Александр Маслов - Свиток Хевреха
- Это уже интересно, Григор. Аниты брат, говоришь? - Давпер ковырнул золу носком сапога и поднял зеленоватый взгляд к боцману. - Все же вы сволочи… Не уследили. Вечера ждать не будем. Давай Бота и своих головорезов в таверну. И к дому тому кого-нибудь смышленого пошлите. Быстро, Григор! - приказал он и, отбросив ногой головешку, скорым шагом направился к "Красному крабу", мысленно уже опрокидывая кружку светлого эля - горло сушило, не то от горького дыма, не то от таких же горьких вестей с Рохеса.
* * *Кто-то негромко всхлипывал. От этих всхлипов начинали противно ныть зубы, и Астра застонала.
- Заткнись, - сказала она невидимому плакальщику.
Звуки утихли. Мэги повернулась, приоткрывая глаза, пытаясь увидеть того, кто разбудил ее. В комнате, залитой солнечными лучами, никого не было. Влажная подушка неприятно льнула к щеке. Астра провела ладонью по лицу и невесело усмехнулась.
Плакала она сама, во сне.
- Тем более, заткнись, - прошептала она.
Мэги села на постели, пытаясь привести в порядок мысли. Тяжелый осадок сна растворялся, оставляя недоумение. Обрывки его мелькали, не складываясь в целое. Давпер, со скрученными за спиной руками, и острие кинжала, омытое алой кровью, качающееся у его горла; Леос, лежащий среди яркой зелени трав, поворачивающий голову, и лицо его - белая маска, как те, что делают жрецы Иссеи для заклятий мертвых; белый парус посреди неба, сияющего, как аютанский сапфир, - Астра мотнула головой, рассеивая видения.
- И это - знаки Рены? - спросила она неведомо у кого. - В таком случае, предсказания могли быть и более ясными.
В тонкостенной стеклянной вазочке стояла лилия, белая с розоватыми прожилками. Астра посмотрела на роскошный цветок, от его сладкого запаха кружилась голова, и он же мог быть источником смутных видений богини сна.
- Интересно, а для кого Голаф тебя купил? - она тронула плотный лепесток. - И, кстати, где он сам?
Рейнджера не было. Кувшин с молоком глянцево поблескивал округлым боком на солнце, рядом стояла тарелка с двумя лепешками, прикрытыми тряпицей.
Она прошлась по комнате, жуя лепешку, дотрагиваясь до мебели, проводя пальцами по гладкой столешнице. Заколка из кости береса, лежащая на столе, светилась теплым розовым цветом, отражаясь в небольшом бронзовом зеркале, обрамленном переплетениями серебристых цветов. Тонкая вязь букв вдоль оправы сложилась в слово.
- Анита, - прочла мэги, подняв зеркальце к глазам и вспоминая рассказ Голафа о похищенных девушках. Безумная мысль о том, что связано с этими именами, вошла холодом в грудь.
- Девушки с именем на "А", - сказала Астра, поглаживая надпись на зеркале.
Мэги почувствовала, как возвращаются ночные кошмары, вертясь туманом в полированной бронзе. Опять по лицу Леоса текла кровь, пламя разбрасывало рыжие лепестки, а руки заныли, словно стянутые грубой веревкой. Она тянула ворот платья, чувствуя, как опасный жар начинает тлеть в ладонях.
- Шет! - выругалась Астра, роняя зеркальце на стол.
Она глотнула молоко, смывая привкус видений, и вышла из комнаты.
Город встретил ее солнечным маревом, дрожащим над верхушками тонких башен у берегов Росны, или это была причуда горьковатого сна, еще не отпустившего ее совсем. Астра провела ладонью по лицу, смахивая возвращающиеся видения, и спустилась по растрескавшимся ступеням серовато-желтого песчаника на мостовую.
Люди вокруг торопились куда-то, разноцветные одежды смешивались пестрыми потоками, текущими к святилищу Герма, торговым рядам или левобережью. Смуглолицый аютанец, выскочивший из "Волшебного паруса", налетел на Астру, цепляя ее плечом, и оранжевый шелк платка, покрывавшего его бритую голову, слетел, словно объятый пламенем феникс.
- Урод слепоглазый! - сердито бросила мэги.
- Хорошая девушка! Чего злая? - он стал в двух шагах, шаря по ней горячим взглядом, даже забыв о валявшемся в пыли платке.
Она не ответила, пошла через переулок к площади, по краю которой расположились лотки с фруктами и всякой всячиной. Во рту сохло от жары, упавшей тяжело с утра, или черствой лепешки, пожертвованной сбежавшим франкийцем. Заплатив на углу за сочную, соблазнительную кисть винограда, Астра остановилась возле навеса, откуда доносились полупьяная болтовня и стук тяжелых глиняных кружек. И здесь она неожиданно услышала имя Хивса.
- …того самого Давпера. Сгорел до самой земли. И земля пеплом стала. Вот такие дела, - вещал мужичок в рыбацкой куртке с обтрепанным воротом. - Полыхало знатно. Давно такого пожара не видали.
- Горело там магическим огнем. Крепко горело и аккуратно, - добавил его краснолицый сосед. - Это все колдовка устроила, что от господина Хивса сбежала. Отомстить хотела, что от нее в квартал Нейзы развлекаться ходил. Ревнивая и злая сучка. Теперь за ее поимку кучу денег обещают.
- Сколько обещают? - поинтересовалась Астра, подступив ближе.
- Десять штаров. Сам слышал, - окинув незнакомку осоловелым взглядом, с удовольствием соврал краснолицый.
- Хорошие деньги. Мне б кстати были, - Астра надкусила ягоду, брызнувшую кисло-сладким соком на язык. - И как же та злая госпожа выглядит? Приметы хоть известны?
- А как может выглядеть баба Хивса? Молодая, как дева моря красивая. Во! - он поднял и уронил красноречивым жестом руки.
- Как я что ли? - мэги насмешливо вздернула бровь.
- Хо-хо-хо! Тощая ты сильно! Ишь, размечталась! - взвизгнула с хохотом рябая толстуха, сидевшая за ближним столом с гномами и молодой девицей с крашеными губами.
- Да нет у нее примет, - ответил Астре рыбак, макая деловито в кружке сухарь. - Колдовка она. Вернее, ведьма-обращенка. Сегодня, может, как ты образом, а завтра в жабу превратится или волчицей на ночной дороге выскочит.
- А вот вчерашней же ночью за Мельничьим холмом мертвые хаживали. Прямо по улице. Ровно шесть человек в истлевшем до трухи тряпье, - заметил гном с прилипшими к усам клочьями элевой пены. - Они же в соседнем храме Сафо похозяйничали, приобщив к себе двух тамошних жриц - замучили насмерть.
- Врешь! - отозвался матрос, поднимая голову над столом, и тут же икнул.
- Вру или нет, а родовой склеп Вюрогов утром открытым нашли. Собственными глазами видел - мы там рядом могилку копали, - рука гнома тихонько потянулась под юбку девицы с крашеными губами, от чего ее голубые глазки побледнели и округлились. - Боюсь, что в городе некроманты хозяйничать начинают. И если вернутся времена Темного Хоргана, то все эти пожары и амфитриты возле маяка, коих вы по глупости боитесь, будто акул зубатых, полной ерундой покажутся. Вот то пейте, пока пьется, гуляйте, пока солнышко светлым светит, - он решительней двинул свою пятерню по оголившейся девичьей ноге. Девица взвизгнула, краснея лицом и шеей, и попыталась вскочить, но подхваченная ловкими руками, рухнула гному на колени.
