Николай Романецкий - Везунчик
После обеда вдруг навалилась сонливость — сказывалась беспокойная ночь. Можно было, конечно, заглянуть в аптечный киоск и купить упаковку морланина, но поскольку никаких кардинальных решений до получения инструкций из Нью-Йорка я принять все равно не мог, то решил пойти навстречу требованиям организма. Тем более что еще бабушка надвое сказала, продают ли в России стимуляторы без рецепта. Тут вам не Штаты с их культом здоровья, здесь народ привык глушить себя любыми подходящими средствами.
Я поднялся в номер, попросил коридорную разбудить меня в семь, повесил на дверь табличку «Просьба не беспокоить»и бросился в объятия старика Морфея.
Снилась война, которую я видел только в телевизионных новостях. Чернобородые люди в запыленных чалмах целились в меня из десятков «Калашниковых». Я умирал и возрождался, орал кому-то: «Аллах акбар!» Мне отвечали заунывными молитвами, какие-то дамочки, лица которых были закрыты паранджой, окружали меня со всех сторон, стаскивали с моей задницы джинсы, и одна из них, вооружившись здоровенным тесаком, начинала отпиливать мне главный мужицкий инструмент, но тут появлялась Инга, орала моей мучительнице: «Cunt! Leave him alone!»— и добавляла по-русски такое, что дамочки сбрасывали паранджи и принимались затыкать ушки, а вместо лиц у них оказывались жирные белые попы с коричневыми анусами вместо ртов и бородами, сильно смахивающими на кудрявую поросль у Лили, когда она вдруг перестает брить лобок, и высоко с неба на все это безобразие смотрели зеленые глаза, которые я когда-то видел, но сейчас никак не мог узнать, а еще выше плыли плотные рыжие облака, слишком уж напоминающие волосы французской певички Милен Фармер…
Выдернул меня из кошмара громкий стук. Я открыл глаза и увидел знакомое окно родного номера.
— Господин Метальников, вы просили разбудить! — послышался из-за двери голос коридорной.
— Да-да-да, — ошалело отозвался я. — Слышу-слышу! Спасибо вам огромное!
Коридорная удалилась. А я сел на кровати и потряс головой. На часах было пять минут восьмого, и пора было готовиться к встрече с Ингой.
Глава 22
Она прилетела в две минуты девятого. Сегодня на ней было платье цвета морской волны, а волосы перевязаны светло-зеленой ленточкой.
— Привет, америкен бой! — она потрепала меня по загривку. — Больше ничего не случилось?
— Бог миловал! — отозвался я, зарываясь носом в ароматную шевелюру.
Былая опустошенность испарялась, будто кусок сухого льда на лотке у мороженщика. Ее сменяло желание, и мои руки сами собой устремились под Ингины мышки.
— Подожди, не все сразу! — Инга осторожно отстранилась. — Что сам думаешь?
— Не знаю. То ли тут побывали воры-неудачники, то ли кто-то взял меня за воротник.
Она села в кресло, закурила, размышляя.
— Может, ты где-то прокололся, конь в малине?
— В каком смысле?
— Ну-у… — Инга сделала неопределенный жест рукой. — Раскрылся… Кто-то заподозрил, что Максим Метальников не тот, за кого себя выдает.
Я хмыкнул:
— Мне пришлось выдавать себя и за агента страховой компании, и за санитарного инспектора, и даже за служащего комитета по охране здоровья матери и ребенка, если такой в вашем городе существует… Возможно, некоторые из собеседников и могли заподозрить, что я не тот, за кого себя выдаю. Но они не могли так быстро узнать, где я живу, и организовать обыск.
Инга глубоко затянулась и выпустила к потолку дрожащее дымовое кольцо.
— Служащий комитета по охране здоровья матери и ребенка?.. — Она усмехнулась. — Пособие на новорожденного, случаем, никому не выплатил? А то, конь в малине, придется ломать голову, по какой статье провести расходы.
— Неужели комитет с подобным названием и в самом деле существует?
— Не думаю. Насколько мне известно — нет. Есть просто комитет по здравоохранению.
— Спасибо за консультацию, — сказал я. Мы ходили вокруг да около, и, возможно, она понимала, что я это тоже понимаю. Но правила этой игры задавали не мы, и не нам их было отменять. На мой взгляд, по крайней мере, время для отмены еще не наступило…
— Заберешь отмычки?
— Заберу… Если при следующем обыске у тебя их найдут, могут и настучать. Тогда возникнут неприятности с властями… Ты же понимаешь, что все эти гипнообработки по существующему законодательству могут быть расценены как преступление против личности. Тебя-то просто вышлют, а у Пал Ваныча могут появиться лишние расходы. Непредвиденные взятки в смету не заложены.
— Интересно, — сказал я, — а как вы закладываете предвиденные взятки?
— В качестве представительских расходов, разумеется!
Мне стало скучно. Я сел на ручку кресла и притянул эту роскошную женщину к себе.
— Теперь понятно, почему мы, американцы, никогда не понимали экономическую политику ваших правительств… Пойдем-ка лучше в постель! Мой конь соскучился по малине. Очень соскучился!
— Подожди!
Но я уже опять запустил руку в разрез под мышкой и шатром накрыл ее левую грудь. Инга вздрогнула, закинула руки за голову и обняла меня за шею. Ладони у нее были сухими и горячими.
Хорошо, что в постели ходить да около — не означает попыток пытаться обмануть друг друга. Это всего лишь прелюдия к главному, и чем дольше она длится, тем больше распаляет страсть тебя и твою партнершу. Моя ладонь скользила по телу Инги, старательно избегая главных точек. Спина, живот, ягодицы, внутренняя поверхность бедер. И снова спина, живот… И только когда Инга начала выгибаться, поднимая таз, я навалился на нее и стиснул ее груди так сильно, что она застонала и прикусила губу. Вот тогда конь и устремился в малину.
Глава 23
Поужинать сегодня решили в номере. Ели жаркое с черносливом, пили шампанское.
Все было в ажуре. Кроме одного: я не мог отделаться от мысли, что с каждым сказанным словом, с каждым движением приближается минута расставания. Спарились и разбежались… Вот сейчас мы доедим жаркое, допьем шампанское, Инга посмотрит на часы и скажет: «Ну все, америкен бой. Я побежала».
— Я сегодня остаюсь до утра, — сказала она. — Закажи еще шампанского.
У меня отвалилась челюсть.
— А как же твой муж? С осиновым колом…
— С каким еще колом?
Я рассказал ей про стрелу Амура и про осиновый кол.
Она расхохоталась:
— Я не замужем, глупый. А ты о себе слишком высокого мнения.
— Так уж и слишком, — поддразнил я.
Она вдруг перестала улыбаться:
— Нет, конечно, не слишком. Наверное, твой рассказ был бы верен, окажись я замужем. До сих пор считала, что мужчина в доме — источник лишних хлопот. Деловая женщина должна в первую очередь думать о работе, а потом уже о любви.
