Роман Хаер - Великолепное Занятие
– Да уж… – процитировал Кису Воробьянинова джисталкер, потом тяжело вздохнул и тоже покинул приемную.
После этого в залу вошел настороженный привратник, огляделся и с облегчением выдохнул, после чего встал на свое место с сознанием отлично проделанной работы – по мнению камердинера, все самое страшное уже осталось позади.
Работа 7. Итоговая
Планирование – вид людского
юмористического искусства.
(из Википедии богов)
Школьные годы, как сейчас кажется пролетевшие за один миг, ознаменовывались тем, что я мог мучаться от неразделенной любви круглосуточно. Учил какое-нибудь природоведение, и при этом страдал. Ел, и не замечал что кушаю, весь поглощенный внутренними переживаниями. Спал – сны там разные снились, и прочая белиберда. Одним словом, раз началась любовь – так все, обычная жизнь заканчивалась. В институте (особенно на старших курсах) попроще с этим стало, но тоже все свободное время занимало не ко времени проснувшееся чувство. С возрастом научился с данной болезнью бороться, и если проводить не совсем корректные параллели, то любовь в ранней юности была тяжелой формой гриппа с высокой температурой и осложнениями (серьезная болезнь, кстати – до сих пор люди гибнут), в молодости чем-то вроде острого респираторного заболевания или там бронхита, а сейчас стала легким насморком. Только милым дамам эти мои рассуждения не показывайте – бывшей жене разок эту шутку рассказал, так неделю со мной не разговаривала. Обиделась, что ее с бактерией гриппозной сравнили – так я вовсе ж не это имел в виду! Не понимаю я, порой, нашу прекрасную половину, надо это честно признать…
И еще одну вещь я осознал за свою с трудом прожитую жизнь: лучшее средство от ненужных мыслей – какое-нибудь не связанное с ними занятие. Вот и сейчас, по завершении коротенькой аудиенции у принцессы Цветы я не стал морочиться ненужными рассуждениями-переживаниями, а направился обратно в лабораторию Васиза и Апика. Телепортацией по миру Ворк я полностью овладел года полтора назад, так что теперь для путешествий на большие расстояния мне привлекать СВЗшников нужды не было. Решил-сделал: выйдя из небольшого дворца главы Этой Стороны на Острове, отвел глаза окружающим во избежание ненужных слухов, и прыгнул к Институту.
В лаборатории вовсю обсуждали магический порох. Надо сказать, в отличие от меня Апик и Васиз поначалу особо довольны изобретением не были, плохо представляя, что делать с этим магическим песочком, отнявшим столько времени и сил. То, что я прекрасно понимал, как и где можно применять порох – отнюдь не говорит о моей невероятной гениальности. Как утверждает Мюллер, автор опубликованного в 1780 году "Трактата об артиллерии", порох был известен в Китае в 85 году нашей эры, при этом первое огнестрельное оружие появилось в Европе примерно в четырнадцатом веке. Почти полтора тысячелетия человечество владело секретом изготовления пороха, при этом палить из огнестрельного оружия не начинало.
Так что я ребят понимал отлично. Увидев разброд и шатания, расстройство от изобретения бесполезного с их точки зрения вещества, я решил направить научную мысль в нужное русло и долго объяснял им все тонкости применения пороха, что такое замедлитель, как работает капсуль-детонатор и прочие тонкости военных технологий. Принцип ручной плазмошаровой гранаты тролль ухватил довольно быстро и сразу чуть не бросил нас с профессором, желая отправиться в свою лабораторию и начать экспериментировать. Я же хотел направить научно-инженерную мысль в артиллерийском направлении. Под конец я плюнул на все, подумав: "Всему свое время", и отпустил Апика и Васиза разрабатывать замедлитель, бикфордов шнур и прочие необходимые принадлежности для магического бомбометания.
Закончив с ученой братией, отправился в медицинское общество. Жена Грома, умница и красавица Лайна, приветливо встретила меня в своей вотчине. Мы с ней мило поболтали, я пожаловался врачу на тяжелый характер ее бывшей сокурсницы (принцесса Цвета и Лайна когда-то обучались в одном Институте лекарей, правда на разных факультетах, Жизни и Смерти соответственно). Глава лечащего факультета Института на Острове понимающе меня выслушала, покивав головой, но разговор не поддержала, ловко переведя его на разные текущие дела. Не принято в мире Ворк обсуждать своих непосредственных начальников, некорректным считается. В этом они выгодно отличаются от нас, землян – для любого из моих соотечественников (да и меня это касается в полной мере) перемыть косточки своему шефу – милое дело!
Хотя надо сказать, отношения у Лайны с бывшей женой своего нынешнего мужа (вот как я витиевато умею!) не сложились. Поначалу девушки дружили, но надо сказать принцесса все равно держала некоторую (совсем небольшую) дистанцию со своей не очень знатной подругой. После того, как пути принцессы и воина разошлись, по слухам, девушки еще больше сблизились. Но когда Лайна стала женой Грома – Цвета резко прервала с ней все дружеские отношения. Повторюсь – странный они все-таки народ, эти дамы….Теперь все их общение ограничивалось холодноватым приветствием на светских раутах, да ежемесячным отчетом, который Лайна, как глава местной медицины, давала своей непосредственной начальнице. При этом отношение Лайны к Цвете не поменялось, и наша медицинская глава очень уважала Наместницу Этой Стороны. Впрочем, к Цвете по какой-то необъяснимой причине невозможно было относится как-то иначе.
Честно сказать, забежал я к Лайне не для того, чтобы поболтать и пожаловаться. Доктор готовила мне очень сложный магический эликсир, которым я раз в месяц потчевал Рыжика. Скорее всего, именно благодаря этому мой друг дожил до таких преклонных лет – тринадцатилетний возраст для котов мира Ворк находится далеко за гранью среднестатистической жизни, которая обычно длится лет одиннадцать. Да и в течение всей своей жизни, несмотря на то, что нам пришлось помотаться по миру и побывать в различных историях, оставивших шрамы на моей коже и его шкуре, Рыжик получал какое-никакое медицинское обслуживание, которого остальные коты, живущие в девственных условиях, были полностью лишены.
Завершать телепортационный прыжок рядом с котами мира Ворк не стоило – чутким зверям-ведунам я отвести глаза не мог при всем своем желании. Даже котята, не умеющие связно говорить, посмеивались над моими потугами в этом направлении – хотя и котам отвести мне глаза сейчас очень затруднительно. Так вот – при моем неожиданном появлении коты пугались, а потом обижались на меня, так что я старался без особой нужды в лес к ним не телепортироваться. Взяв у Лайны эликсир для Рыжика, я покинул гостеприимный Институт, отводя всем встречным-поперечным глаза, на всякий случай, чтобы не задерживали. Особо срочные дела на шею не давили (а несрочных все равно всех не переделать), так что я прогулочным шагом (как к коню какому-то к самому себе, любимому, уже отношусь) отправился в кошачий лес.
