Софья Ролдугина - Тонкий мир
Первый прорыв совершила, как ни странно, пророчица. Когда она перестала бойкотировать лабораторию и вернулась к опытам, то уже безнадежно упустила нить исследования. Я помогала Дэйру с реактивами и синтезом веществ, Риан, как всегда, была полностью загружена работой с энергиями… И Айне ничего не осталось, кроме как вновь стать «батарейкой» — на сей раз для создания абсолютного растворителя.
С непривычки пророчица не рассчитала силы… и выжала себя насухо. В итоге относительно безопасный раствор соляной кислоты превратился в вязкую жидкость с зеркальной поверхностью, а Айне, благородно закатив глаза, лишилась чувств. К ней тут же кинулись на помощь два запуганных лаборанта и даже целый важный профессор, но мы с Дэйром их оттеснили.
Ученый степенно вернулся к своей установке, а вот мальчишкам явно нечего было делать… и один из них по глупости заглянул в сосуд с таинственной жидкостью. Беспечное любопытство — мол, что может случиться, если на чашу из темного стекла наложены чары?
Тогда-то я впервые увидела, как люди седеют за считанные минуты. В тот момент, когда у лаборанта, наконец, прорезался голос и мальчишку оттащили от чаши, короткий полувоенный «ежик» на висках у него стал грязно-серым.
Такая… неприятная седина.
Конечно, опыты тут же приостановили, а опасное вещество спрятали в непроницаемый сейф. Да вот только не учли насколько Холли безрассуден. Воспользовавшись тем, что дежурство по лаборатории в тот день было на нем, консультант вскрыл сейф, минуя все сторожевые заклятия. Зарядить чашу в установку не представлялось возможным, это ведь не стандартная колба, поэтому Холли по-простому плеснул через край, прямо на один из пронизывающих каменную кладку «корней».
Когда следующий дежурный пришел менять Холли через два часа, то обнаружил, что консультант лежит на полу за непробиваемым стеклом и что-то бормочет, а один из отростков «бездны» превратился в пыль
Холли, конечно, откачали. На все упреки в беспечности и угрозы отстранить его от исследования, он невозмутимо отвечал, поглаживая перевитую желтой лентой косу:
— Миленькие мои, я ж все равно бессмертный. Считай, любезность вам оказал — а вдруг бы кого на опыте насовсем зашибло? Спас я вас, почитай. Экие вы недогадливые… — и улыбался, обнажая белые, мелковатые зубы.
Риан скрипела зубами, подозревая, что это просто своеобразная месть консультанта за прерванные посреди дня работы, но доказать ничего не могла, как и выгнать Холли за самоуправство.
Айне, кстати, наотрез отказывалась повторять опыт. Сказала только, что соединение сферы воды и магии эфемерата порождает иногда таких чудовищ, которым не место даже «в этой безумной лаборатории». Например, зеркало, в котором отражаются страхи человеческие…
Как итог — сегодня должно было состояться совещание, на котором решится: допустимо ли использование в исследованиях настолько опасных субстанций, как «зеркало эфемерата» или «темная кровь». Приглашали и Рэмерта Мэйсона, как официального научного руководителя проекта по поиску противоядия на основе «темной крови» — после обнародования Дариэлем истинных результатов полтора года назад Рэм получил определенную известность.
Поэтому после завтрака, во время которого мы с Дэйром и Ксилем обсудили возможные причины ссоры между Этной и беднягой ведарси, целитель вместе со мной отправился в лабораторию, а Северный князь — на охоту.
— Поддержишь меня? — как бы между прочим поинтересовался Дариэль по дороге к башне Терсис. — Или вместе с Риан проголосуешь за осторожность?
— Поддержу, конечно, — улыбнулась я. Целитель старательно делал вид, что ему безразличны результаты голосования, но я-то знала, как много для Дэйра значит возможность работать с действительно интересными веществами. А риск… В конце концов, риск есть всегда. — Но при условии, что «темную кровь» мы будем… э-э… синтезировать только на текущий опыт. И понемногу.
В глазах Дэйра вспыхнуло предвкушение.
— Договорились, — кивнул он мне и вдруг хитро улыбнулся, склонив голову набок: — Нэй, а ты знаешь, что люди раньше лечили повышенное давление, как и прочие недомогания, очень просто — кровопусканием?
Я поперхнулась. Ну, уж нет, сцеживать литрами кровь на «лабораторные цели»… Не дождутся!
— На что ты намекаешь, Дэйри? — я наивно сделала бровки домиком, словно и впрямь не поняла. — Тебе не хватает крови на охоте? Я поделюсь! — и начала закатывать рукав.
Дэйр шарахнулся от меня, как от чумной. Я точно знала, что он ходил в город сегодня ночью, но с «кровавым безумием» всегда лучше перестраховаться.
— Найта, не здесь же… — пробормотал он оглядываясь по сторонам. К счастью, все студенты были на занятиях, и никто подозрительной сценой не заинтересовался.
А меня так и подмывало разыграть Дэйра.
— Не здесь? То есть в общих чертах я угадала? Зайдем куда-нибудь в темный угол?
Дариэль побледнел.
— Найта, ты же не думаешь серьезно, что я мог бы… — он осекся и сглотнул, отводя взгляд. — Наверное, ты права… Я… иногда думаю об этом, и…
Шутка резко мне разонравилась.
— Успокойся, Дэйр, — я, как и была, с закатанным рукавом, поймала ладонь целителя и заглянула ему в глаза. Так делал Ксиль, когда хотел вызвать доверие — сначала тактильный контакт, потом зрительный. — Я пошутила. Неудачно немного. А даже если у тебя и появляются кровожадные желания… — я улыбнулась, чувствуя себя ужасно неловко. Дариэль так стоял, не двигаясь и даже не моргая. — Что поделаешь, такой период. Это не ты голоден, а регены. Понимаешь?
Дариэль глубоко вдохнул… и улыбнулся в ответ:
— Нэй, я это прекрасно понимаю, — свободной рукой он взъерошил мне волосы. Я сконфузилась: как по поговорке — не учи ученого. — Но и ты пойми: такие желания, чем бы они ни были вызваны, не могут меня не беспокоить. Я не хочу причинять тебе вред даже по случайности.
У меня пересохло в горле.
— Я… доверяю тебе, Дэйр. Ты не можешь сделать ничего плохого, — произнесла я медленно, словно с усилием выталкивая из себя слова. Ладонь целителя лежала на моем плече, то ли удерживая от трусливого шага назад, то ли мягко принуждая к объятию… Но мне не хотелось ни того, ни другого.
— Спасибо за доверие, — серьезно откликнулся Дариэль. И вдруг склонился к моему обнаженному запястью, прижимаясь горячими губами к нежной, чувствительной коже. — Спасибо… — от дыхания, опалившего запястье, по спине побежали мурашки.
Мое сердце колотилось так громко, что казалось, будто их два. Справа и слева.
— Сейчас у меня опять подскачет давление, и тебе придется снова вспоминать навыки исцеления, — натянуто сострила я, глядя на противоположную стену.
