Э. Аллибис - Уника. Пламя Жизни
Создавая заклинание, он еще и сделал так, что, объединившись, две Уники смогут вернуть к жизни ту, что их породила. Но в эту минуту он решил ничего не говорить. Это был эксперимент. Прежде никто не делал ничего подобного. Они и так шли на огромный риск. Лучше не давать ей напрасную надежду.
— Можем начинать. — Уника снова улыбнулась Метатрону. Она сделала так, что на мгновение свет, который излучали ее глаза, оказался на нем — а потом, едва заметным движением головы, она отдала всю силу заклинанию.
Уника вытянула руки вперед: в каждой из них лежало по одному элементу. Максимально сосредоточившись, она перенесла их внутрь себя и заставила слиться со своим телом. Когда сферы начали объединяться с ней, она почувствовала сильную боль, ощутила, как они смешиваются с кровью, как бегут по венам к сердцу. Она вздрогнула и закричала. Глаза ее зажглись ярким светом. Потом она согнулась, прижимая руки к груди, словно пытаясь заглушить боль. А потом упала на колени и потеряла сознание.
Езод захотел помочь ей и взлетел, но его опередила божья коровка. Это был Нишида. Он остановил его и сказал:
— Друг мой, мы ничего не можем поделать. Поверь, от нас ничего не зависит.
Метатрон был слишком занят происходящим, чтобы заметить их присутствие.
Через некоторое время Уника открыла глаза. Она была бледна, кожа ее блестела от пота. Она поднялась и, закрыв руками лицо, прошептала:
— Давай продолжим…
— Ты помнишь заклинание?
Уника молча кивнула.
Olegn aosorol avots euqotai ppodser ecsan iri-afim isetn acniilg edorbil.
Opmet liomaim refei noizome idomaiv ivodn omledir oloci artione.
Все произошло в мгновение ока. По комнате пронеслась ослепительная молния. Уника пропала в фиолетовом сиянии.
Тишина.
Потом раздался тихий плач. На полу лежали два крошечных младенца. У них была розоватая, очень нежная кожа — как и у всех новорожденных. Тот, который был справа, охранял Пламя Жизни, а тот, который слева — Ключ Счастья.
Метатрон не знал, что и думать. Он никак не мог прийти в себя. Его расстроило исчезновение Уники, но точно так же обрадовало появление младенцев. Он в волнении подошел к ним. Осторожно, с огромной нежностью, взял их на руки и прижал к себе. И с удивлением понял, что это мальчик и девочка.
— Смотри! — сказал Нишида Езоду. — У мальчика синие глаза, а у девочки — фиолетовые!
Езод улыбнулся. Он вспомнил глаза Уники. Они были удивительного, сине-фиолетового цвета. Они содержали в себе жизненную силу и энергию двух цветов.
Метатрон услышал этот возглас и резко поднял голову. Он рассердился, но не мог ничего поделать — только обнимать двух крошечных существ, которые вертелись у него на руках, словно предвкушая радости жизни.
— Можете превратиться обратно. Вы и так достаточно натворили, — сказал он сухим тоном. Однако поймал себя на мысли, что на их месте поступил бы точно так же.
Сверчок и божья коровка полетели на свет. Метатрон выглядел счастливым и заботливым отцом, и им казалось, что своим присутствием они ему мешают.
— Теперь мы с вами заодно. С сегодняшнего дня жизнь двух этих малышей — в наших с вами руках. Вы поможете мне вырастить и защитить их. Мы по достоинству отблагодарим Унику, заботясь о них и любя их так же сильно, как любили ее… Потому что они — это и есть наша Уника!
Езод и Нишида, уже принявшие свой привычный вид, выглядели подавленными и растерянными. На их лицах было написано смирение.
— Их будут звать Унико и Уника. Для всех остальных у нас такая новость: сегодня Пламя Жизни создало двух новых ангелов. Никто не должен узнать, что эти двое — результат Раздвоения и Перерождения. Это тайна, которую мы будем хранить. Только мы. В будущем мы увидим, нужно ли сообщать жителям Сефиры, что эти двое — хранители двух Главных Сущностей.
Метатрон потянулся к Езоду и отдал ему одного из новорожденных, мальчика.
— Ваша задача теперь — перенести его в мир людей. А именно, в Мэпл-таун. Оставьте его у двери дома десять по улице Сеттембре. Там живут хорошие люди. — Метатрон погладил мальчика по щеке. — Мы будем все время наблюдать за ним из Окна в Мир, будем смотреть, как он растет. А вы будете его ангелами-хранителями.
Потом он посмотрел на девочку и с нежностью в голосе сказал:
— А ты останешься со мной. И мой дом станет твоим домом.
Глава 18 БЕГСТВО ИЗ МИРА ЛЮДЕЙ
Тем временем на Мэпл-таун спустилась ночь.
Свет с улицы, мягкий и оранжеватый, ложился на кирпичные стены, и они, казалось, отражали его, делая чуть более темным. Снег падал хлопьями, как вата, и все вокруг казалось сказочно прекрасным. Стеклянная дверь в гостиной вела в полутемную комнату, освещаемую только слабыми отблесками камина; снаружи все казалось спокойным; дом был погружен в тишину глубокого ночного сна.
На самом деле в доме никто не спал: вечер выдался тяжелым. Крейг со всей возможной ясностью изложил свою невероятную теорию. Он ответил на все вопросы ребят. Он не вступал в спор, показывая тем самым свою полную уверенность и контроль над ситуацией. Когда он заметил, что слушатели устали, он закончил, подведя итог всему случившемуся. Фраза про ангела была завершающим аккордом.
— Ребята, это правда так, — убежденно повторил он. — Вероятность того, что один из вас владеет Пламенем Жизни, невероятно высока. Может быть, ангел зла смог найти его, как я смог найти вас троих. Если это так, в ближайшее время он постарается завладеть этой Сущностью. Я также уверен, что добрые ангелы не будут сидеть сложа руки. Я прекрасно понимаю, что все это звучит бредово, и понимаю ваше замешательство. На вашем месте я бы чувствовал себя точно так же. Так или иначе, скоро мы узнаем, прав я или нет. На кону абсолютная власть, неограниченные силы — они не станут терять время. А нам не остается ничего, кроме как… ждать.
Что ж, нам всем пора отдохнуть. Ева, ты можешь лечь в моей комнате, я буду спать на диване внизу. Вы двое устраивайтесь в комнате для гостей, на втором этаже. Там две удобные кровати. Если я понадоблюсь, зовите.
Спустя пятнадцать минут рыжеволосая Ева лежала на кровати, глядя на то, как пляшут ночные тени по потолку и стенам.
Мысль о том, что она, возможно, не человек, не давала ей покоя. Эмоции захлестывали ее с головой, заставляя раз за разом вспоминать события прошлого. Но у нее не получалось найти никакой логической связи, никакого доказательства — ничего, что могло бы подтвердить ее предположение. Она словно плыла по течению и чего-то ждала. Время от времени она принималась плакать.
