Владимир Ареньев - ФЭНТЕЗИ-2004
— Ты человек… — произнес голос с непонятной интонацией. — Почему ты служишь Замурру?
— Он платит, — коротко ответил Лэн, хорошо усвоивший инструкции Начальника Писцов. — Знаешь, странствующие повелители духов чем-то похожи на наемников. Мне все равно, кому служить, лишь бы меня не пытались надуть при расчете.
— А между тем именно это с тобой и сделали. — Невидимка убрал руку, и Бар-Аммон немного расслабился. — Тебя хладнокровно отправили на верную смерть… Нет, хладнокровно — неправильное слово. У големов нет крови, да и холода в них не много. Тебя обрекли на смерть равнодушно. Глиняные демоны всегда так поступают. Сколько ты прожил среди них?
— Я пришел в Умму два месяца назад. Но я не понимаю, о каких големах ты говоришь?..
Негромкий вздох в темноте.
— Ты хочешь сказать, что два месяца прожил с этими лепешками из речного ила и даже не понял, с кем имеешь дело? Ох, Бар-Аммон, кажется, я все-таки очень ошиблась в тебе…
— Да откуда ты вообще что-то обо мне знаешь? — вспылил Лэн и тут же получил увесистую затрещину.
— Не смей повышать на меня голос! Не забывай, что я дочь князя! Ты понравился мне там, в Башне Пришествия. Ты был такой… смелый… Видно было, что ты очень боишься, но ты защищал своего коня… угрожал мне этим своим дурацким кинжалом…
— Тебе? — онемевшими губами вымолвил Бар-Аммон. Весь ужас вчерашней ночи в одно мгновение обрушился на него. Темнота… скользящие, крадущиеся шаги… тревожное ржание Драгоценного… прозрачный силуэт, плывущий к черному провалу под постаментом… Неужели сейчас он разговаривает с чудовищем, которое разорвало Кусаке грудную клетку так же легко, как ребенок разрывает сухой осенний лист?..
— Что, испугался? Не нужно. Пока не нужно. Я не собираюсь тебя убивать… потому и разговариваю сейчас с тобой. Одним словом, ты мне понравился. Я не поленилась спуститься к этим толстым бездельникам, охраняющим тропу, и хорошенько расспросила их о тебе. Правда, как выяснилось, они мне все равно солгали… Тогда я стала ждать тебя. Я приказала своим охранникам встретить тебя на мосту… потому что если бы ты попал в руки слуг моего отца, то не дожил бы до утра. Лэн упрямо помотал головой.
— Но почему? Я посланник князя, я везу важное письмо, я должен обсудить с твоим отцом вопрос о твоем замужестве… Кому придет в голову убивать такого посланника?
Принцесса — а теперь Лэн уже не сомневался, что разговаривает именно с ней, — вновь тихонько вздохнула.
— Ты все-таки очень глупый человек, Бар-Аммон. Големы навели на тебя морок, и ты перестал различать, где правда, а где ложь. Помнишь, я говорила тебе, что ты не первый посланник Замурру? Раз в год князь Уммы пытается предложить мне брачный союз. Каждый год к нам в горы приходят тупые как бараны големы и приносят письма с одними и теми же словами. Это продолжается не год и не два, Бар-Аммон. Замурру принялся надоедать мне сразу после бесславного поражения в Битве Трех Князей…
— Но это же было очень давно! Послушай, я не скрываю, что не слишком хорошо знаком с историей этих земель, но в том сражении участвовал, по-моему, еще дед нынешнего князя Уммы!
— У големов нет родителей, Бар-Аммон. Они появляются на свет из глины, которую извергает из своего мерзкого зада речной червяк Суббахи. Когда они стареют — глина ведь трескается от времени, — их отводят в подземное святилище Речного Бога, бросают в большой чан и размешивают дубовыми палками, а потом лепят заново. Кстати, тебе повезло, что ты не остался в Умме на праздник Урожая. Чужеземцы редко приходят в княжество Желтой Реки, но, если уж они туда попадают, во время праздника их торжественно кидают в Купель Суббахи…
— Зачем? Ведь человека нельзя вылепить заново…
— Да что ты! — снова хихикнула принцесса. — Неужели? С человеком, если хочешь знать, можно сделать что угодно. Заморозить, сжечь, превратить в камень… Почему же из него нельзя вылепить глиняного болвана? А откуда, ты думаешь, взялись все эти толпы крестьян, что с утра до ночи работают на полях твоего повелителя? О, когда-то все они были обычными живыми людишками из плоти и крови… Но мы отвлеклись, маг. Как ты думаешь, почему Замурру так добивается моей руки?
— Понятия не имею, — буркнул Лэн. Ему отчетливо вспомнился ночной разговор с Озимандией. — Проклятье, принцесса, только не говори, что ты думала о замужестве еще во времена этой исторической битвы…
— А что тут такого? — удивленно спросила Элия. — Мы, Повелители Льда, живем практически вечно — и сейчас я ничуть не хуже, чем была сто лет назад, уверяю тебя. Замурру увидел меня как раз на поле боя, когда мы сошлись лицом к лицу у штандарта Снежной Твердыни. Позже он уверял, что был поражен в самое сердце, но я-то знаю, что он меньше всего думал о моей красоте. Если бы я приняла его предложение, он стал бы зятем моего отца и получил бы право владеть Горной Страной после его смерти…
— Но ты же сама говорила, что карлисы бессмертны, — не удержался Бар-Аммон.
Принцесса раздраженно фыркнула.
— Не бессмертны, а вечны. Разница очень существенная. Карлиса можно убить… если повезет, разумеется. В любом случае женитьба на мне дала бы Замурру большое преимущество. Став моим мужем, он мог бы попробовать организовать убийство моего отца… кто знает, на какое коварство способны глиняные мозги! А отказать ему означало нанести проклятым големам оскорбление… и формальный предлог для очередной войны. Поражение в Битве Трех Князей ничему не научило этого выскочку! Еще бы, глины в его распоряжении сколько угодно. А мы, хоть и вышли победителями, потеряли слишком много воинов, чтобы позволить втянуть себя в новую заварушку…
«Кто-то из нас сошел с ума, — подумал Бар-Аммон, — и по-моему, этот кто-то — я».
— Поэтому мы играли в игру, — продолжала между тем Элия. — Замурру слал нам своих големов, но они почему-то никогда не добирались до цели. Кого-то утаскивали чудовища, обитающие в озере у Падающих Вод, кого-то убивали Стражи Перевала, ну а некоторым удавалось дойти до самих Башен Пришествия. Догадываешься, что с ними случалось?..
Лэн хмуро кивнул. В трех шагах от него едва заметно просвечивал сквозь тьму туманный контур тонкой, как ива, фигурки. В ней не было ровным счетом ничего угрожающего, но Бар-Аммон никак не мог отрешиться от мысли, что эта тростиночка распотрошила и превратила в кусок льда огромного свирепого коня.
— И вот наконец он решил изменить тактику. Не очень-то похоже на тугодума Замурру, но, пожалуй, остроумно. Послать в Снежную Твердыню человека, да не просто человека, а мага… Скажи, а давал ли тебе князь какие-нибудь особые поручения?
