Майкл Нортвуд - Поединок
Охранники среагировали стремительнее, чем ожидал Кеннет Первый. Те, что держались впереди, слева и справа от монарха, сошлись прямо перед ним и закрыли правителя собой. Двое шедших за спиной выступили вперед, образовав одну линию, к которой присоединились еще восемь охранников из передней повозки. Его Величество просто не успел понять, что происходит, когда из арбалетов, ранее висевших за плечами охранников, но внезапно очутившихся в их руках, в тушу многоногого полетела туча стрел. Когда они нашли цель, чудовище от неожиданности и от силы удара присело на все восемь уродливых лап и ударилось о край телеги, сбитый из прочных досок. Хитин в месте удара треснул и прогнулся, а потом лопнул и с тихим хлюпаньем выпустил густую мутную массу. Солнечный блик мелькнул на матовом шершавом боку чудовища, оно осело, но сразу же попыталось выпрямиться, стараясь как можно скорее разогнуть сильные лапы.
Но это ему не удалось: к твари уже подскочили десять охранников и еще несколько человек, случайно оказавшихся на дороге в это время, вооруженных хоть и скуднее, но наделенных не меньшей решимостью. Тварь повернула голову в сторону наступавших, раскрыла пасть и завибрировала жвалами; первые из подбежавших отшатнулись – струя тошнотворного запаха донеслась до них от паука. Однако праведная ненависть взяла верх, и мужчины набросились на чудовище. Охранники орудовали мечами, пиками и топорами сноровистей, чем простые поселенцы, но и те показали, на что способны. Туша многоногого в считанные мгновения покрылась сетью глубоких разрезов; оголенный слой хитина напомнил Кеннету Первому диковинные ракушки, что иногда привозили островитяне, продавая эти неописуемые творения природы за немалое количество кувшинов воды.
Но тварь еще пробовала сопротивляться. Невероятно живучее, мерзкое чудовище цапало короткими лапами охранников и поселенцев, но когти лишь с душераздирающим визгом скользили по поверхности металлических доспехов воинов. Бездоспешные поселенцы успевали отскакивать и уворачиваться от смертельно опасных ударов. Все это напоминало танец перепивших огненной воды воинов, и Кеннет Первый невольно усмехнулся, живо представив себе подобную сцену, но заставил себя подавить смех.
Между тем число нанесенных ран превысило все жизненные возможности чудовища; тварь издала адский звук – нечто среднее между глубоким вздохом, разъяренным рыком и долгим стоном – и распласталась на дороге, сразу заметно уменьшившись в размерах. Охранники продолжали молча рубить, колоть и резать паука, и вскоре туловище твари лопнуло, широко разошлось разрубленными кусками, и на дорогу вывалился отвратительный, зеленовато-гнойного цвета пузырь внутренностей. Чудовище содрогнулось в предсмертной агонии, уронив голову наземь и несколько раз всколыхнувшись всей тушей. Больше признаков жизни тварь не подавала…
Его Величество достал из кармана камзола платок и насухо вытер лоб. Охранники, убедившись в том, что враг мертв, вернулись на свои места, и к монарху подскочил плюгавый, вертлявый черноволосый мужчина с крючкообразным носом и бегающим, но очень цепким взглядом – Хенри Носатый, Начальник Тайных Дел двора. Подскочил и замер, ожидая обращения монарха.
– Что тут случилось? – задал естественный вопрос правитель.
– Ваше-ство… – Как могло показаться с первого взгляда, Хенри сокращал некоторые слова из суетливости, но на самом деле делал это в стремлении сообщать важные сведения быстро и без предисловий. – Был ручной многоногий. Владел им некто Ларри-Трудяга, Мастер полей. Обратите внимание, он еще жив, но вряд ли теперь здоров. С детьми Колином-Обжорой и Дереком, простите, Задницей. Это те, которые уже… того… Где и по какой цене приобрел и содержал – сейчас устанавливаем. Многоногое раньше совсем домашнее было, мирное. Сегодня Ларри с сыновьями поехал продавать часть урожая, запрягли в телегу паука. Ваше-ство, Ларри уверяет, что никак не ожидал, что тварь ни с того, ни с сего взбесится и нападет на них. Трагический финал, мой повелитель, налицо…
– Представляю, что Ларри сейчас чувствует и о чем размышляет… – тихо вымолвил Кеннет Первый и, спохватившись, вновь сосредоточился.
– Как следует разузнать у этого человека, откуда взялось многоногое!
– Бу-сде, – поклонился Хенри и быстрыми шагами направился к мастеру полей. Вслед за Начальником Тайных Дел двора потянулся мужчина, вышедший из толпы и такой неприметный, что о нем так и хотелось сказать «самый обычный поселенец»…
Выездная повозка двинулась дальше. Кучер умело, еле заметными движениями, без особого труда управлял тройкой ездовых ослов, и повозка лишь слегка колыхнулась на обочине, свернув, чтобы объехать место недавнего побоища. Кеннет Первый отвел взгляд в сторону – туда, где возвышались над равниной пики, заслонявшие местность под названием Таррэ-Вэллей, окруженные пышными эвкалиптовыми лесами, которые лишь кое-где прорезались руслами криков и тонких прохладных ручейков.
«Забраться бы туда, на вершины, поближе к замерзшей воде, – подумал Его Величество, тяжело вздыхая. – Оставить двор и придворных, все эти беды, идущие со всех сторон, забыть все дела. Взять Линду Прекрасную, пусть родила бы двоих… нет, лучше троих детишек. Гулять по эвкалиптовым рощам и слушать, как поют столь редко теперь встречающиеся птицы. Купаться нагишом в холодной воде, а потом греться у очага, сложенного из больших камней… Но нельзя. Пока не избавлена моя страна от опасных тварей – нельзя; пока не исследованы земли – нет возможности; пока несчастны поселенцы – не имею права… Вот потом… может быть…» – и он сам не заметил, как задремал.
* * *
Хенри Носатый обобщал в докладе-письме то, что слышали за последнее время его соглядатаи:
«… Гарт-Хворост, беседуя с поселенцем Билли Невезучим на торжище в городе Аделаида, заметил, что якобы многоногие произошли от самих богов Средних Мест и посланы в наказание мужчинам и женщинам за грехи их тяжкие. В ответ на что Билли поддакивал, и добавил, что правители Страны якобы погрязли в лености, обжорстве и разгильдяйстве, а потому будут наказаны этими, как он выразился, посланниками кары божьей, в первую очередь.
Хелен-Простушка из кампуса Ниромди, приехав в город Брисбен к своей родственнице, поселенке Заре Остроносой, упорно размышляла вслух, несмотря на многочисленные просьбы Зары прекратить кощунства, о том, что якобы особые отряды, пропавшие в походах, целиком ушли служить многоногим – посланникам кары божьей, предназначенным наказать нашу страну за то, что в ней трудно живется простым мужчинам и женщина. При этом Хелен сетовала, что у нее самой нет, к ее сожалению, возможности отдать всю себя во славу многоногих.
