Саймон Браун - Сын соперника
Императрица стояла у кровати, тяжело дыша. Больше никаких слез!… Лерена огляделась, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Из окна лился серебристый лунный свет. Она подошла к оконному проему и посмотрела наружу.
Зал приемов, внутренний дворик, семейный замок, военное ведомство, здания других правительственных учреждений… Ее владения, целая империя, принадлежавшая ей, словно были втиснуты в желтые стены дворца. Если бы настоящей империей было управлять столь же легко, с тоской подумала Лерена.
Взгляд ее остановился на огромном куполе птичника Юнары. Свет, отражавшийся от стеклянной поверхности, превращал его в маленькую луну, наполовину взошедшую над Омеральтом. Прошло уже более десяти дней с момента смерти Юнары, а Лерена все еще не побывала в ее владениях. Дворец нуждался в хорошей уборке, а питомцы и Акскевлерены Юнары – в ласке и заботе императрицы. Это повлечет за собой новые требования об улучшении положения членов императорской семьи. Кому-то придется дать свободу, а кого-то – освободить от страданий.
Лерена тяжело вздохнула. Некоторые из Акскевлеренов Юнары неизбежно пожелают расстаться с жизнью. Подобное случалось довольно часто, являясь следствием теплых отношений, устанавливавшихся между Кевлереном и прислугой.
Императрица опустила глаза. Это задача не из простых… В последнее время она видела столько смертей, что хватит до конца жизни. Но у нее есть обязанности, от выполнения которых нельзя уклониться.
Лерене хотелось найти более простое решение, но – увы…
Что-то привлекло ее внимание. Императрица подняла голову, однако ничего не увидела. Выждав некоторое время, она заметила в ночном воздухе нечто необычное, похожее на смутное сияние. Да, голубое сияние. Оно было не везде, только…
Лерена резко отскочила от окна и вернулась вглубь комнаты. Однако удивление и интерес стали брать верх над начавшейся паникой. Усилием воли императрица заставила себя медленно возвратиться к окну.
Невозможно… Она попыталась убедить себя, что это всего лишь сон. Никто в мире не мог теперь пользоваться Сефидом такой мощи!
Однако видение не исчезло. Еле уловимое голубое сияние парило над одними из ворот замка. Оно слабо отражалось от водосточных труб в ее личном, скрытом от посторонних глаз садике. Теперь Лерена заметила, что сияние исходит от всех металлических предметов. Даже дула огнестрелов на плечах у патрульных гвардейцев светились, но сами солдаты, похоже, ничего не замечали.
Кто-то здесь Обладал с нечеловеческой силой. Казалось, Сефид буквально затопил столицу.
Неожиданный приступ страха заставил Лерену отойти от окна и плотно затворить его.
* * *
Герцога Паймера Кевлерена разбудила чрезвычайно приятная музыка. Лежа в постели, он пытался напеть мелодию, но она неожиданно исчезла, унося с собой последние остатки сна.
– Ваша светлость?… – позвал Идальго Акскевлерен. – С вами все в порядке?
– Мне показалось, я слышал… – Паймер замотал головой. – Впрочем, теперь не важно. Где ты, Идальго?
Неожиданно герцогу показалось, что рядом кто-то словно парит в воздухе.
– Я здесь. Вам что-то нужно?
Паймер вперил взгляд в темноту, но Избранного разглядеть так и не сумел.
– Здесь есть лампа?
Есть, ваша светлость. Но вы должны закрыть глаза. Вам рано вставать.
– Рано вставать?…
– Да, ваша светлость. Вы нужны своей племяннице. Она отправляется в замок Юнары. Вы, несомненно, ей там понадобитесь.
– Да, – протянул Паймер. – Что же нам делать с Юнарой?… Ты знаешь, она может разрушить все, чего добилась ее семья за долгие годы. Она так могущественна.
– Я думаю, императрица в конце концов ее приструнит. Но понадобится ваша помощь.
– Меня еще рано списывать в утиль, а? Племянницы – не одна, так другая – всегда нуждаются в моей помощи. Это заслуга возраста. Уважение. А уважение несет безопасность. Безопасность и доверие.
На мгновение внимание Паймера отвлеклось, и в глубине сознания вновь послышалась прекрасная мелодия.
Герцог поднял голову, пытаясь припомнить, где он мог ее слышать раньше. Наверное, это было очень давно.
– Поспите, – мягко посоветовал Идальго. – На рассвете я разбужу вас.
– Хорошо. – Паймер повернулся на бок и, прежде чем все мысли покинули его, произнес: – Спокойной ночи, Идальго.
– Спокойной ночи, ваша светлость.
* * *
Тысяцкий Авенел Кенди, недавно назначенный на должность ривальдийского посла при дворе императрицы Лерены Кевлерен, был растерян, расстроен и напуган. Такое состояние было вызвано отсутствием каких-либо инструкций и указаний из Беферена, куда он в последние дни уже отправил голубиной почтой несколько срочных посланий. Первый раз Кенди отослал детальный отчет о том, как его секретаря Синесса Ардру поразил сгусток пламени, оставив после себя только обуглившийся стул и перепуганного писца. Второе послание, более лаконичное, напоминало, что посол остался без помощи Ардры, необходимой в разбирательстве дипломатических хитросплетений в отношениях республики с Хамилайской империей. Кроме того, по сведениям из надежных источников, все Избранные в Омеральте неожиданно погибли при схожих и весьма странных обстоятельствах. В последнем сообщении Кенди еще раз упомянул, что Синесс Ардра, Акскевлерен из Комитета безопасности, наблюдавший за послом, скончался. Последнее слово тысяцкий подчеркнул.
Казалось, в Беферене не придали особого значения смерти Синесса Ардры, хотя это выглядело довольно странно, если учитывать, что он, как и подозревал Авенел, входил в состав комитета безопасности. Конечно, Ардру, по мнению посла, трудно было назвать милым человеком. Быть может, члены комитета, как и Кенди, втайне радовались тому, что секретарь сгорел синим пламенем.
Последняя мысль заставила посла ощутить вину, добавляя на плечи единственного представителя Ривальда в Хамилайской империи новый тяжкий груз.
Хуже всего то, что именно Ардра руководил работой всех ривальдийских шпионов в Омеральте. Как-то он похвастался, что его человек есть во дворце самой императрицы. Как теперь Комитет безопасности будет получать столь необходимую информацию о положении дел при дворе Лерены? Кенди понятия не имел и о том, кто являлся информаторами Ардры. Он даже не знал, как тот с ними расплачивался.
Произошедшее в Омеральте напоминало кровавое побоище. Гибель столь многих Избранных в столице напугала Авенела сильнее, чем можно было предположить. Посол перестал понимать, что вообще происходит. Со смертью столь высокопоставленных Акскевлеренов в мире что-то изменилось. Казалось, вселенная перевернулась, и Кенди теперь не знал, где теперь его место.
