Галина Маслова - Сказания Дарины. Книга первая.
Я вдруг осознала, что моя мимика, поза, выражение глаз, дыхание, напряженность и расслабленность мышц совсем не изменились. И теперь я в состоянии поддерживать свои внешние проявления реакций эфирного тела на получаемую информацию по собственному желанию вот той, 'проснувшейся' частью моего сознания. Это созерцание росло и усиливалось с каждым принятым образом, эмоцией, переживанием, чувством, принадлежащим Борелю. Но теперь утрата себя мне не грозила.
Я покосилась на Бореля. Он, казалось, не заметил происшедшей во мне перемены. Увлекшись достижениями своего прошлого, он переходил от фолианта к фолианту, прикасаясь к каждому кончиками пальцев и с быстротой молнии, передавал много больше их содержания.
Борель был искренним и открывался мне целиком и полностью, передавая все, что имел сам, каждую мелочь, каждую деталь своей жизни, учебы, работы, самосовершенствования, успехов и неудач, великих достижений и ужасающих преступлений. Мы переходили из одного 'помещения' его сущности в другое и мыслеформы лились сплошным потоком. Не осталось ни одного закоулка в его 'Замке - Душе', который бы он мне не открыл. Вскоре я знала ровно столько, сколько знал он сам.
Мы вернулись в библиотеку к нашим физическим телам, соединились с ними. В своей душе Борель ликовал - он был уверен, что ему удалось таким простым способом, при помощи телепатии, создать свой дубль, чтобы самому освободиться из ловушки старинного ритуала, в которую он вовлек не только самого себя, но и своих учеников. Я не стала его разочаровывать и позволила проводить себя в комфортабельную спальню второго этажа, подражая сомнабуле. Не было нужды расстраивать Высшего Мага, что затея не удалась и я осталась собой, он ведь так старался.
Проснулась я на рассвете, проспав несколько часов кряду без снов. Состояние созерцания никуда не делось, мое сознание продолжало работать в новом режиме, и это меня обрадовало. Я знала, что Замок - Борель не выпускает меня из постоянного наблюдения и, желая подыграть ему, повела себя также, как и вчера вечером - открыла не выражающие ничего глаза, оставила поверхностные мысли в заторможенном состоянии, ополоснулась под ледяным душем, оделась и пошла в библиотеку. Ни моя мимика, ни мои движения не выдали моего состояния созерцания.
Борель ждал меня там.
Небольшой круглый столик был сервирован для завтрака. Борель шагнул мне навстречу, заглянул в глаза, под руку проводил к креслу за столиком. Я почувствовала его острые сканирующие волны ментальной энергии, бесцеремонно шарящие на том уровне моего сознания, который теперь был доступен для него, как открытая книга. Там он нашел все, что хотел и на этом успокоился. Видимо он не допускал мысли, что происшедшее разделение моего сознания во время передачи информации вообще возможно. Разочаровывать я его не стала. Мне было интересно что будет дальше и я решила подождать конца спектакля.
После завтрака мы вышли в ритуальный зал.
Секстограмма на полу светилась мягкой беловато-голубой энергией стихии Воздуха, а это означало, что Борель собрался использовать малый ритуал телепортации.
Мы прошли в центр секстограммы, стали спиной к спине. Борель кинул мне мыслеформу ритуала и мы одновременно, на два голоса, затянули череду заклинаний. Свечение линий и надписей на полу усилилось, создавая стену замкнутого шестиугольника. Последние слова заклинаний прозвучали безапелляционным приказом. Углы соединения прямых линий ярко вспыхнули и там появились все двенадцать учеников Бореля, преклонивших колени перед своим Учителем.
Борель повернулся ко мне:
- Познакомься, Дарина, Это Хранители. Они были моими учениками, связанными со мной клятвой верности и подчинения. Теперь они твои ученики. И каждый из них сейчас принесет такую же Присягу тебе, как моей преемнице.
Я не проявила никаких собственных эмоций, лишь позволила мимолетному блеску самодовольства, присущего самому Борелю, блеснуть в уголках глаз. Моя голова чуть приподнялась в ответ на этот блеск. Борель внимательно за мной наблюдал и, кажется, остался доволен. Моя созерцательная часть сознания содрогнулась от омерзения к такому состоянию души и поведению, которое приходилось разыгрывать, чтобы не вызвать подозрений у ликующего Высшего Мага. В этот момент я поняла, что становиться вот таким Высшим Магом я никак не хочу, а Борель просто опасен за границами подвластной ему территории для любого человека и нужно было срочно что-то придумать, чтобы его освобождение прошло не так, как он себе навоображал. Для этого нужно было найти слабое место в его сознании и придумать как воспользоваться им незаметно. Да уж.. задачка тяжкая...
Хранители подходили по одному, преклоняли колено, произносили слова Присяги, капали каплю своей крови в мою подставленную ладонь, которая тут же впитывала ее в себя, как губка, отходили, выстраиваясь полукругом внутри секстограммы. Я отвечала в соответствии с требованиями ритуала, а мое сознание лихорадочно работало той своей частью, которая была недоступна менталу Бореля, контролируя процесс и не давая чужой крови раствориться в моем теле.
Наконец, последний Хранитель занял свое место в полукруге и Борель произнес:
- Присяга начнет действовать в тот момент, как я покину это место и Замок станет собственностью моей преемницы. До этого момента вы остаетесь верными мне. Теперь можете возвращаться туда, откуда явились на мой Зов.
Он снова кинул мне мыслеформу того вида окончания ритуала, который он решил провести. Я подчинилась и мы дуэтом продолжили распевание заклинаний. Ученики-Хранители вернулись к углам секстограммы и при последних словах дружно исчезли. Линии и надписи секстограммы медленно потухли.
Борель взял меня под руку и проводил в библиотеку. Оказывается на ритуал мы потратили целый день - из окна было видно закатное солнце.
Теперь столик был уставлен различными фруктами, расточающими благоухание по всей библиотеке. Борель с аппетитом накинулся на еду, я почти ни к чему не прикоснулась, хотя была уверена, что фрукты телепортированны из садов реального мира, а не сотворены Борелем из самого себя. Не выпадало мне есть. Надо было вести себя так, как он этого ожидал.
Борель ликовал. Он ходил из угла в угол, потирая руки и похлопывая ладонями то друг о друга, то по предметам, попадавшимся на его пути, довольно покряхтывая, чуть ли не похрюкивая, и поглядывая на меня светящимися от счастья глазами. Я, как и положено сомнабуле, внешне не проявляла особых эмоций, не использовала мимические мышцы и старалась держать взгляд отсутствующим. Борель болтал без умолку, а я слушала и искала выход из создавшегося положения.
