Дэйв Дункан - Живое божество
Кто-то начал всхлипывать.
– Говорю вам, что Добро стало сильнее, благодаря жизни этого юноши. Уверен, что Богам не придется долго решать дальнейшую судьбу Во-пу-Эла. Он отправляется на последний суд, перед которым нам всем суждено предстать, когда пробьет наш час. Наш долг – грешить как можно меньше и всемерно способствовать укреплению Добра, взяв за образец жизнь Во-пу-Эла.
Волны тихо ударялись о борт корабля. Священник старался говорить как можно мягче. Джи-эл ударил по струнам ситара, и матросы запели прощальную песнь. Ко-ну вытер глаза, чтобы видеть, как его старшие сыновья взяли носилки, на которых покоился их облаченный в саван младший брат, и подошли к лееру.
– Прощай, брат, – громко сказал Акопуло, завершая обряд похорон. – Боги ждут тебя, а мы последуем за тобой, когда наступит наш срок. Мо-пу и По-пу наклонили носилки. Матросы запели громче, заглушив плеск воды. Во-пу, еще одна жертва древнего проклятия, отправился в последний путь.
Мгновение братья стояли, опустив головы, затем Мо-пу опустил носилки на палубу.
Священник подошел к братьям и положил руки им на плечи. Его слова заглушало пение, но капитан был уверен, что священник умело утешает братьев.
Отец Акопуло оказался превосходным священником. Как и все импы, он страдал морской болезнью, но несмотря на это, исполнил свой долг – провел много часов с умирающим юношей и с его терзаемым угрызениями совести братом-убийцей. Акопуло значительно облегчил последние минуты Во-пу и уже успел снять большую часть вины с совести По-пу. Семья не потеряет второго сына.
А как трогательно он провел заупокойную службу!
Капитану просто повезло, что он нашел Акопуло. Боги были милостивы.
Весь мир – театр:
Весь мир – театр,
В нем женщины, мужчины – все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Глава 4
Невозможная преданность
1
На Квобль опускались сумерки. Одинокая ворона летела высоко над рекой Брандрик, возвращаясь в свое гнездо в Тхаме. Тхайла и Кейди, стоявшие на западном берегу реки, взялись за руки. Мгновение – и девушки исчезли.
Время остановилось для Тхайлы, когда волшебница очутилась на территории, охраняемой магическим заклятием. Собравшись с силами, чтобы преодолеть защитный барьер, она лицом к лицу столкнулась со знакомым архонтом Реймом. Тхайла сердито взглянула на него, готовясь силой убрать с дороги, но архонт оказался настроен весьма дружелюбно.
– Добро пожаловать домой, Тхайла, – улыбаясь, мягко сказал он.
В его искренности сомневаться не приходилось, так как в магическом пространстве волшебники не могут скрыть друг от друга ни подлинную внешность, ни истинные эмоции. Тхайла, которая лишь недавно стала волшебницей и еще не привыкла к свободному проявлению чувств, смутилась, вспомнив, что во время последней встречи с Реймом дала ему пощечину.
– Спасибо, – тихо произнесла она и, желая скрыть замешательство, повернулась к застывшей в оцепенении Кейди.
– Твой кроткий вид обнадеживает, – пошутил Рейм. – Ну ладно, ладно! Забудем старые обиды? Мир?
Девушка молча кивнула. Прошлое было предано забвению.
– Вы предвидели мое возвращение? – спросила Тхайла.
– Конечно, предвидели. И твое невозвращение тоже, – ответил Рейм и с удивлением поинтересовался: – Разве ты не видела Книгу Откровений?
Он держался немного надменно, но, похоже, имел на это право: так молод, а уже архонт.
– Видела, но мне не позволили ее прочесть.
– Теперь, уверен, позволят, однако, боюсь, Откровения приведут тебя в замешательство.
– В них говорится обо мне?
Рейм кивнул и засмеялся:
– И о многих других, даже о тех, кто еще не родился. Твое имя упоминается дважды. Тхайла из Дома Гаиба должна спасти Колледж, но Тхайла из Дома Лииба его уничтожит.
Тхайла изумленно ахнула и спросила:
– Тогда почему же так важна эта книга?
Она знала, что пророчества могут быть туманны и двусмысленны, но ей и в голову не приходило, что зачастую они противоречат друг другу.
– Потому что в ней объясняется, как узнать Избранников. Ради этого и переводили чернила. Кстати, очень многие сведения прекрасно подходят к тебе, – сказал Рейм, пожав широкими плечами. – Видишь ли, – продолжил он, – многие на первый взгляд нелепые противоречия могут в точности сбыться. Не забывай, это ведь очень старые пророчества.
Они могли стоять так хоть целую вечность, не старясь и не теряя ни минуты жизни, а Кейди по-прежнему пребывала в оцепенении.
– Интересно, почему все старое считают самым лучшим? Неужели так оно и есть?
– Конечно, если речь идет о предсказаниях. Согласись, горы лучше всего видны издалека, потому что вблизи их многое скрывает – лес, например. Так что в важных делах следует полагаться на древнейшие пророчества. – И Рейм улыбнулся, довольный своим ответом.
– Так, значит, мое нынешнее возвращение предсказано…
– Да, а кроме того, предсказано, что нам грозит несчастье, если ты не вернешься, – сказал архонт и, подумав, добавил с улыбкой: – У тебя ведь за все это время не было возлюбленного.
– Неужели это так важно?
– Да, важно. В пророчестве говорится, что женщина с ребенком станет предвестницей катастрофы. Вот почему…
– Вот почему убили моего ребенка!
Рейм вздрогнул и кивнул, а потом мягко спросил:
– Ты привела с собой гостью? Только одну? В Книге Откровений говорится, что следует предоставлять приют избранным из избранных.
Тхайла с облегчением посмотрела на Кейди:
– Значит, ей не причинят вреда?
– Конечно нет, – сказал Рейм и, нахмурившись, добавил: – Эта девушка всего лишь простая смертная? Она не обладает магической силой, хотя ее рапира – любопытная вещица. Бедняжке, видно, трудно пришлось. Интересно, где это ты нашла такую красавицу?
– Долго рассказывать. Но, кажется, она из довольно влиятельной семьи. Ее отец – волшебник и возглавил движение сопротивления узурпатору.
– Это не наше дело, – резко сказал архонт. – Нас не касается то, что творится за пределами Тхама.
Рейм ошибался, и Тхайла попыталась его переубедить:
– Вероятно, раньше так и было, но сейчас над всем миром нависла опасность. Кстати, отец этой девушки когда-то знал пять Слов Силы и был полубогом.
Архонт нервно вздрогнул. Он подозревал, что Хранительница слушает их разговор, хоть и не знал этого наверняка.
– Был полубогом? А кто же он теперь? И как такое стало возможным?
