Наталья Резанова - Шестое действие
– Верно. Вероятно, происходит от латинского «mercenarius». Звучит не хуже, чем «Анкрен».
– Не стану спорить.
– Между прочим, не просветишь ли меня, что значит «хозяйка Лешего»? Я не такой знаток жаргона.
– При чем тут жаргон? Конягу моего Лешим кличут, я, стало быть, его хозяйка. Так, с формальностями покончено. Перейдем к делу. Я тут заказала обед, и, пока его готовят, поведай мне, как ты на меня вышел?
– Это можно. Только и ты, будь добра, не скрывай, с чего наш аноним на тебя так сильно осерчал.
– Идет.
Без лишних подробностей Мерсер рассказал ей о визите Венделя и своих действиях в Аллеве и Свантере. Анкрен слушала внимательно, против ожидания, не перебивая, и он сам уточнил:
– Ты вычислила меня у дома Мозера?
– Нет, позже, когда ты шатался вокруг Вдовьего Приюта. Решила проверить, чего тебе надо…
– А если б я и впрямь был отставник, у которого все мысли – без лишнего шума затащить вдовушку в постель?
– Ну, переспала бы я с тобой – велика забота…
– А так я тебе не гожусь?
– А так у нас с тобой деловые отношения. И путать одно с другим я не собираюсь.
– Что мне в тебе нравится, так это твоя откровенность…
Их прервал стук в дверь, несомненно условный. Мерсер насторожился. Но это принесли обед.
– Вообще-то я стараюсь не есть там, где живу, – сказала Анкрен, приняв поднос, – и это меня не раз выручало. Но сегодня сделаю исключение. Глупо опасаться в твоей компании, будто меня попытается отравить или усыпить кто-то другой.
– Ты мне льстишь…
Обед был не слишком изысканный, типичный для харчевен этой части города: полная сковорода жареной рыбы под острым соусом, лепешки с сыром, темное крепкое пиво, любимое портовыми грузчиками и корабельными плотниками. Анкрен, при своей худобе, а может, из-за нее, ела много. Мерсер тоже не заставлял себя упрашивать – все же не ел больше суток.
– А теперь твоя половина истории, – сказал он, когда они покончили с обедом, а пиво в кружках еще оставалось.
– Изволь. – Анкрен вместе с кружкой переместилась на кровать, села, прислонясь к стене. На сей раз ничего завлекающего в ее повадке не было, она просто искала позу поудобнее. – Для начала – ты, конечно, можешь мне не верить, – но на дела с убийствами я не подписываюсь. На это и без морока умельцев полно. Не стану врать, будто на мне ничего такого нет, да ты и сам видел… но это было не за деньги. Тоби Мозер из-за такого моего условия очень огорчался: при моем Даре, говорил, к кому угодно можно подобраться и прикончить.
– Вот его самого и прикончили. Без всякого Дара.
– А ты ведь знал про это заранее.
– Даже если б я не знал. Я, поверь, повидал убитых. Мозер не был задушен. Ему сперва сломали шею, а потом накинули петлю. Так что сделал это, вероятно, не тот умелец, которому шею сломал я. Он-то как раз душил…
– И не местный из Старой Гавани. Потому что я, поверь, повидала, как вяжут морские узлы. Эта петля была завязана простым.
– Вот оно что. Я думал, ты мертвеца так пристально разглядывала. А тебя веревка привлекла.
– Нава.
– Что?
– На одном восточном языке «нава» значит веревка. Ладно, я отвлеклась. Итак, в конце этой зимы Волчья Пасть и Мозер навели на меня знакомого тебе посредника. Я выслушала его и согласилась. Дельце было чистое, любопытное, даже забавное, хотя и не без риска. Не надо никого убивать и даже грабить. Как мне сказали, когда в Эрде была великая заваруха, многие монастыри, церкви и даже гробницы были разрушены и разграблены. Священные реликвии, всякие там мощи, слезоточащие статуи и прочие сокровища веры тогдашние смутьяны уничтожили либо украли. Улавливаешь?
– Пока не очень.
– Так вот, не все святыни Эрда пропали бесследно. Некоторые обнаружились – но не там, где были, и не у тех владельцев. Короче, примас Эрда предложил служителям Церкви, которые нынче состоят при этих святынях, ежели и не вернуть их – тем более что зачастую возвращать-то некуда, – но заявить и представить их, дабы церковные власти Эрда могли составить точное представление, что погибло, а что нет. Совещание было назначено после Пасхи и должно было проходить тайно, дабы не смущать умы верующих. Вендель сказал, что семейству его господина принадлежала одна из тех великих реликвий и она непременно должна быть представлена в резиденции архиепископа. От меня требуется проникнуть туда и сообщить, кто нынче какой реликвией владеет.
– То есть что именно искать, тебе не сказали.
– Верно. Тогда это меня не слишком озадачило – ну, хочется человеку играть в тайны, пусть играет… Я проникла на это совещание. Не буду говорить, чего мне это стоило, но трудности, конечно, были. Публика съехалась не только со всего Эрда, но и из Открытых Земель, и даже с Юга. Настоятели монастырей, придворные капелланы, приоры орденов. Ни одной аббатисы, хотя среди разграбленных монастырей наверняка были и женские. Кстати, не все они привезли реликвии, некоторым просто хотелось повращаться в хорошем обществе. Я посмотрела на все, что там было предъявлено, запомнила, а вернувшись, составила список и переслала Венделю. Местом окончательного расчета у нас была назначена Аллева. Далее ты знаешь.
– Вывод напрашивается простой: не увидев в списке того, что ему было нужно, заказчик решил, будто ты и украла его родовую реликвию. И это совпадает с тем, что я услышал от Венделя.
– Да не крала я никаких реликвий! Если мне нужно что-то украсть, я не действую так глупо!
– Верю. Но меня другое смущает. Из твоего рассказа получается, будто за всеми этими событиями стоит Церковь, ибо кто более заинтересован в возвращении святынь? Но зачем действовать так сложно? Зачем нанимать для поисков человека со стороны? У Церкви полно собственных агентов, особенно с тех пор, как в страну вернулись иезуиты, и работают они не за деньги. То, что тебя называют колдуньей, только бы подстегнуло их рвение. И зачем убивать посредников, да еще, как в случае с Мозером, представив это как самоубийство?
– А в Бодваре это представили как несчастный случай… На этот вопрос я, пожалуй, могу ответить. Волчья Пасть и Мозер были не самые милые люди, особенно Мозер. Но для деловых в Старой Гавани и в Бодваре они были своими. А за своих, ежели их убивают, положено мстить.
– То есть человек, приказавший их убить, опасается мести бандитов и контрабандистов. Не очень-то похоже на церковного иерарха или знатного сеньора.
– Да черт его разберет, я пока что к чему не разобралась. А большинство народа в Старой Гавани и в Бодваре вообще думать не привыкло. Ты вот говорил, что у тебя есть какая-то зацепка.
– Есть. Но сперва ответь мне на один вопрос. Как ты получала деньги от Венделя и как передала ему письмо?
