Михаил Михеев - Осознание
Ну, взгляды взглядами, а из деревни путешественники выехали спокойно, можно даже сказать, с ленцой. И снова дорога, и снова все тот же лес. На киборга внезапно накатило состояние умиротворения. Вот так бы и ехать всегда, никуда не торопиться, ни к чему не стремиться. Мысли как птички из клетки вылетели из головы, даже процессор, казалось, стал работать медленнее. Ничего не осталось вокруг, только он — и лес, древнее величие которого отбрасывало прочь суету окружающего мира, ограждая путников от любой беды… Даже время здесь, такое впечатление, замедлило свой бег, кони ползли, увязнув в нем, как мухи в янтаре. И больше всего Артуру вдруг захотелось спать.
Наваждение длилось всего несколько секунд, а потом сгинуло так же резко, как и пришло. Артур очумело замотал головой, приходя в себя, и резко, зло выругался. Сзади хихикнула Джоанна.
— Ну как, почувствовал?
— Что это было? — Артур не надеялся на ответ, но все же получил его.
— А это моя мама, — помявшись секунду, ответила девушка. — Она над дорогой заклинание навесила, чтобы кто ни попадя не шлялся. Обычно люди прямо тут и засыпали. А ты сильный, — с уважением ответила она. — Даже с лошади не упал, только головой мотаешь.
— Засыпали, говоришь? — голос Артура стал язвительным и злым. — И что с ними потом было?
— Ну и спали, пока моя мама не приходила. Или я.
— Та-ак. А если бы она вообще не пришла? Сдохли бы здесь? А скажи-ка мне, красна девица, какого черта ты меня не предупредила?
— Хотела посмотреть… Ой!
— Вопрос был риторическим, — спокойно заметил Артур, снимая широкий ремень. — Заголяй тылы, экспериментаторша ты моя, сейчас я тебя от тяги к познанию излечивать буду. Неделю сесть не сможешь!
Однако вредная девчонка, вместо того, чтобы покорно слезть с лошади и получить свою долю трендюлей, она лихо взвизгнула и послала свое транспортное средство в галоп. Со смехом проносясь мимо Артура, Джоанна показала ему язык, не догадываясь, очевидно, что киборгу ничего не стоит прямо на ходу выдернуть ее из седла. А может, и догадывалась, но была уверена, что не сделает. И угадала, продолжать воспитательную беседу Артур не стал — как-то резко к нему вернулось хорошее настроение, и мир вокруг вновь засиял цветными красками. Да и не поднималась на соплюшку рука, если честно, поэтому, вместо того, чтобы ругаться, он, в свою очередь, толкнул коня пятками и попытался догнать беглянку. Увы, сразу это ему не удалось, все же она весила вдвое меньше него, и, соответственно, ее лошади было куда легче. И все же он ее обогнал. С хохотом и улюлюканьем они пронеслись по лесу и буквально вылетели на небольшую поляну, в центре которой стоял дом.
Хороший дом был, красивый и уютный на вид. Видно, что не новый, однако бревна, из которых он был сложен, сияли первозданной желтизной. То ли магия, то ли обработано чем-то, Артур не стал гадать. Огородик рядом, очень ухоженный. И женщина, просто, но аккуратно и добротно одетая, неспешно идущая в их сторону. А вот от нее исходила угроза, причем нешуточная. Это для человека такие нюансы незаметны, а вот Артур очень хорошо видел, как вокруг небрежно вроде бы опущенной руки клубится и колеблется, словно бы сгущаясь, воздух. И ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановить руку, уже ползущую было к бластеру. Вместо этого киборг небрежно соскочил с коня — случись нужда, на своих двоих он будет и быстрее, и маневреннее.
Женщина остановилась метрах в двадцати от Артура. Пожалуй, это была выгодная дистанция… против человека. Киборг, случись нужда, достал бы ее одним прыжком. С минуту обе высокие стороны рассматривали друг друга, а потом мать Джоанны (а кем она еще могла быть?) спросила:
— Ну что, добрый молодец, с чем пожаловал?
— Да так, мимо проезжал, — отозвался Артур, внимательно рассматривая собеседницу. Да, вот такой, наверное, может стать Джоанна в будущем. Правда, для этого ей надо малость поднабрать в груди и бедрах, плюс выкрасить волосы в черный цвет. У ее матери они напоминали оттенком вороново крыло. Правда, Артур в жизни не видел воронов живьем, но в базу данных информация и об этой птичке, и о связанных с ней идиомах была загружена, так что обсуждать данную тему он мог вполне компетентно. А еще Джоанне, чтобы быть похожей на мать, надо освободиться от наивного, несмотря ни на что, и все еще немного восторженного взгляда на жизнь. Иначе так и будет хлопать широко открытыми глазами, пока между ними ей чем-нибудь не прилетит. Разумеется, впечатление может быть обманчивым, но порой мысли и поведение этой вроде бы уже битой жизнью девчонки ставили киборга в тупик.
Вот мать ее — это уже совсем другой коленкор. Она напомнила Артуру пустынную саламандру с одной мерзкой планеты под названием Новая Фландрия. Смешно — на Земле Фландрия в его время была процветающим зеленым уголком, а на планете не было ничего, кроме песка, оставшегося после бушевавшего здесь много лет назад атомного пламени. Огромное серое море, и барханы, перемещающиеся по воле непрерывно дующего ветра. Ветер дул, поднимая мириады песчинок, и они, казалось, звенели, сталкиваясь друг с другом в своем бестолковом полете…
А еще на планете были колоссальные залежи иридия, и потому там были добывающие комплексы и гарнизон, в котором все, даже киборги, служили очень короткое, строго ограниченное время — иначе ехала крыша, и электронные мозги были сомнительным преимуществом. И, главное, гарнизон этот был не нужен — автоматические комплексы справлялись и без него, тем более что нападать там было некому. Даже пираты в эту глушь не залетали, да и не знали они о ее существовании. Однако порядок есть порядок, и флотское начальство не прошибешь такой мелочью, как целесообразность. Положено, чтобы при государственных предприятиях такого масштаба имелась охрана, значит, она должна быть. И никому нет дела ни до закипающих мозгов тех, кто несет службу, ни до стоимости, в которую обходится содержание гарнизона, хотя, как было доказано с цифрами в руках, мобильная патрульная станция с десятком истребителей, расположившись на орбите, могла решать вопросы обороны намного эффективнее. Да и обошлись бы ее перегон сюда и последующее содержание едва ли не дешевле, но — не положено.
Так вот, самым крупным зверем на планете была пустынная саламандра, огромная, больше трех метров в холке, ящерица, похожая на серо-черного варана-переростка. Может, было зверье и покрупнее, но люди про него абсолютно ничего не знали, равно как мало что знали и про самих пустынных саламандр. Им было, по большому счету, безразлично, кто они, что они и чем питаются. Главное, чтобы под ноги не лезли. Люди грабили недра планеты, и им не было дела до ее обитателей, хотя кое-что знать приходилось хотя бы ради собственной безопасности. И одним из правил было не подходить к логову саламандры. Этот зверь никогда не нападал первым, но территорию свою охранял ревностно, и, попытайся кто-то приблизиться к яме в песке, которую саламандра считала своим домом, в два счета могла растоптать нахала. Кстати, парализаторы, обычно легко поражающие нервные центры животных и моментально их обездвиживающие, здесь были абсолютно бесполезны. У саламандры было тройное дублирование всех процессов, связанных с нервной деятельностью, да и вообще организмы ящеров имели колоссальный запас прочности. На основании этих данных некоторые ученые даже утверждали, что они то ли выродившиеся некогда разумные хозяева планеты, то ли боевые животные, специально выведенные для войны. Может быть, и так, Артура в те времена подобные тонкости не занимали, а вот то, что чешую саламандр даже бластер пробивал далеко не везде, весьма беспокоило. Впрочем, обойти саламандру по широкой дуге было проще и безопаснее, чем состязаться с ней в крутизне. Однако взгляд ящерицы, спокойный и безразличный, он запомнил хорошо. У женщины, которая стояла перед ним сейчас, был точно такой же взгляд. Она защищала свой дом, и готова была испепелить любого, кто рискнет на него напасть, не испытывая при этом бесполезных эмоций вроде жалости или сострадания. Как подозревал Артур, ведьма была в подобной ситуации не менее опасна, чем разъяренный великан в жесткой, словно бронепластик, чешуе. А скорее всего, и еще опаснее — пустынная саламандра, как-никак, была и оставалась не более чем животным. Умным и сильным, но животным, и ее мозг имел свои пределы адаптации, а мать Джоанны была человеком, самым грозным хищником, которого только можно себе представить.
