женщину. Даже девушку: война заострила черты ее лица и углубила морщины, состарив едва ли не вдвое, но на самом деле она была немногим старше двадцати. На левой петлице защитного цвета не хватало тусклого бронзового квадратика, а на плотной ткани остался след чего-то острого — видимо, оторвало осколком. Дженази бесцеремонно взял девушку за подбородок и повернул ее голову так, чтобы лучше рассмотреть левую сторону лица. Свежая ссадина обнаружилась на шее под ухом.

— С таким везением вам ли бояться смерти? — усмехнулся Гвардеец, разжимая пальцы.