Марина Казанцева - Гоблинские сказки
— И тут мне стало так интересно! Прямо молодость вспомнила! Как будто снова я с подружками подламываю ночной ларёк с сигаретами! Как дрались обрезками водопроводных труб! Как школу подожгли!
— Ну, тётка, ты в натуре! — восхитились киллеры.
— Девочку звали Дум-Думочка, проще — Дум-Дум, как пулю. Одели мы с ней чёрные костюмы, шапочки с прорезями. Жаль только, что живу я в одноэтажном доме, а то полезли бы вверх по верёвкам. Или лучше спуститься с крыши на лебёдке. Подкрались к дому, там свет в окне горит. Сидит мой ненормальный сын, уроки учит.
Девочка засомневалась: что это за дурик такой? Да за такого и выкуп не дадут.
Только отступать уж поздно. Мы в масках, в руках фомки, в сумке хлороформ.
— Девочка, это не просто мальчик. — вру с беспримерной наглостью. — Это гениальный мальчик. Он открыл принцип сохранения энергии. Он сотрудничает с NАSА и занимается разработкой перпетуум мобиле для межпланетного двигателя. Я открою тебе тайну. Я работаю на иностранную разведку. И мне нужно выпытать из него секретную формулу ракетного топлива.
У неё глаза стали величиной с тарелку.
— Ну, блин, мамаша, — говорит. — вот это в дерьмо я вляпалась!
Я уж так давно не слышала резких выражений, что растосковалась.
— Да ты хоть знаешь, кто я такая?! — говорю я ей. — Да я Никита, только на пенсию скоро выхожу! А это моё последнее задание!
Тут она, что называется, выпала в осадок. Завербовала я её в два счёта. Мы, Сикрет Сервис, следов за собой не оставляем. Либо делаешь своё домашнее задание, либо головой в цемент!
Подкрались мы к нему с хлороформом, он ничего не слышит — через наушники Бетховена слушает и решает дифференциальные уравнения, в высшую математическую школу готовится. Ну я понимаю, всё это нужно, но ведь и жить когда-то надо! Век, что ли он формулами питаться будет?! А когда помрёт, на его надгробном камне напишут "Е равно МС квадрат"?! Будет он за девками бегать или нет?!!
Я так обозлилась. Хряпни его по башке монтировкой, говорю, и покончим с этой проклятой формулой ракетного топлива. Она говорит: ты что, а как же наука?! Я говорю: бес с ней, с наукой, один раз живём!
Ну ладно, усыпили мы его и перевезли в одеяле к ней в квартиру. И договорились так. У Дум-Дум вечерняя работа, она сторожит его днём, пока я в школе работаю. А я буду бдеть над ним вечером, пока она пляшет в варьете. А ночью он, как всегда, будет спать. И надо выбивать из него нещадно эту чёртову формулу. Лично я полагала, что это закрепит в нём условный рефлекс, как у собак Павлова. Да так, чтобы при одной мысли о науке у него синяки возникали!
Классная дама замолчала и поворошила угли. Зайцы несмело поглядывали на неё.
— Ну и..? — прервал молчание скандальный репортёр. — Чем дело кончилось?
— Да тем и кончилось, что изобрёл он эту формулу. За три дня всего и изобрёл. Она его пришпоривала непрерывно, всё старалась для науки. Его забрали в NАSА, она при нём. Жена-секьюрити, стала важной дамой.
— Но вы же получили, что хотели? — испытывающе спросила Настасья Петровна.
— Да. Получила.
— Послушайте, мадам, — осторожно встрял в беседу кот. — А ваш сын не ХХХ?
— Да, ХХХ.
— Ох, борзота! А вы позволите мне написать об этом?
— Я-то тут при чём? — ответила мадам. — Спрашивайте ФБР!
— Ну и житуха тут у вас. — позавидовали Волки.
— А у вас, наверно, тоже было много интересного по жизни? — льстиво подобрался к киллерам репортёр.
— Чего же может быть интересного в такой стране, как наша?
— Ну вы просто расскажите про самый запоминающийся случай. — предложили лорды.
— Ладно. — согласились Волки. — Так и быть.
История про трёх поросят
— У нас было похабное детство. — так начали Волки свой рассказ. — Всё дело в том, что на нашей родине водка вся палёная. Вот акушерка опилась и не заметила, что у нашей мамы родился не один сыночек, а двое.
— Вы близнецы! — догадались львы.
— Вот именно. Задом-Наперёд, молчи, паскуда, а то убью на огородный овощ! — предупредил один волчара.
— Так вот, — продолжал второй. — Паспортистка тоже пьяная была и тоже не заметила, что нас двое. А мы маленькие были и не поняли, что теперь у нас один паспорт на двоих. Мама тоже всю жизнь этого не замечала и думала, что у неё один сынок, только жрёт немеряно и не толстеет. Ей казалось, что у неё просто двоится в глазах. Нам пришлось самим придумать себе имена, чтобы хоть как-то различаться. Меня зовут Макс, а его зовут Факс.
— Да нет, наоборот. — сказал Факс.
— Какая разница. Всё равно по паспорту один волчара. Мы стали называть себя Братья Фокеры.
— Так вы евреи. — заметила Настасья Петровна и поспешила отодвинуться.
— Нет, мы не евреи, мы Волки. — сказал с ударением на последнем слоге Макс в микрофон, заботливо подсунутый под нос необычайно молчаливым репортёром.
— Не будем более углубляться в наше детство, но жизнь с такой мамашей в коммуналке, в старом аварийном доме, не состоящем на балансе в ЖСК, тоже кое-что да значит. Опускаем все промежуточные детали и выходим прямо к цели. Мы с братом стали киллерами и получили новую кликуху: Двойной Удар. Всё было нормально до тех пор, пока мы не повязались с тремя боровами из новых русских. Раньше эти трое были обычными свиньями, стояли за прилавками на рынке, торговали всякой дрянью. Чёрт их знает, как они выбились в бароны. Одного звали Ниф-Ниф, второго — Няф-Няф, а третьего — Нюф-Нюф. Сечёте? И вот два младших братца заказали старшего. И знаете, за что? Да просто ни за что, за то, что жил в богатой хате. Но тут они крепко подгадали. Наше с братом поганое детство, учёба в общеобразовательной школе и нищенское социальное пособие, одно к тому же на двоих, в нас породили ненависть к имущим. Особенно к таким имущим, как этот деланный аристократ Ниф-Ниф. Он был из братцев самым старшим и все свои средства вкладывал в строительство. Вот он уговорил и братцев вложить денежки в его многоэтажный пентхауз на Рублёвке. Те послушались подонка и вложили. А потом и пожалели. Нет, эта сволочь Ниф-Ниф их не обманул, деньги не пропали. Но братьям нравилось широко гулять, а не слушать вместе с ним и десятком таких же деланных аристократов симфоническую музыку и бродить с бокалом сушняка под люстрами его драного пентхауза. Короче, как настоящие дельцы, они решили братца порешить, особнячок продать, а деньги поделить и славно повеселиться в казино.
— Короче, так. — сказал Макс, полез за сигаретами и обнаружил прямо перед собой млеющего от восторга Задом-Наперёд. Тот сидел перед самым носом киллера, почти у него на брюхе, и держал свой микрофон, как малыш мороженое.
