Софья Ролдугина - Тонкий мир
— Наденьте на них наручники, — распорядился инквизитор. — Ладно, дамы, вас я знаю — заочно, разумеется, а это что за бесполезный блондин?
Клод явно оскорбился.
— Я маг, — ровно соврал он. Очки сверкнули самым профессорским образом — вроде бы и грозно, но совершенно неопасно.
— И ему тоже наручники. На всякий случай, — дополнил приказ смотритель. Наверное, почуял что-то неладное.
«Не сопротивляйтесь».
«И не думаем, Ксиль. Тоже мне, напугали пиргитом».
Феникс сверкнула глазами. О да. Уж ей-то наручники ничем не мешали. Она просто согреет свои очаровательные ладошки, и металл стечет вниз. А у меня… У меня свои методы. Преобразование материалов воздействием живого серебра после того случая с пленением я освоила если не в совершенстве, то весьма близко к этому. Поэтому как только вокруг моих запястий сомкнулся холодный металл, я сразу же запустила процесс. Джайян, судя по ехидно поднявшемуся уголку рта, — тоже.
— В кабинет Леруа, — скомандовал между тем инквизитор. — Я уже дал знать руководству. Скоро за нашими дорогими гостями прибудут. Но этот час — глаз с них не сводить. Шарм, Рашш?
Вместо ответа Древние обнажили клыки в улыбке.
Милые девочки. Им бы отбеливающую пасту посоветовать.
«Низшие, Найта, низшие, — презрительно протянул Максимилиан. Обыкновенная шваль, только с Тонкого плана».
Маг-инквизитор — впереди, древние — по бокам, наша теплая компания в серединке и кайса с охотниками позади. Для полной картины мира не хватало только аллийцев.
— В портал.
Мы, конечно, послушались. Пиргита к тому времени в наручниках почти не осталось. Я незаметно коснулась ладонью одежды Клода, пересаживая к нему частички серебра. Светлые капельки скользнули вниз, к оковам, и начали свою разрушительную работу.
Вспыхнул портал.
— Следовало бы, конечно, вас разделить, но, к сожалению, мы не успели подготовиться. В конце концов, надежды на то, что наш дорогой союзник выполнит условия соглашения, почти не было, — задумчиво улыбнулся смотритель.
И, резко развернувшись, всадил Ксилю под ребра кинжал.
У меня застучало в ушах — резко. Мир посерел. Наручники медленно осыпались серебряной пылью.
Максимилиан вскрикнул и закашлялся, медленно оседая.
Мне показалось, что кровь в моих жилах превратилась в кипящую смолу. В груди разросся огненный комок…
— Этого уберите. Не знаю, что он сделал с капсулой, но он может быть опасен, — отрывисто произнес инквизитор.
И пнул его в живот, как жестокий мальчишка бродячую собаку. Для проверки? Из садизма? Не знаю.
Огненный комок во мне взорвался жалящими искрами.
Я не выдержала. Сорвалась. Завизжала так, что побелка с потолка посыпалась, и… швырнула пылающий комок в мучителя.
Комок оказался черным, как тьма в моих венах. И таким же едким.
Инквизитор вопил даже громче меня. Недолго.
Кашель шакаи-ар перешел в хриплый, полубезумный хохот. Кинжал отлетел в сторону — смятый, бесполезный кусок железа. Князь распрямился пружиной и кинулся наперерез демонам.
Не успел.
Шарм тут же метнулась ко мне — молнией. Я зло дернула за нити, напитывая их черной силой. Как тебе такая паутина, дорогуша? Движение кистью — и сеть начала стягиваться, выталкивая жертву из нашего мира в Тонкий.
Хрустнули кости. Шарм надсадно заскулила, забилась в путах.
Я ухмыльнулась. Чудесно. Это не магия, это тьма — ей все равно, демон перед тобой или простой человек. Изначальное сильнее Древнего.
Прочь отсюда.
Сеть схлопнулась. На пол осыпались сизые хлопья — все, что осталось от Шарм.
— Найта! — крикнула Феникс. Голубые глаза превратились в провалы в огненную бездну. — Мы не можем удержать… Клод!
Мелькнули черные крылья. Снова кто-то заорал. Кажется, Максимилиану не повезло сцепиться сразу с двумя охотниками.
А Клоду — с Рашш. Бок у него был разорван, а времени сменить ипостась Древняя не давала.
— Быстрее, — Джайян ухватила меня за локоть. — Хватай Феникс. Я плету, она наполняет, ты фокусируешь.
Лицо мое исказил оскал. Можно было и без слов обойтись.
Рев пламени, вой ветра и моя сила, вытягивающая огненный тайфун в узкий хлыст… Рашш была сильней, чем та, вторая. И намного быстрее!
Наш удар ушел в пустоту. Древняя швырнула Клода об стену и беззвучно рванулась к нам…
…с разгона влетела в черный туман крыльев. Что говорил Тантаэ, миллионы вольт? Интересно, а Древние могут вынести такой разряд?
Могут.
Рычаще-воющий клубок из шакаи-ар и Древней перекатился к стене, разнося в щепки обстановку. Князь оказался самую чуточку слабее…
Рашш опрокинула его на спину, вцепилась когтями в плечо…
Мысли у меня путались, как в лихорадке, не поспевая за действиями.
— Еще раз! — выдохнула Джайян. Словно древняя валькирия — в битве как рыба в воде.
Огонь, ветер…
А могут ли Древние жить без головы? Вряд ли. Но спалить тело не помешает.
— Чистая работа, — похвалил Максимилиан. — Эй, почему у тебя такое лицо?
Кровь. Много-много красной крови. Я снова различаю цвета?
— Найта?
Мы выжили. Он выжил.
— Найта, ты меня пугаешь! — растерялся Максимилиан. А я кинулась к нему на шею. Обняла крепко-крепко, вслушиваясь в стук его сердца, как в сладчаюшую музыку. — Найта, ты… светишься?
— Что? — голос у меня был хриплый, будто простуженный.
Вместо ответа Ксиль перехватил мою ладошку и поднес к своей щеке. Кожа у меня светилась, будто внутри горела лампочка. Тысяча лампочек. Сто тысяч… Я прислушалась к себе. Сила внутри была очень… покорной. Но стоило мне попытаться поймать это обманчивое ощущение, как сияние угасло.
А я потеряла сознание.
Голова трещала. Меня что, с лестницы уронили?
— К счастью, нет, — фыркнул Максимилиан. — Давай, поднимайся, с тобой все в порядке, — и это называется «в порядке»? Ой, мама… — По крайней мере, физически. Вернешься домой — примешь таблетку. Ну же, Найта, соберись. У нас еще дела.
— Болван бесчувственный, — беспомощно выругалась я, открывая глаза. Как ни странно, голова сразу стала болеть гораздо меньше. — Ого! Кто это так разнес комнату?
Книжные шкафы — в щепу. Стол — дымящиеся обломки. Цвет ковров не различить за гарью и копотью… И тошнотворный металлический запах в дополнение. Боги, сколько здесь крови…
— В основном, мы с тобой, — совершенно серьезно ответил князь. — Не помнишь?
Я нахмурилась. События последних нескольких часов представлялись мне чем-то хаотическим и крайне глупым.
