Владимир Дубик - ПодЛох
Ректор согласно кивнул головой.
— А если ответа нет, то в ход идут предположения и гипотезы. И самое простое предположение, что этот молодой человек кукла, накаченная кем-то, или чем— то для выполнения определенной миссии.
— Что ж, вполне логично, но я сомневаюсь, я его видел, читал он не зомби. Все процессы в организме происходят абсолютно нормально.
— Но возможно, вы ошиблись, — вкрадчиво произнес Вульф, — как говориться и на старуху бывает проруха!
Олег Павлович на секунду задумался.
— Нет, это исключено.
— Хорошо, версия номер два. Появился Спилер, который захотел изменить порядок принятых вещей. Ведь согласитесь, несмотря на некоторые наши с вами расхождения во взглядах, как должен быть устроен мир в этом Прайде, мы всегда находили общий язык. Я, конечно, говорю только о себе, а не об известном на обоим лице.
— Это правда. У нас с вами не было открытых, — Ректор, пошевелил пальцами, подбирая слова, — трений. Мы всегда находили общие интересы. И еще, для меня это Домен, а не Прайд. Я здесь, в отличии от кое-кого, не охочусь!
Вульф, сделал вид, что намека не понял.
— Вот почему я с вами и хотел встретиться, — продолжил он, как ни в чем не бывало. — Итак, предположим, появился Некто, который играет в темную. И ему в нужный момент нужен взрыв, который уничтожит всех и вся. Парень — бомба. С его потенциалом, он справиться со всеми.
— По отдельности с каждым из нас можно справиться, — Ректор и сам был не рад, что сказал эту фразу. Но реверанс за реверанс.
— Вот, — Вульф сказал это с нескрываемым удовлетворением, — мне тоже пришла эта мысль. Единственная загвоздка в том, что мы не знаем, насколько наши объединенные силы могут успешно справиться с задачей. Достаточно ли нас, либо нужно обращаться за помощью.
— Революционер, не пойдет на это, — сказал резко Ректор, — тем более у меня к нему не закрытый счет.
— Он теперь Реформатор!
— Интересно, что это он собирается реформировать?
— Тем не менее, мне кажется, что Ректорату следует пойти на контакт с ним. Несмотря на, как вы выразились, трения. Тем более они произошли в далеком прошлом.
— Ни чего себе трения! Этот гребанный Реформато-Революционер, извините, один мат на языке, чуть не угробил весь Домен!
— Но что было, то было, — мягко сказал Вульф, — тем более, для него ваш Домен, это Прайд. Но в данной ситуации, этот парнишка, может наломать дров куда больше.
Они помолчали.
— Есть еще один вариант, и он самый плохой…
— Вы о Создателе, — Ректор не удивился, что Вульф и об этом подумал.
— Вы, как всегда, правы. О нем. Если парень его Миссия, то боюсь, нам придется искать другой дом.
— Чужой дом, как монастырь. А в монастырь со своим уставом не ходят.
Перспектива стать скитальцем, не радовала ни Ректора, и судя по всему, ни Вульфа. Не говоря о тех миллиардах жизней простых и не очень существ, которые населяют этот Домен. Что с ними будет если все сметет волна Апокалипсиса. Да еще ниточки потянутся дальше!..нет, этого нельзя допустить.
Ректор пожевал губами и произнес.
— Может, есть смысл, обратится к Лиге. Возможно, они смогут подсказать нужное решение?
— Служба Равновесия, Абсолют справедливости. Что они могут? Им все по барабану. У них есть устав Прайда, извините, Домена, и они его чтят и блюдут. А там навряд ли написано, что нужно Ивана Синицына поместить в замок Хаоса лет эдак на сто в миллиардной степени. Только лишь за то, что двум далеко не молодым существам, пришло в голову опасаться этого парнишку. Еще обвинят в слабоумии, и потом бегай от службы милосердия по всем Прайдам, чтобы не оказаться в доме, откуда нет выхода. Нет, увольте. Тем более если парень работает на создателя, то, скорее всего это за нами придут Безликие. А Безликие…
Они вновь помолчали. Разговаривать расхотелось. Они оба понимали, что после визита слуг создателя, их не станет. Нигде и никогда.
Ректор потер переносицу.
— Но, если, по-вашему, парень работает, возможно, на Создателя, то не легче ли было, допустим, щелкнуть пальцами, или высморкаться, либо просто чихнуть и от нашего Домена остались лишь воспоминания. Хотя нет, воспоминаний тоже не останется. Ведь некому будет вспоминать.
— Отвечу вам, дорогой друг, (они оказываются уже дорогие друзья), одним высказыванием. Правда, позволю себе его немного перефразировать: пути Создателя неисповедимы. И как знать, может быть, что наша симпатяжка, Иван Синицын и есть тот чих, или высморк, извините.
— Все это странно.
Кокон стрельнул сразу в нескольких направлениях извивистыми языками багрового цвета. Что означало полное согласие. Хотя, кто их коконов разберет.
— Итак, — решительно сказал Ректор, — насколько я понимаю, вы предлагаете мне, вернее всему Домену в моем лице, объединиться с вами против э-э…
— Монстра, — с готовностью подсказал Вульф.
— Нет, это чересчур, Ивана Синицына.
— Совершенно верно! Объединится! Плюс заручиться поддержкой нашего общего знакомого и уничтожить этого…Ивана Синицына. Хотя, до монстра ему, четыре шага.
— Мне нужно обдумать ваше предложение, — твердо сказал Олег Павлович, — я найду вас.
Кокон хмыкнул. И исчез.
Ректор остался в одиночестве. И это было стопроцентно. Вульфа он отследил до разрыва пространства и последующей склейки оного.
Настроение было паскудным. Он встал и медленным шагом пошел в институт. Предстояло много работы. И первый пункт в перечне дел был Вульф. Он знал о нем ничтожно мало. Но он твердо знал, кого ему послать за информацией. И куда. Олег Павлович никогда, не прикасался к чужим без надобности. Будем надеяться, что штамп слежения, разработанный Профессором, не подведет.
11
В баре «Полный Песец», как всегда было дымно, шумно и в тоже время уютно. Как удавалось создать это чувство в этом бедламе у постоянных и не только, посетителей, оставалось загадкой. Возможно, разгадка крылась в недорогом пиве и в очень добротной кухне. Кто знает. Да и водка тоже была вполне, и на утро голова если и болела, то не от качества выпитого, а от количества.
Почему бар назывался именно «Полный Песец», а не, к примеру, «Худой Бобер», никто не знал. Что интересно, даже хозяин заведения, премилый двухметровый и весом полный центнер, сибиряк (его все так звали, сибиряк) хотя он приехал, по его словам из Питера, и сам толком не знал, как он умудрился так назвать свое заведение. Некоторые настырные посетители, иногда очень настойчиво интересовались историей происхождения названия. Причем их настойчивость была прямо пропорциональна количеству выпитой алкогольно-содержащей жидкости, которая у них плескалась в животах, головах, и хаос знает еще в чем. Сибиряк, несмотря на то, что терпения у него хватало на троих, иногда не выдерживал, и объяснял по-другому, что, дескать, он не знает, не помнит или забыл, отчего его заведение так называется. Правда, после его «не знаю», «не помню» и «забыл», как правило, интересующиеся лица лишались кто зубов, у кого внезапно кровь носом пойдет, да и сама линия носа становилась более мужественной, а у кого и ребрышко могло треснуть. Но любопытные не обижались. Потом приходили, извинялись и становились постоянными клиентами.
