Марина Добрынина - Отцы и деды
Вот зря он это сказал!
— Сам ты король недоученный! — рявкнула я. — Ты за базаром то следи, Лин хороший волшебник! Не чета, кстати, этому твоему… как там его?
Я сделала паузу, озадаченно изучила придворного мага Зулкибара и решила не ломать голову над его именем.
— В общем, ты, засранец этакий, не важно как тебя зовут, ну-ка расскажи мне, каким образом ты вычислил, что у Ханны в спальне кто-то из моих мальчиков колдовал?
— Обычным способом, Ваша Светлость.
Магу взбледнулось даже. Боится меня? И правильно делает, что боится! В гневе я страшна!
— Если бы я знала, что ты сюда ругаться пришел, так и остался бы у ворот, мышь ты недобитая! Сначала заведи себе нормального мага, а потом будешь обвинениями кидаться!
Ну, очень сильно я разозлилась! Так сильно, что тут же отбросила предположение о том, что Лин действительно мог Иоханну заколдовать. Ведь и правда, кто его знает этого зулкибарского волшебника, мож он ошибся, а я сейчас на ребенка непонятно что думать буду. Он пропал неизвестно куда и возможно с ним в этот самый момент происходит что-то страшное, а тут еще это, величество недоделанное, с обвинениями нелепыми.
— Гад ты, Валь и больше никто! Даже не хочу с тобой разговаривать.
— Всего хорошего, Ваше Величество, — холодно попрощался Терин, непрозрачно намекая, что Вальдору здесь больше нечего делать.
Вот знал же, что идти не стоит! Знал! Какое бесполезное унижение! Какая глупость с моей стороны.
Оборачиваюсь. Мой маг все еще рядом, а то я забыл как-то о его присутствии.
— Не трудись! — холодно бросает Терин, — я сам отправлю вас обратно.
Он делает нервный, ломаный жест, и вот я уже дома. Вместе с этим, как его… Опять забыл. Зачем мне три мага во дворце?
— Так, найди мне Брианну, я хочу с ней поговорить, — велю я своему сопровождающему.
— Но я… — робко блеет тот.
— Быстро!
Маг уносится галопом, запинаясь в полах своего балахона. Они все носят эти нелепые одеяния, мол так принято. А я, между прочим, на этом не настаиваю.
Так, умыться, переодеться и…
— Вальдор! Ты узнал что-то?!
Аннет, моя дражайшая супруга. Люблю ее, конечно, наверное… Но такое порой накатывает раздражение!
Смотрю в ее круглые глупые глаза и с трудом подавляю в себе злость. Что же она такая… робкая, как будто я могу ее ударить! Не могу, не пробовал, не пытался и не хочу.
— Нет. Я ничего не узнал.
— И Дульсинея…
— Все отношения с князьями Эрраде прекращены.
— Но Валь…
— Это не подлежит обсуждению.
Ухожу к себе. У меня было полчаса. Осталось двадцать минут. Хотя бы переодеться.
Когда я появляюсь в кабинете, Брианна уже находится там. Сидит, сложив руки на коленях. Молчаливая, сосредоточенная, красивая. Вот бывают же люди, которых даже возраст красит. А она ведь старше меня, пусть года на три-четыре, но все же. Помню, как я ее недолюбливал. Может, ревновал к отцу, не знаю.
Она приподнимается с кресла и изображает реверанс.
— Ваше величество.
Я раздраженно машу рукой:
— Садись.
И сам бухаюсь в кресло напротив.
— Твоему сыну, — спрашиваю, — сколько лет?
— Пятнадцать, — несколько удивленно отвечает она.
— Я думал, четырнадцать. И здесь я ошибся.
Брианна выглядит испуганной. Что это вдруг?
— Вальдор, — начинает было она, но, наткнувшись на мой взгляд, тут же исправляется, — Ваше величество…
Я встаю и начинаю ходить по кабинету, а потому она вынуждена постоянно следить за мной взглядом. Попыток приподняться в соответствии с этикетом не делает. Знает — не люблю я этого.
— Ваше величество, почему Вы сейчас решили заговорить о… своем брате?
— Я? Нет, так просто. Просто так. Скажи мне, Бри, что ты делала сегодня у князей Эрраде?
— Я давно с ними дружу…
— Ты дружишь с Дульсинеей, а не с ее мужем.
— Я общаюсь с обоими…
— Я разорвал с ними дипломатические отношения.
— Но почему?!
— Не твое дело, Брианна. Ты знаешь что-нибудь о Ханне?
— Нет, но я пыталась…
Она пыталась! Тоже мне, разведчица! Что она пыталась? Выяснить, как лучше меня убрать?
— Не стоит пытаться, Бри! Ты женщина, так вспомни об этом.
А вот сейчас она и впрямь похожа на бабу, а не на воительницу, наемницу, какой она была до встречи с королем Делароном. Глаза у нее распахнуты, губы дрожат. То ли и в самом деле переживает, то ли так хорошо научилась играть, что я не распознаю разницы. Она слишком близко ко мне была все это время! Слишком! Стоп. А сейчас? Не сделал ли я глупость, устроив встречу с ней тет-а-тет? Не обернется ли мое желание пощадить достоинство своей мачехи смертельной опасностью для меня?
— Сиди дома, Бри и воспитывай сына, — заканчиваю я, — можешь идти. Тебя проводят.
— Я под домашним арестом? — спрашивает Бри, вставая с кресла.
— Да. Под домашним. Пока что.
Глава 10
Под вечер я остыла и поняла, что зря так резко с Вальдором разговаривала. Он сегодня не сказал мне ничего такого, что могло бы меня по настоящему задеть, но обиделась я насмерть. Интересно, почему раньше не обижалась? Вот даже бывало, хихикала, когда Иоханна моего Лина недоученным мажонком звала. Что на меня сегодня нашло? Сама не знаю.
Ночью, когда Терин уже видел десятый сон, я, как последняя дура, любовалась узорами на потолке, засветив слабенький магический огонек. Нет, ну вот скажите, это вообще нормально? Лежу рядом с брюнетом своей мечты, и вместо того чтобы разбудить его, глазею в потолок!
Я приподнялась на локте и посмотрела на спящего Терина. Нет, все-таки такого красивого мужика еще поискать надо. Даже небольшая седина его не портит.
Кстати, о седине и не только о ней. Я-то, наивная, думала, что маги могут выглядеть, как им хочется, оказалось, что нет. Не могут маги лепить свой образ, как им заблагорассудится. Ну, там зубы поправить или еще какую мелочь, это можно, а вот кардинально себя поменять — нет. Так что зря я губу раскатала, что вдруг еще красивее, чем есть сделаюсь. Возраст конечно на мне сказывается не так явно, как на людях, все-таки маги живут дольше. Вот, например деду моему уже три с лишним сотни лет, а выглядит он всего-то на шестьдесят, не больше. Так и я вот тоже в свои пятьдесят неплохо сохранилась. И ни одного седого волоска в моей шевелюре нет. А у Терина появились. Он мог бы седину убрать, но не сделал этого. Наверно и правильно, потому что ему идет.
Я осторожно, чтобы не разбудить, погладила его по щеке. Он, не просыпаясь, блаженно улыбнулся и что-то сказал. Очень надеюсь, что это было мое имя, а не чье-то еще! Нет, я не ревнивая, но если поймаю с другой — убью! Обоих! А потом подниму и снова убью! Я теперь не то, что двадцать два года назад, тоже кое-что в некромантии смыслю!
