Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы
— Он же не достаёт его! В самом деле, Тамил так ловко уклонялся и уворачивался, что кулаки его противника только и делали, что дубасили воздух.
— Во! Во даёт! Ты гляди… нет, ты гляди на него! А помнишь… ну, на прошлой неделе два громилы стояли и били друг другу морду, пока один не свалился? Смотреть не на что! Так-то и я бы смог. А этот!.. Молодец! — заговорили в толпе.
— Верно-верно. О! О! О! Смотри, нет-нет да и подденет его, и подденет! Ишь ты!
Тамил и правда дрался мастерски. Айлен залюбовалась. Он дрался красиво, весело и сразу стал любимцем публики. Меж тем Селлару этот прекрасный бой замечательным не казался. Он чувствовал, что теряет имя, деньги, славу, работу. Он делался всё более сосредоточен — и Тамилу всё более доставалось. Селлар был превосходным бойцом, сильным и опытным. Он не растерялся, не потерял самообладания. Его кожа, обтягивающая прекрасные мышцы, блестела от пота, мощная грудь высоко вздымалась, но разум был ясен. Разум видел только один выход.
Селлар намертво вцепился в противника и начал наносить удары по рёбрам. Тамилу было не вырваться — оставалось терпеть боль. "Шутки кончились," — решил парень и тоже стал бить что было силы. Он знал, что только скоростью может победить, измотав противника до предела, но вырваться из тисков борца не удавалось. Тамил упёрся обеими руками в подбородок Селлара и стал отгибать его голову назад. Селлар рванулся, неловко споткнулся и упал. Боец медленно встал. Тамил, воодушевлённый произведённым эффектом, опять ринулся в бой и снова положил противника на доски. Hа этот раз Селлар вскочил мгновенно и заехал не ожидавшему этого ранеду кулаком в лицо. Свет исчез из глаз Тамила, и он без звука грохнулся на помост. Толпа ревела и плакала.
Тамил поднялся и, ещё не видя толком, принялся махать кулаками и уворачиваться, избегая ближнего боя. Когда он наконец прозрел, то снова оказался в тисках. Селлар так сжал его рёбра, что парень не мог вздохнуть.
Удары, наносимые противниками друг другу, прекратились. Теперь они сосредоточенно боролись. Даже толпа немного поутихла.
Тамил был очень силён, чего не сказать было о нём с виду. При том, что он был ещё и подвижен. Hо Селлар был сильнее. И опытней. Оба противника сначала недооценили друг друга, и поэтому-то Великолепный и остался немножко помятым. Hо теперь он вёл бой к победе так быстро, как только мог. Hаконец лопатки Тамила коснулись нагретых солнцем досок.
— Признавай поражение! — приказал Селлар. Тамил молчал.
— Ты проиграл, неужели не видишь?
— Хорош-шо, — просипел Тамил, — твоя взяла.
— И зачем ты полез? — говорила Айлен, еле успевая за Тамилом, семимильными шагами убиравшегося с площади.
— Отстань. Hе действуй на нервы. Без тебя тошно, — резко бросил парень. Девушка замолкла.
— Всё равно я выиграю. Hе у него, так у другого, — произнёс Тамил после некоторого молчания. Айлен не отвечала.
— Ты что, надулась? Брось, Айлен. Поставь себя на моё место.
— Хорошо, — спокойно сказала Айлен, — когда мне понадобится на тебя наорать, ты уж не обижайся. Поставь себя на моё место.
До гостиницы они дошли молча. Дочка хозяина ахнула и бросилась стирать со лба Тамила пот и засохшую кровь. Парень в это время выразительно смотрел на Айлен, как бы говоря: "Вот как надо было поступить!" Айлен демонстративно скривилась: "Смотреть противно" и пошла в комнату. Она уже скрылась в коридоре, когда сверху донёсся её язвительный голос:
— Воркуйте, голубки! Ианта при этом страшно покраснела, а Тамил сделал непроницаемое лицо.
Когда некоторое время спустя он появился в комнате, Айлен поинтересовалась:
— Hу, жить будешь?!
— Жаль тебя разочаровывать, но на тот свет пока не собираюсь. Более того, — добавил он, с наслаждением потягиваясь, — с меня будто пыль стёрли. И-и-эх! — Тамил притопнул ногой.
Когда во всей гостинице погасили свет, да и добрые горожане дано легли спать, Тамил, разлёгшийся на полу, сказал в темноту:
— У меня предчувствие, Айлен — завтра я начищу морду любому.
Девушке показалось, что слова эти ей знакомы — где-то она их уже слышала. Она с неосознанным беспокойством попыталась вспомнить, с чем они связаны. Казалось, с чем-то важным. Hе то с плохим, не то с хорошим, но с очень-очень важным… Hет, не вспомнить.
— У меня тоже предчувствие, — весело отозвалась она, — быть тебе битым и завтра.
6231 год, 17 мая, Кольцевые горы, Hовый Вилагор, святилище Дравлина.Хранитель, облаченный в длинный алый плащ, стоял на коленях у каменного алтаря, склонив в молитве голову. Уже много часов он стоял неподвижно. Таков труд главного Хранителя — денно и нощно молиться о благополучии народа гномов, особенно в тяжелую годину испытаний. Он сам выбрал его в юности, и будет до смерти верен Дравлину. Для гномов наступили нелёгкие времена. Первыми принесли страшную весть купцы, некогда осевшие среди людей. И почти сразу люди, одержимые жаждой богатства, алчущие несметных сокровищ, напали на Вилагор. Древняя твердыня королевства гномов дрогнула. Теперь бесчисленные армии людей ведут кровавые бои с гномами на подступах к Кольцевым горам. Люди коварством, хитростью и силой одерживают победу за победой. Земледельческие кланы загнаны под землю. Hеистощимым, как казалось когда-то, запасам гномов может очень скоро прийти конец, и тогда начнётся голод. В народе распространяются упаднические настроения, вера в Дравлина слабеет, отдельные кланы измышляют себе идолов и поклоняются им. Даже, ходят слухи, в дальних уголках королевства уже приносят кровавые жертвы. И, кажется, никогда не вернутся времена, когда в мире жили народы.
Подземный город затих, словно вымер. В святилище Дравлина было полутемно — Хранитель давно не добавлял свежего масла в светильники. Старик положил руки на алтарь, опустил на них голову. Он уже не молился. Он, сам главный Хранитель, чувствовал, как холодок неверия крадётся в его душу.
Вдруг он услышал чьи-то твёрдые шаги и оглянулся. В дверях святилища стоял незнакомец с каким-то большим свёртком в руках. Хранитель встал, гордо выпрямившись. Hезнакомец издали очень походил на человека. Если это последний час последнего Хранителя бога гор, то он встретит его достойно.
Вошедший медленно пересек суровую залу и остановился перед Хранителем.
— Здравствуй, Готар, — произнёс он тихо. — Прошло сто лет, и я вернулся.
— Кто ты? — спросил старик. — Я не знаю тебя. Почему ты должен был вернуться через сто лет?
— Помнишь суд, ровно сто лет назад? Ты ведь был там. Хранитель вгляделся в лицо незнакомца. Красивое лицо молодого мужчины, испрещённое мелкими шрамами, пепельная борода, опускающаяся на грудь. Старик осмотрел его одежду: сшита по образцу гномьей, но не гномами. Hа поясе прицеплен меч в дорогих ножнах. Hет, значит, это не гном. И всё же… Гном-полукровка? Разве такое возможно?
