Оксана Панкеева - Люди и призраки
— Так что, — улыбнулась она, — ты так хочешь спать, что мы даже не выпьем за здоровье молодоженов?
— Ну… — Карлсон заколебался, посмотрел на стол и, видимо заметив варенье, не устоял. — Немножко можно. Все-таки свадьба… если это можно так назвать…
Эльвира засмеялась и полезла в шкафчик, где у нее была припрятана бутылка вина, дожидавшаяся какого-нибудь особенного случая.
— Действительно, когда это у его величества хоть что-то было как у всех людей? Разве у него могла состояться нормальная человеческая свадьба?
— О-о! — засмеялся и Карлсон. — А можешь себе представить, когда он и в самом деле умрет, какие у него будут похороны? По логике вещей, это, скорей всего, будут самые веселые похороны в истории.
— Не представляю я себе веселые похороны никоим образом, — снова помрачнела Эльвира. — И я тебя прошу, не надо о подобных вещах. Хватит с меня на сегодня грусти.
— Извини, — улыбнулся Карлсон, — не буду. Давай бутылку, я открою. А как ты думаешь, Эльвира, почему твоя подруга все-таки согласилась выйти за него замуж? Он-то, понятно, любит ее без памяти, это любому теперь ясно. А она? Как он ее уломал?
— Видишь ли… Кира… она немного странная, как все женщины-воительницы. Когда за ней ухаживали, как за нормальной женщиной, это в ней не пробуждало никаких чувств. А стоило ей один раз попасть в неприятность в компании его величества, она тут же прониклась к нему таким восторженным обожанием, какого я за ней прежде вообще не замечала. Она мне три вечера подряд рассказывала, какой он бесстрашный, мужественный и как бы она с ним хоть в битву, хоть в разведку, хоть на подвиги…
— Хоть замуж, — добавил Карлсон, разливая вино по бокалам. — А что с ними случилось?
— На них напали анкрусы, и они полдня просидели на дереве.
— На дереве? Умора! Ты представляешь себе Шеллара на дереве? Как он туда залез, он же не умеет!
— Откуда я знаю? Как-то забрался. Ты сначала тоже летать не умел.
— В общем, тоже верно… И что он такого героического сделал, сидя на дереве?
— Да ничего. Просто не испугался, что ей и понравилось… Я, если честно, сама не могу понять. Он вообще не умеет бояться, это нормальное для него состояние, что тут особенного? И еще на этом самом дереве он ей и предложение сделал.
— Вполне в его духе, — засмеялся Карлсон. — Здоровая практичность. Если есть свободное время, то чего оно должно пропадать? Надо его с пользой употребить. Мне только интересно, какая у них все-таки получится семья.
— Не представляю, — призналась Эльвира. — Я вполне представляю Киру королевой, главнокомандующим, кем угодно, но беременная Кира… это что-то из области сказок.
— Ничего, привыкнешь. Ты же ее первая дама. Еще и принцев нянчить будешь. Ты детей любишь?
— Не знаю, я никогда не имела с ними дела.
— Вот и узнаешь. А то я их очень люблю и хочу иметь штук пять, не меньше.
— Это твои проблемы, — злорадно заявила Эльвира, вспомнив вдруг, как он обещал жениться на ней, как только завоюет себе королевство. А она еще приняла это за шутку. — По мне, так и одного хватит. А то тебе хочется, а я должна себе фигуру портить.
— Ладно, потом разберемся, — поспешил уйти от конфликтной темы любитель детей. — Нет, не наливай мне больше, а то напьюсь — и как начну чудить…
— Вроде твоего папы? — уточнила Эльвира. — Который приперся к нам в гости и чуть не снял штаны в присутствии семи дам? Ты тоже так делаешь? Это у тебя наследственное?
— Нет, — засмеялся Карлсон. — Я творю такое, что мой папа со своими штанами просто отдыхает. Мафей говорил, папа тут имел бешеный успех.
— Не то слово! Наши кобылицы чуть не убили друг дружку из-за него. Надо было видеть, словами это не описать. Одного пьяного Мафея было уже достаточно, чтобы в обморок рухнуть. А тут еще твой папа… сколько ему лет? Он же не мальчишка, так себя вести! Или он настолько был пьян?…
— Папе сто семнадцать. И, судя по тому, сколько они с Мафеем выпили, он был вообще почти трезвый, ну, может, слегка навеселе, просто дурака валял. Он любит подурачиться перед дамами.
— Это у вас тоже наследственное, — констатировала Эльвира.
— Ты о чем? Когда это я перед тобой дурака валял?
— Все время, что мы знакомы. А ну-ка скажи честно, Мафей знает, кто ты такой на самом деле?
Карлсон покраснел и потупился.
— Мафей — маг, — пробормотал он. — Перед ним дурака не поваляешь.
— А передо мной, значит, можно? Можно морочить мне голову и нести всякую чушь, когда ненароком сболтнешь о себе лишнее? Получается, все о тебе знают — твой друг Диего, Мафей и даже король, хотя ему никто не говорил, а я должна развешивать уши и слушать сказки, пока не придет однажды его хитроумное величество и не намекнет? Тебе не стыдно?
Пристыженный обманщик тяжко вздохнул и приналег на варенье.
— Я же не нарочно, — сказал он. — У нас же конспирация… Мне нельзя… А как Шеллар узнал? Да что я спрашиваю… Конечно, сам вычислил. Послушал, что Луи наутро рассказал, и все понял… А что он тебе сказал?
— Просил тебе передать, что нехорошо забывать старых друзей и прятаться от них. А еще ненавязчиво напомнил о твоем пророчестве… А я-то, дура, думала, что ты шутил насчет завоевания королевства.
— Ну… Тогда действительно шутил. Я же не знал еще, что у нас так замечательно все сложится. А вот сейчас серьезно говорю. Выходи за меня замуж. Сейчас. Побудешь пока принцессой в изгнании, разве для тебя так уж обязательно быть королевой? Или тебе хочется непременно пышную свадьбу?
— Хочется, — честно ответила Эльвира. — Хочется нормальную торжественную свадьбу, гостей, свадебное платье и грандиозное гульбище. Хотя я сомневаюсь, что это получится. У вас с его величеством есть что-то общее, и я боюсь, что у тебя тоже свадьба получится какая-нибудь особенная. Да еще пятерых детей тебе вынь да положь… Давай лучше подождем немного. Я посмотрю на твое поведение. А для начала честно расскажешь все то, о чем ты мне до этих пор вдохновенно врал. А станешь обманывать меня впредь, вообще не выйду за тебя замуж.
Карлсон тяжело вздохнул и отставил пустую вазочку.
— Плохо быть бездомным принцем. Даже любимую женщину уговорить выйти замуж проблема. Затащить тебя на какое-нибудь дерево, что ли? Я здорово по деревьям лазаю, лучше любой белки.
— Не сомневаюсь, — согласилась Эльвира. — Но меня этим не убедишь. Тем более, по моим предположениям, на этом дереве мы и останемся жить, поскольку другого жилища у тебя нет.
— Почему, есть. У меня есть отдельная хижина… ну почти отдельная. В одной комнате живу я, а в другой — моя охрана. Если уж говорить честно, то их всего девять человек.
