Александр Дорошенко - Стрелы и пули
Поплутав немного среди руин, она выбралась на широкую улицу, заваленную обломками и битым кирпичом. Дома зияли провалами выбитых окон, стены, выщербленные пулями и осколками снарядов, почернели от копоти. Чуть дальше, улицу перегораживало рухнувшее здание. Несколько угрюмых мужчин и женщин, вяло ковырялись в развалинах. Они перетаскивали строительный мусор в кузов стоящего рядом грузовика, с неторопливостью, достойной восточных мудрецов. При таких темпах, работа могла затянуться на несколько лет, но подобная перспектива похоже совершенно их не пугала.
Свернув в короткий переулок, Герда вышла на параллельную улицу и, пройдя шагов сто, увидела сидящую на перекрёстке старуху-нищенку, оборванную и тощую, с глазами, затянутыми бельмами. Услышав шаги, старуха, встрепенувшись, выдвинула вперёд мятую жестяную миску, в которой девушка углядела несколько медяков и кусок серого, пайкового хлеба. Торопливо засунув руку в карман, она позвенела монетами, нищенка, услышав звон, прибодрившись, затянула что-то жалобно-неразборчивое, о своей тяжёлой судьбе. Не испытывая и тени сомнения, Герда нагнулась, выхватила хлеб из миски и быстро пошла прочь, не обращая внимания на крики ограбленной старухи.
Спрятавшись в щели между двумя домами, она осмотрела трофей. Хлеб был пыльный, к тому же надкушенный с одного края, но вполне съедобный. Подавив естественное желание, сожрать его сразу, целиком, девушка откусила немного и принялась усердно работать челюстями, стараясь как можно дольше, растянуть удовольствие. Увы, хлеба хватило ненадолго. Проглотив последний кусок и отряхнув руки, беглянка вылезла из своего укрытия и огляделась по сторонам. Кругом громоздились завалы обломков и мусора. Буквально в нескольких шагах из-под кучи битого кирпича, торчал скелет человека в истлевшей одежде. Судя по длинным волосам, то была женщина. Рядом валялась облезлая игрушечная лошадка, и Герда внезапно подумала, что ребёнок, которому она когда-то принадлежала, погребён здесь, под обломками. Вздохнув, девушка быстро зашагала прочь.
Обогнув газетный киоск, она увидела стоящий сразу за ним покосившийся платяной шкаф. На его дверце сохранился большой осколок зеркала. Не удержавшись, Герда подошла ближе и, стерев рукавом, толстый слой пыли, уставилась на своё отражение.
Да, уж, выглядела она, прямо скажем не самым лучшим образом. Худое лицо, всё в ссадинах и болячках, чёрное как у туземца (спасибо сегодняшней ночёвке в угольной куче), непривычно маленькая, лысая голова, смотревшаяся признаться весьма жалко, грубое пальто с закатанными рукавами и неровно отрезанным подолом. Настоящее пугало, пригодное разве что гонять ворон на фермерском поле.
Герда тяжело вздохнула и машинально провела ладонью по макушке, покрытой колючим ёжиком отрастающих волос. Две недели назад, когда она, застряв на очередной безымянной станции, пыталась залезть в товарный вагон, перевозивший телят, её схватил патруль. После короткого допроса в отделе транспортной полиции, Герду отправили в суд, где усталый судья, даже не взглянувший в сторону арестованной, приговорил девушку к шестидесяти суткам исправительно-трудовых работ. Прямо из зала суда её отвезли в трудовой лагерь для бродяг, лишённых средств к существованию, расположенный на окраине города.
Там, беглянку первым делом отвели на санобработку, где побрили наголо, а затем, снабдив мылом и мочалкой, направили в баню. Тщательно вымывшись, и забрав из прожарки одежду, она посетила столовую и заняла койку в бараке. Стоило сказать, что потеря волос, которая ещё совсем недавно могла потянуть на катастрофу вселенского масштаба, сейчас не произвела на неё практически никакого впечатления, более того, Герда даже обрадовалась своей новой стрижке, позволившей надолго забыть о вшах, сильно досаждавших последнее время.
В трудовом лагере, девушка не задержалась, сбежав на следующий день, когда заключённых, пёстрой колонной повели в город расчищать завалы. Охранник громко кричал ей вслед и даже выстрелил из винтовки, но догнать не пытался. Да и палил он, судя по всему просто для порядка, целясь поверх головы. Побег произошёл утром, а уже вечером, Герда спала, зарывшись в душистое сено телячьего вагона, не обращая внимания на тряску и лязг. Ей было уютно и тепло, поезд катил в правильном направлении, рогатые попутчики смирно стояли в стойлах, непрерывно пережёвывая бесконечную жвачку. За время скитаний, беглянке пришлось путешествовать разными способами, но больше всего она любила ездить с животными. Конечно, с ними не очень комфортно, да и запах не самый приятный, зато они смирные и не пытаются ограбить или изнасиловать свою случайную попутчицу…
Засунув руки в карманы, Герда вновь пошла по улице, внимательно глядя по сторонам. Возможно, ей повезет, и она найдёт хоть немного еды. Хлеб, украденный у несчастной нищенки, не мог утолить голод, и только сделал его ещё сильнее. К сожалению, ничего интересного так и не попалось, за исключением большого куска тёмно-зелёной, бархатной занавески с кокетливыми кисточками по краю, который она, вытащив из кучи мусора и старательно отряхнув от пыли, повязала на голову, взамен потерянной вчера шапки. День стоял холодный, стылый, осенний ветер, выдувал остатки тепла, превратив уши в две ледышки, так что находка, пришлась весьма кстати.
Пройдя ещё немного, девушка увидела, что улица, упирается в небольшую площадь, окружённую невысокими домами. В центре стоял каменный фонтан, служивший, источником питьевой воды для окрестных жителей. Заметив тонкую струйку, льющуюся из каменной львиной головы, Герда прибодрилась и ускорила шаги. Сейчас она, смоет с себя угольную пыль, утолит жажду и сможет выстирать кое-что из одежды. Всё ещё улыбаясь от радости, беглянка неожиданно остановилась и замерла в нерешительности. Нехорошее предчувствие опасности, тонкой иглой укололо сердце. Девушка сделала несколько осторожных шагов и присела за кучей битого кирпича.
Около фонтана, лежали две мёртвые женщины. В этом не было ничего удивительного, за время своего путешествия, Герда настолько привыкла к виду покойников, что стала воспринимать их как неотъемлемую часть пейзажа, но здесь что-то было не так. Обеих несчастных, застрелили совсем недавно, кровь ещё не успела свернуться. Рядом с ними валялись разбитый кувшин и ведро, похоже, женщин прикончили в тот момент, когда те набирали воду. Кому понадобилось это делать, и главное, не поджидает ли убийца в засаде новую жертву? Следовало быть очень осторожной.
Внезапно, девушка услышала громкий, противный скрип. Он донёсся с соседней улицы, которая также выходила на площадь. Герда напряглась и пригнулась ещё ниже. Скрип медленно приближался, наконец, на площадь вышел растрёпанный старик, толкающий перед собой ржавую детскую коляску. Её несмазанные колёса едва вертелись, внутри стояли два мятых жестяных бидона. Немного подумав, Герда решила предупредить старика о возможной опасности и громко крикнула, но тот никак не отреагировал — скрип колёс, заглушал все звуки. А потом, предупреждать стало некого. Хлопнул одинокий выстрел и несчастный, кулём повалился на землю. Коляска опрокинулась, бидоны с грохотом покатились по булыжной мостовой. Герда вжала голову в плечи. Она заметила, что стреляют с чердака старинного трёхэтажного дома, фасадом выходящего на площадь. Высунувшись из укрытия, девушка принялась высматривать стрелка и чуть не поплатилась за это жизнью. Она только успела заметить отблеск света отразившегося от линзы то ли бинокля то ли оптического прицела, как выстрел грохнул снова. Пуля, прожужжавшая в нескольких дюймах от головы, мазнула по стене дома и с визгом ушла в рикошет. Ругая себя последними словами, Герда упала на четвереньки и быстро поползла прочь, чувствуя незащищённость собственного затылка.
