Роберт Джордан - Перекрестки сумерек
– Я дрессирую лошадей и дамани, – ответила она, вглядываясь в клетку со спящим львом. Животное казалось лишь большой тенью, лежащей на соломе позади толстых прутьев решетки. – У них действительно черная грива? Во всем Шончан нет ни одного льва с черной гривой.
Она дрессирует дамани? Чтобы развлечься? О Свет!
– Лошадей? А каких лошадей? – Проклятье, если она дрессирует дамани, это могут быть и боевые кони. Просто чтобы развлечься.
– Госпожа Анан говорила мне, что ты большой негодяй, Игрушка. – Ее тон был прохладным, но не холодным. Сосредоточенным. Она повернулась к нему, ее лицо было скрыто в тени капюшона. – Скольких женщин ты целовал?
Лев проснулся и кашлянул; от этого могучего звука у любого встали бы дыбом волосы. Туон даже не моргнула.
– Похоже, опять дождь собирается, – неуверенно сказал Мэт. – Селусия с меня шкуру спустит, если я верну тебя ей вымокшей.
Он услышал, как она тихо засмеялась. Что такого он сказал смешного?
Разумеется, была и цена, которую он должен заплатить. Может быть, все складывалось так, как он хотел, может, нет, но когда ты считаешь, что да, всегда приходится платить.
– Они болтают как стая сорок, – жаловался он Эгинин. Вечернее солнце стояло над горизонтом – красно-золотой шар, наполовину скрытый тучами, отбрасывающий на стоянку балагана косые тени. Дождя не было, в кои-то веки, и, несмотря на холод, они сидели под своим зеленым фургоном, играя в камни, на виду у любого, кто станет проходить мимо. Многие и проходили, мужчины, спешащие доделать свои дела, ребятишки, ловящие последнюю возможность погонять обруч по грязным лужам или покидать мяч, пока не наступила темнота. Женщины, придерживавшие свои юбки, проходя, кидали взгляд на фургон, и даже когда они были в капюшонах, Мэт досконально знал, какое выражение было на их лицах. Вряд ли хоть одна женщина в лагере станет теперь говорить с Мэ-том Коутоном. Он в раздражении загремел черными камнями, которые держал в левой руке. – Когда мы доберемся до Лугарда, они получат свое золото. Это все, о чем им надо беспокоиться. Почему они суют свой нос в мои дела?
– Ты не должен их винить, – протянула Эгинин, изучая доску. – Предполагается, что ты и я – сбежавшая парочка, и тем не менее ты больше времени проводишь с… ней, чем со мной. – Ей по-прежнему было трудно не называть Туон Верховной Леди. – Ты ведешь себя так, словно ухаживаешь за ней. – Она протянула руку, чтобы положить свой камень, но остановилась с рукой, занесенной над доской. – Но ты ведь не думаешь, что она завершит обряд, правда? Вряд ли ты настолько глуп.
– Какой обряд? О чем ты говоришь?
– Ты трижды назвал ее своей женой той ночью, в Эбу Дар, – медленно проговорила она. – Ты что, действительно не знаешь? Женщина три раза называет мужчину своим мужем, а мужчина три раза называет женщину своей женой, и тогда они считаются женатыми. Обычно добавляются еще благословения, но именно то, что они говорят это перед свидетелями, делает это свадьбой. Ты не знал этого?
Мэт засмеялся и пожал плечами, шеей ощущая нож, висящий у него сзади. Хороший нож придает человеку чувство уверенности. Но его смех прозвучал хрипло.
– Но она-то ничего не говорила. – Еще бы, ведь он как раз в это время засовывал кляп ей в рот, чтоб ему сгореть! – Так что, что бы я ни сказал, это ничего не значило. – Но он уже знал, что собиралась сказать ему Эгинин. Он знал это так же хорошо, как то, что вода мокрая. Ему уже не раз говорили, на ком он собирается жениться.
– С Высокородными все обстоит немного иначе. Иногда знатный лорд с одного конца Империи женится на знатной леди с другого конца. Брак по договоренности. В Императорской семье не бывает других браков. Иногда они не могут дожидаться, пока встретятся, и тогда она признает брак там, где находится она, а он – там, где находится он. В случае, если они оба произносят это в присутствии свидетелей и между их заявлениями проходит не больше года и одного дня, такой брак считается действительным. Ты правда не знал?
В чем бы там Мэт ни был уверен, но камни высыпались из его руки, раскатившись по всей доске. Треклятая девчонка знала! Может быть, она считала все это просто приключением, какой-то игрой. Может быть, для нее быть похищенной – такое же развлечение, как тренировать лошадей или трижды проклятых дамани! Но он знал, что он – рыба, ждущая, пока она забросит удочку.
Два дня он не заходил в лиловый фургон. Нет смысла спешить – треклятый крючок уже засел в его глотке, и он сам засадил его туда, – но это еще не значит, что он должен глотать эту штуковину. Вот только он понимал, что это – лишь вопрос того, когда она решит потянуть за леску.
Как бы медленно ни двигал балаган, в конце концов он достиг переправы через Элдар между Алкиндаром на западном берегу и Кораменом на восточном. Это были чистенькие небольшие городки с крытыми черепицей каменными зданиями, при каждом городке имелось с полдюжины каменных пристаней. Солнце взобралось уже высоко, небо было почти совершенно чистым, а если на нем и показывались облака, то они были белыми, как только что отмытая шерсть. Может, сегодня дождя не будет. Это был очень важный перекресток путей; у некоторых из причалов стояли торговые корабли, приплывшие сверху по реке, а между городами неспешно передвигались большие паромы, похожие на баржи. Шончан, очевидно, тоже понимали значимость переправы. На окраинах обоих городов располагались их военные лагеря, и судя по тому что вокруг лагерей начинали возводиться каменные стены, а внутри росли каменные постройки, они не имели намерения вскоре покидать это место.
Мэт переправился верхом на Типуне с первым фургоном. Гнедой мерин выглядел достаточно обычно для неискушенного взгляда; вряд ли могло показаться неуместным, что на нем едет парень в грубой суконной куртке и шерстяной шапке, натянутой от холода на уши. Он по-настоящему не рассматривал возможность того, что ему придется бежать в холмистую заросшую лесом местность вокруг
Корамена. Думал об этом, но не рассматривал серьезно. Крючок все равно останется на месте, сбежит он или нет. Поэтому он остановил Типуна в конце каменного причала, посмотрел, как труппа переправляется через реку и потрусил в направлении города. На причалах были Шончан, группа рослых крепких парней в сегментированных доспехах, раскрашенных синим и золотым, под командованием высокого молодого офицера с одним тонким голубым пером на чудно выглядящем шлеме. По-видимому, они находились здесь, просто чтобы поддерживать порядок, но офицер проверил предписание на лошадей Люка, а Люка спросил его, не подскажет ли благородный лорд, можно ли на землях возле города разбить свой лагерь и давать представления? Мэт чуть не заплакал. Он видел солдат в полосатых доспехах, разгуливающих по улицам, входящих и выходящих в лавки и таверны. Ракен на длинных перепончатых крыльях скользнул по небу, приземлившись возле одного из лагерей за рекой. Трое или четверо таких же тварей со змеиными шеями уже были на земле. В этих лагерях, должно быть, сотни солдат. А может, и тысячи. А Люка собирается разбивать здесь стоянку балагана.
