Вячеслав Грацкий - Цитадель
— Да утречком.
Рикерт ощутил, как внутри все холодеет.
— Ну а мы-то тут при чем? — спросил он, хотя ответ уже не имел особого значения.
— А при том, мои дорогие, наемник тот, с которым вы вчера поцапались, на службе у Мендора состоит.
— То-то ты его выставил вчера, смельчак.
— Выставил за дело. Мендору плачу вовремя, так что мне бояться нечего. Он, чай, не дурак, понимает от кого деньги, а от кого головная боль. А вот вы двое… Всех приезжих шерстить будут, а уж на вас-то наемник первым пальцем покажет. Ну ладно. Это все ваши дела. Пора мне.
Оррен поднялся и, бросив последний взгляд на Айрис, по-прежнему стоявшую у окна, ушел, плотно притворив дверь.
— Нужно уходить, Айрис. Может, ворота еще не успели перекрыть.
Рикерт поднялся, прошелся по комнате. Как и обещала Айрис, раны ныли, но вполне терпимо.
— Никуда мы не пойдем, Рик. — Она обернулась, взгляд ее был холоден как лед.
— То есть как?
— Чихать я хотела на этого Мендора, — отрезала она. — Пока не сделаю то, что должна сделать, я останусь здесь.
— А что ты должна сделать, Айрис?
— А это уж не твоего ума дело!
Она поджала губы и отвернулась к окну.
— Ты не понимаешь, — вздохнул Рик.
— Я все понимаю. И гораздо лучше тебя. А теперь хватит об этом. Если боишься, я тебя не держу, — бросила она.
Рикерт покачал головой и направился обратно к постели. Что ж, он не ошибся. Айрис была действительно весьма целеустремленной девушкой. Плохо то, что она явно переоценивала свои силы. Какой бы сильной, быстрой и ловкой она ни была, десяток закованных в сталь кнехтов барона или пусть даже головорезов Мендора быстро расставят все по своим местам.
А что же в такой ситуации делать ему? Что он вообще может сделать?..
— Верь мне, — неожиданно сказала Айрис. — Все будет хорошо. Я справлюсь.
Она вновь присела возле кровати.
— Мне нужна одна только ночь, Рик. А утром мы уйдем.
— Ты хочешь вернуться в замок?
Рикерт заглянул в ее глубокие глаза-омуты. Но там была лишь непроницаемая тьма.
— Тебе не нужно ничего знать, Рик. Так будет лучше, поверь.
— Ты едва выжила в прошлый раз.
— Я знаю. Но я умею учиться на ошибках. Теперь все будет по-другому.
Весь день Рикерт провел в комнате. Айрис уверяла, что для скорейшего заживления ран необходимо как можно больше спать. Рик не сопротивлялся. Придется ли им бежать или сражаться, ноющие раны были вовсе ни к чему. Тем более что он не собирался оставлять ее одну и в эту ночь.
Однако вечером, глотнув предложенного Айрис лечебного снадобья, Рик понял, что его перехитрили. В сон потянуло с такой силой, что он не успел даже выругаться.
А утром Рикерт очнулся уже в другом месте, связанный по рукам и ногам. Он лежал на полу, в куче грязной соломы, а вокруг вздымались сырые каменные стены подземелья. Сверху, из крохотного окошка с трудом пробивался солнечный свет, а иногда — свежий утренний ветерок.
Молодой человек чувствовал себя пустым, как барабан. Без мыслей и без желаний. Мендор ли постарался, или так было задумано Айрис, Рику было все равно. По большому счету, значения это не имело.
Он ведь не обманывал себя с самого начала. Связав свою жизнь с Айрис, он ожидал чего-то подобного, пусть даже и не так быстро.
Загромыхал засов, тяжелая дубовая дверь отворилась с пронзительным скрипом, на пороге, подсвечивая факелом, показались двое. Сначала в дверь с трудом протиснулся один, здоровенный и плечистый, в общем, типичный громила, наводивший на мысль о гигантах, от которых, говорят и произошли все люди. Следом показался еще один мужчина, чей левый глаз прикрывала черная повязка. Этот уже имел вполне человеческие размеры, и даже приветливо улыбнулся, перехватив настороженный взгляд пленника.
— Доброе утро, Рик. — Одноглазый опустил факел и внимательно оглядел его с головы до пят. — Ты так крепко спал, что добудиться тебя не было никакой возможности. Если бы не Грор, — он махнул рукой за спину, — уж и не знаю, как бы мы тебя донесли.
— А стоило ли так стараться? — буркнул Рикерт.
Он тоже присматривался к вошедшему, и чем больше вглядывался, тем больше он не нравился Рику. Одноглазому было лет тридцать, в своих простеньких суконных штанах и незамысловатой безрукавке он мог запросто сойти за какого-нибудь мастерового. Вот только его сапоги, украшенные серебряными и золотыми вставками, подсказывали Рикерту, что перед ним не мастеровой.
На поясе одноглазого висел короткий меч.
— Хорошие сапожки, — заметил Рик.
— Мне тоже нравятся, — согласился одноглазый. — Два золотых отдал. Как думаешь, стоят того?
— Переплатил.
— Вот и я так думаю, — вздохнул одноглазый. — А что делать? Купцы три шкуры дерут, чума на их головы!
— Мерзавцы.
— А то! Никакой управы на них. — Одноглазый расплылся в усмешке. — А ты, Рик, вижу, неплохой парень, пойдем что ли, поболтаем на свежем воздухе?
— Куда это? Мне и здесь в общем-то неплохо. Тихо, спокойно. Теперь вот собеседник приятный появился. Может, лучше ты останешься?
Одноглазый коротко хохотнул и махнул рукой громиле. Тот переложил факел в левую руку, выхватил нож и быстро перерезал путы на ногах Рикерта.
— Меня, кстати, Блейном кличут, — представился одноглазый.
— А меня Риком.
Блейн рассмеялся и помог Рику подняться.
— Веселый ты парень, как вижу.
— А то… А вот если б руки освободили, было бы еще веселее.
— Ага, и посох твой отдали, да?
Рикерт не ответил. Напоминание о посохе очень ему не понравилось. В особенности из-за того, что Рик так и не отмыл его от крови. Если эти парни не дураки — а они не похожи на дураков, — значит, они поймут все правильно.
— Ты вот что, Рик… — Блейн приблизился вплотную, глаз его опасно блеснул. Взгляд впился в лицо Рика, словно хотел прожечь насквозь. — Ты не дури, лады?
— Не дури? — вскинул брови Рикерт. — О чем ты?
Блейн хищно усмехнулся, отступил на шаг и пнул ногой по голени Рика. Прямо по ране, оставленной зубами баронских псов. Перед глазами Рикерта полыхнули звезды, а затем он ощутил холод под щекой — он снова лежал на полу.
— Ты как, не ушибся? — осведомился Блейн.
По его знаку Грор рывком поднял Рика на ноги и толкнул к выходу.
Дом, по коридорам которого вели Рикерта, утопал в роскоши. Дорогие гобелены в золоченых рамах, мрачные статуи мифологических тварей — каменные, медные, бронзовые, золотые, большие — вдоль стен, маленькие — на столиках из слоновой кости. Под потолком поблескивали золотом люстры.
Рик хмыкнул. Все это великолепие не отличалось каким-либо вкусом и сильно загромождало пространство, из-за чего ему показалось, что он идет по торговому складу.
