Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь. Часть 2
- Чёрт, - ругнулась я, протянув руки к лодыжке. И в то же мгновение в воздухе раздался хлопок. Передо мной появился небольшой толстоватый демон, из чьей блестящей лысины торчали два тупых, обросших мхом, рога.
- Чего это ещё? - спросил он, нахмурившись, оглядывая меня недовольным взглядом.
Я от неожиданности ахнула и упала назад, между прочим, больно ударившись копчиком.
- Чего тебе надо, я спрашиваю? - спросил, наклоняясь ко мне, бес. Он сильно хмурился и краснел от возмущения. Толстое пузо его пересекли складки, из ушей торчала шерсть, а выражение лица было крайне комичным. И я вдруг захохотала.
Тогда демон взглянул на меня ещё более нелепо. Было видно, что он сильно злится. До сих пор не могу понять, как у него при этом получалось строить такую смешную рожу. Очевидно, для усиления эффекта он издал высокий вопросительный звук: "Ммм?". Но, видя, что я никак не реагирую, фыркнул:
- Ты чтобы поржать звала меня?
- Я вообще не звала тебя, - ответила я, наконец. - С чего ты взял?
- Это было смешно тысяч пять лет назад! - крикнул демон, и глаза его блеснули огнём. Тут-то бы мне и прийти в себя, но поздно. Слишком задержалась я в Аду. Каждый раз одно и тоже. И пламя, и рога, и лава. Устаёшь пугаться.
И в этот момент маленькая толстая рука просвистела у моего уха, больно шмякнув по щеке. Всё бы ничего, но мне показалось, словно это была не рука, а раскалённая кочерга. Демон растворился в воздухе, оставив мне на прощание обидное: "Тупая баба".
Щека горела и проходить не спешила. Чрезвычайно глупое происшествие это немного вывело меня из себя. От обиды я стиснула осколок камня в руке, запоздало представляя, как засветила бы этому демону в глаз. Гранит треснул в ладони и рассыпался мелкими осколками под ноги. Это был уже перебор, и я молча решила идти дальше, чтобы в конец не озлобиться.
Пройдя немного вперёд, я услышала голоса. Будто звонкие струны играли легкую весёлую мелодию - лился женский смех. Он был еле слышен, но иногда раздавался громче, словно кто-то рассказывал хорошую шутку, а остальные одобрительно хохотали.
Я шла медленно, стараясь не привлекать к себе внимания звуком шагов, и прислушивалась. Это было за поворотом. Три демоницы сидели вокруг небольшого костра и разговаривали.
- Вот я и говорю ему: "Неистовый мой, в следующий раз, будь добр, снимай свои браслеты с бицепсов, перед тем, как наваливаться на меня своим могучим торсом", и в ухо ему так сладко дышу. А он мне знаете что? "Они, - говорит, - мои мышцы делают больше!" Надутый тупица! Будто эти веточки можно было чем-то увеличить! - говорила большегрудая демоница с раскосыми глазами. У неё были длинные космы рыжего цвета с белёсыми прядями, пышно торчащие в разные стороны. Её довольно гибкое тело прикрывала косая юбка, начинающаяся от самого верха левого бедра и заканчивающаяся на колене правого, и рваная коричнево-оранжевая тряпка на груди. Она не переставая широко улыбалась, демонстрируя большие белоснежные зубы, некоторые из которых казались довольно острыми. А когда она немного повернулась в мою сторону, я заметила, как в окружающей темноте сверкнули два кошачьих глаза.
Подойдя как можно ближе, я скрылась за большим валуном, продолжая наблюдать.
- Да, мужики вообще слегка туповаты, - отвечала ей вторая демоница, махнув тонкой белой ручкой. - У меня недавно такой дружок появился - ну прям страница из классики! Бухает не просыхая. Как огненной воды напьётся из бассейна Бегемота, тут же пытается завязать драку с каждым встречным - поперечным. И главное, чтоб у меня на глазах! Одно слово - клоун. А потом, удостоверившись в моём восхищении, снимает штаны и говорит, что достоинство у него самое большое! - в этот момент демоница подняла ладонь и сжала указательный и большой пальцы, словно показывая что-то очень маленькое. Две подруги прыснули со смеху, вместе с рассказчицей, откинувшей назад свои спутанные русые волосы, сильно отдающие болотной зеленью. Её лицо было открыто мне полностью. И я могла хорошенько рассмотреть бледную кожу с легкой синевой, тонкие бескровные губы и жёлтые рыбьи глаза.
- Да, знаете, дорогие мои, и баба нынче не сочный абрикос! Либо косточка, которую выплёвываешь, либо сухая курага, - говорила третья демоница, чьи чёрные, как подгоревшая смола, волосы тонкими лохмами спадали на худую голую спину. Большие глаза, лишённые ресниц, как две спелые вишни, ярко выделялись на её бледном лице. А тонкие кровавые губы были сжаты и улыбались, не показывая зубов. - Мне мой рассказывал намедни про жёнушку свою бывшую. Сперва, говорит, хороша была дьяволица, красавица, рожки маленькие, попка круглая, и хохотала, словно птичка. А жаркое из хвостов какое вкусное готовила! А потом, как выпили они по кубку крови друг друга, как сочетала их Тьма, так всё ей не по нутру стало. Заскандалила, запилила, всякий страх пред ним потеряла.
- Ой, люблю я, когда они так делают! - закивала головой средняя, та, у которой будто бы тина морская в волосах застряла, - я, если в женщину вселюсь, всегда на обиды давлю. Мол: "Задумайся, милая, ведь он вообще тебя не уважает! А уважал бы - носки свои на стул складывал, а не по полу раскидывал...". И они головой кивают, соглашаются. Мало кто может примириться с другим человеком.
- И в этом наша удача, милые мои! - поддержала первая, с кошачьими глазами. - Всё-таки князь наш самый лучший грех себе выбрал. Выпьем же за него! - подняла она вверх медный кубок, и две другие поддержали, наполнив тишину костра звоном бокалов.
- За гордыню и за князя! - крикнули они в темноту и выпили содержимое кубков.
Я смотрела на них и не могла понять, что же кажется мне в них столь странным. Почему-то я не могла отвести взгляда от этих трёх демониц, продолжая следить за каждым их движением и слушать каждое слово. И внезапно я заметила то, что, сперва, не бросалось в глаза. Облака Тьмы вокруг них не были чёрными! Это были не демоны!
- Милочка, что ты там делаешь? - услышала я продолжение разговора. А, подняв голову от раздумий, заметила, что это обращалась ко мне демоница (или кем она там была) со слипшимися чёрными волосами. Её голос был низким и спокойным, а во взгляде не было агрессии, но когда на меня посмотрели два холодных глаза-вишни, я будто бы очутилась в ледяном пруду.
- Не бойся. Подойди к нам, - сказала рыжеволосая и поманила меня рукой, улыбаясь во весь рот. От её слов мне стало жарко, и в груди словно разлилось раскалённое олово.
- Ты, наверно, голодна? - спросила ласково последняя, та что сидела в центре, и её рыбий взгляд заставлял меня почувствовать себя утопленницей, которой нравится, что она тонет. Девушка протянула руку и указала на костёр, на котором уже давно стоял котелок с варевом, где прозрачная жидкость плескалась и бурлила.
