Роберт Джордан - Перекрестки сумерек
Мэт как мог выразительнее сказал нет. Он уже убил одну женщину в своей жизни и позволил, чтобы зарезали другую. Он не собирался отягощать свою душу еще и третьей.
– Похоже, Сюрот заключила союз с каким-то королем, – доложил Джуилин, улыбаясь ему над чашкой вина с пряностями. По крайней мере, благодаря Тере он стал чаще улыбаться. Она сидела в их тесной палатке рядом с табуретом Джуилина, положив голову ему на колени, и он нежно гладил ее волосы свободной рукой. – По крайней мере, ходит множество слухов о том, что у нее появился новый могущественный союзник. А эти поселенцы до смерти напуганы рассказами об Айил.
– Похоже, большую часть поселенцев направляют на восток, – сказал Том, грустно глядя в свою чашку. В то время как Джуилин день ото дня становился счастливее, менестрель, казалось, становился все более печальным. Ноэла не было, он следил за Джуилином и Терой, а Лопин и Нерим сидели скрестив ноги в задней части палатки, но оба слуги-кайриэнца вытащили свои корзинки с принадлежностями для починки одежды и изучали куртки Мэта, вывезенные из Эбу Дар, на предмет того, не следует ли в них что-нибудь исправить, так что в маленькой палатке все же казалось тесно. – И очень многих солдат тоже, – продолжал Том. – Все говорит о том, что они собираются обрушиться на Иллиан как молот на наковальню.
Что ж, по крайней мере Мэт был уверен, что от них слышит неприкрашенную правду. Это не Айз Седай, которые наматывают слова как им вздумается, и не сул'дам, пытающиеся подольститься к нему, ожидая милости. Бетамин и Сита даже научились делать реверанс. В какой-то мере ему больше нравилась Ринна, которая по-прежнему складывалась вдвое. Это выглядело более искренно. Непривычно, но искренно.
Что касалось его самого, будь то городок или деревня, Мэт самое большее кидал на них быстрый взгляд, подняв воротник и натянув шапку, прежде чем вернуться обратно в лагерь. Он редко надевал плащ. В плаще неудобно пользоваться ножами, которые он носил заткнутыми повсюду на своем теле. Не то чтобы он ожидал, что они ему понадобятся. Это была просто мера предосторожности. Больше ни вина, ни танцев, ни азартных игр. Особенно игр. Стук костей, катящихся по столу в общей зале какой-нибудь гостиницы, притягивал его, но с его удачей при игре в кости это не могло остаться незамеченным, даже если дело не дойдет до того, что кто-нибудь вытащит нож, а в этой части Алтары и мужчины, и женщины постоянно носили ножи за поясом и готовы были пустить их в ход. Он хотел миновать эти места незамеченным и поэтому проходил мимо играющих, холодно кивал улыбавшимся ему служанкам и никогда не пил больше одной чаши вина, а обычно и того меньше. В конце концов, его в лагере ждала работа. В некотором роде. Он начал ее в ту первую ночь, когда они покинули Эбу Дар, и работа была не из легких.
– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, – произнес он, выдвигая ящик встроенного в стену фургона шкафчика под своей кроватью. Здесь он держал свой золотой запас, все честно добытое посредством игры. Настолько честно, насколько это было возможно, по крайней мере. Большая часть досталась ему после одного забега на ипподроме, а с лошадьми ему везло не больше, чем любому другому. Что же до остального… Если человек хочет бросать кости, или играть в карты, или кидать монетку, он должен быть готов проиграть. До-мон, сидевший сейчас на другой кровати, потирая рукой щетину на бритом черепе, уже усвоил этот урок. Бедняге следовало бы спать на полу, как доброму со'джин, но вначале он настаивал на том, чтобы каждый вечер кидать с Мэтом монетку на предмет того, кто будет спать на второй кровати. Первую, разумеется, занимала Эгинин. Бросать монетки было не сложнее, чем кидать кости. Пока монетка не вставала на ребро, как это иногда у Мэта случалось. Но предложение исходило от Домона, не от него. Мэт выигрывал четыре ночи одну за другой, а на пятую монетка действительно приземлилась на ребро три раза подряд. Теперь они спали на кровати по очереди. Однако этой ночью все равно была очередь Домона спать на полу.
Вытащив из шкафа небольшой замшевый мешочек, который искал, Мэт засунул его в карман куртки и выпрямился, ногой задвигая ящик.
– Ты должна видеться с ней время от времени, – сказал он. – И ты поможешь мне немного смягчить ситуацию. – Ему нужен кто-нибудь, кто отвлек бы на себя гнев Туон, кто-нибудь, по сравнению с которым он оказался бы вполне приемлемым, но он ведь не мог прямо предложить такое, не так ли? – Ты – шончанская леди, и ты сможешь удержать меня, если я начну вести себя не так, как подобает.
– Почему тебе требуется смягчать ситуацию? – Протяжный говор Эгинин был жестким, как полотно пилы. Она стояла против двери фургона, положив руки на бедра, голубые глаза сверлили его из-под длинного черного парика. – Зачем тебе нужно видеться с ней? Разве с тебя не достаточно?
– Только не говори, что ты ее боишься, – насмешливо сказал Мэт, уклоняясь от вопроса. Какой ответ мог бы он дать, чтобы он не прозвучал полнейшим безумием? – Ты могла бы засунуть ее себе под мышку с такой же легкостью, как и я. Но обещаю, что не позволю ей отрубить тебе голову или выпороть тебя.
– Эгинин не боится ничего, парень, – буркнул Домон, защищая ее. – Если она не хочет идти, проваливай и обхаживай девочку сам. Оставайся у нее хоть на ночь, если хочешь.
Эгинин продолжала яростно смотреть на Мэта. Или сквозь Мэта. Затем она перевела взгляд на Домона, ее плечи немного поникли, и она схватила свой плащ с крючка на стене.
– Пойдем, Коутон, – прорычала она. – Если это нужно сделать, лучше сделаем это побыстрее и покончим с этим. – Она в мгновение ока оказалась снаружи, и Мэту пришлось поспешить, чтобы успеть за ней. Можно даже было подумать, что она не хочет оставаться наедине с Домоном, как бы мало смысла ни было в таком предположении.
Рядом с лиловым фургоном без окон шевельнулась какая-то тень, еще более темная, чем окружающий мрак. Ущербная луна ненадолго вышла из-за туч, и Мэт успел узнать впалые щеки Гарнана.
– Все спокойно, милорд, – сказал «краснорукий».
Мэт кивнул, переводя дыхание и ощупывая в кармане замшевый мешочек. В воздухе пахло свежестью после прошедшего дождя и вдалеке от коновязей. Туон, должно быть, испытывает облегчение, что избавлена от запаха конского навоза и острого аромата клеток с животными. Фургоны труппы по левую сторону от него были столь же темными, как и грузовые фургоны с парусиновым верхом по правую. Нет смысла ждать. Он подтолкнул Эгинин впереди себя вверх по ступеням, ведущим в лиловый фургон.
Внутри оказалось больше людей, чем он ожидал увидеть. Се-талль сидела на кровати, снова со своей вышивкой на коленях, а Селусия стояла в дальнем углу, хмурясь из-под своего головного платка, но на другой кровати сидел Ноэл, очевидно глубоко о чемто задумавшийся, а Туон скрестив ноги сидела на полу, погруженная в игру в «змей и лисиц» с Олвером.
