Ирина Цыганок - Долгий сон
— Через неделю придется вернуться в Люцинар. Надо пополнить запасы пресной воды и продовольствия. — Сообщил Хаэлнир дракону после осмотра должно быть сотого пустынного островка. Здесь не было даже храма, только плоский камень, положенный поверх двух других глыб с выбитыми на нем священными рунами — алтарь Всемогущего Творца и всех богов, вместе взятых. Заплывавшим сюда мореходам и аборигенам с соседних островов недосуг да и накладно было возводить жертвенники каждому божеству в отдельности.
— Опять ничего! — Змей пнул подвернувшийся под ногу осколок гранита.
— Это совсем не плохо. — Рассудительно заметил эльф. — Представь, если бы твою жену забросило сюда. — Он обвел рукой скудно поросший кустарником берег.
— Ты прав, конечно. Но последнее время меня раздражает полная неопределенность: нет никакой гарантии, что Мирра не появиться на только что оставленном нами острове через день после отплытия.
— Мы везде оставляем волшебные метки — Напомнил друг. — Если она окажется на одном из этих островов, мы обязательно почувствуем.
— Если будем рядом… — Змей продолжал ворчать.
— Если не мы, то нанятый нами колдун в Люцинаре или шаман с Архипелага…
— Извини, у меня сегодня брюзгливое настроение. — Повинился ящер. — Это море навевает на меня тоску. К тому же столько дней без свежего мяса!
— Слетай, поохоться.
— Нет. — Отклонил тот предложение приятеля. — Лучше повернем к соседим островам, может успеем сегодня осмотреть еще несколько. Но ни в тот день, ни в следующие шесть Богиня так и не повернулась к ним благоприятной стороной лица.
В третий день первой четвери месяца яблонь корабль вернулся в Люцинарскую гавань. В порту принявшего вид известного банкира Змея поджидал верный Зом.
— Господин Финеск! — Обрадовался он. — Наконец-то! Я уж начал тревожиться- провиант-то сам отпускал на шхуны…
— Все в порядке. — Дракон на всякий случай окинул взглядом пристань. Банкир был семейным человеком, так что леди Аги вполне могла явиться встречать мужа. Но приказчик в точности выполнил распоряжение — никого из домочадцев на причале не оказалось. — Как там моя хозяйка? — Все же спросил на всякий случай. Командующему видеть его маленькое «увлечение» было совсем не обязательно, а то еще вообразит невесть что…
— Тоскует. — Радостно заверил Зом. По его мнению, такое состояние для супруги банкира было самым подходящим — ждать вечно пропадавшего по делам мужа и хранить верность — о чем еще может мечтать порядочная женщина?! — Вы домой или…
— Или. — Отрезал Финеск-Змей. — Ты снял нам гостиницу?
— Конечно-конечно. — Приказчик поспешно замахал рукой, предлагая возчику стоявшей в отдалении кареты подогнать ее поближе. — Две комнаты в «Морской звезде», вам и господину Халу должно понравиться.
Эльф сошел на берег под личиной знатного вранца, имени не менял, только «подкоротил» собственное. Ничего грозного или эльфийского в этом загорелом господине с короткой стрижкой «ежиком» не было. Однако, доверенный приказчик, обычно относившийся к попадавшимся в окружении его хозяина дворянам самое большое — снисходительно, (а к большинству — и вовсе едва считал нужным скрывать презрение), с первой минуты повел себя с гостем чрезвычайно корректно. Чутье безошибочно подсказывало пройдохе, что этого господина лучше не раздражать.
В «Морской звезде» им приготовили две лучшие комнаты в недавно пристроенном крыле, одна над другой.
— Вот, извольте ознакомиться. — Протянул Зом своему господину пергаментный свиток, когда принявшие ванну Змей и Хаэлнир разместились в гостиничной ресторации. — Это донесение с «Летучей рыбы», они курсировали в районе Эборского пролива и там услышали эту историю. Она совсем «свежая», если рассказчики не врут. Змей развернул свиток, пробежал глазами по строчкам.
— Чего же сразу не показал? — Недовольно зыркнул он на приказчика. Морская раздражительность еще не успела оставить дракона.
— Вам ведь нужно было хоть соль с себя смыть. — Терпеливо возразил слуга.
Змей перекинул свиток товарищу. Эльф в свой черед прочитал донесений.
— Что же, это вполне может оказать она. — Умело скрывая волнение, командующий аккуратно свернул свиток и вернул ящеру. — Ваши люди нашли остров, где все это случилось? — Его взгляд обратился на приказчика.
— Пока нет, насколько мне известно. — Ответил Зом. — Но письмо доставили два дня назад, добавьте дюжину дней конной эстафеты — за это время все могло измениться.
— Вылетаем сразу после ужина! — Дракон подозвал официанта и велел поторопиться с горячим. Его люцинарский поверенный нисколько не удивился словам хозяина — он был одним из тех немногих, кого тот, пусть и невольно, посвятил в «истинную природу господина Финеска». Теперь эта маленькая тайна постоянно согревала прагматичное сердце старого приказчика: кто еще на Эттарисе мог похвастать, что его патрон не только богатейший банкир и торговец, но еще самый настоящий ДРАКОН?!
Змей заскочил в комнату, чтобы забрать оставленные вещи — выходя, окинул взглядом затянутые желтым шелком стены. Ровный потолок был украшен лепниной только в центре, розетка окружала свисающую на цепи люстру с семью рожками для свечей. «Мирре бы тут понравилось, — отметил машинально. — Если это — она, можно будет вернуться и провести пару дней в гостинице». Мысли снова обратились к недавно прочтенному свитку. В нем капитан «Летучей рыбы» сообщал, что, зайдя за пресной водой на самый отдаленный из атоллов Фехтайского архипелага, услышал от аборигенов о странной девушке, которую они подобрали в море, далеко от берега.
* * *Улинхейли не любил ловить рыбу. Что за радость день за днем плести и чистить сети, закидывать их в море, в надежде, что Синий хозяин не поскупиться в этот раз на улов. Потом сортировать склизких каракатиц и карпениг с отсрыми как лезвие плавниками, и снова чистить и латать сети… Нет уж, пусть этим занимаются увальни, вроде Афлона. Для себя Улинхейли избрал куда более увелкательное, а главное прибыльное занятие — нужно только знать, как найти жемчужные раковины. Узенькая лодочка, всего-то два локтя в ширину и не больше десяти — в длину, уверенно перескакивала с волны на волну. День выдался ветреный, но Улинхейли давно выгреб за полосу прибоя и теперь правил прямо в открытый океан. Легкое, короткое весло перепархивало с одной стороны на другую, толкая суденышко к бьющему прямо в глаза гребцу солнцу. Вероятно из-за этого Улинхейли не сразу заметил барахтавшуюся в волнах девушку, только когда тонкие пальцы вцепились в долбленый борт, едва не перевернув лодку, он сообразил, что белесое пятно в воде — человеческое тело. Юноша навалился на противоположный борт, стараясь удержать равновесие.
