Норман Сеймон - Шаман
Диткус ответил Анзе и представился, потребовав доклада, - как командир патруля он обладал всей полнотой власти в этих местах. Пауки оказались знакомы по прежней жизни в городе, и это упростило их общение. «Диткус, мне нужны эти люди. Я действую с позволения Повелителя». «Мы убили только нескольких». «Мне нужно все племя диких людей, а не плененные степняки. Не трогай их».
«Ты опоздал. Но если ты настаиваешь, я освобожу пленных. Ты можешь распоряжаться ими, хотя мне придется отправить подробный отчет о твоих действиях, Анза.» «Хорошо. Отпусти их и расскажи, что вы предприняли».
«Мы съели нескольких, больше ничего. Это плохо? Прости, я не мог знать о твоих планах. Вам стоит плотнее сотрудничать с патрульной службой».
«Да, Диткус, ты прав. И все же отпусти их. Лучше так: заканчивайте с едой и уходите прочь, оставив их связанными. Я побуду в стороне. Со мной человеческая самка из города, будьте с ней осторожны». «Как прикажешь. Тебе понадобится еще наша помощь?» «Думаю, нет. У меня есть свой шар. Благодарю за содействие, Диткус.» «Рад помочь, Анза.» Люди увидели, что пауки захлюпали энергичнее, втягивая в себя останки уже мертвых людей. Оставшиеся в живых Пожиратели Гусениц теперь не кричали, они осознали всю свою обреченность и скорбно молчали. Даже когда пауки наконец закончили и быстро убежали в Степь, никто не нарушил тишину. Время шло медленно, тягуче. - Теперь нас сожрут скорпионы, - сказал вдруг Даг. - Первые, какие найдут.
Ответом ему стал новый взрыв криков ужаса. После этого племя уже не молчало - оно голосило на всю Степь. Снова заплакали дети, снова заругались охотники, завыли женщины. Без старейшин племя не знало, что еще можно предпринять.
- Попробуем грызть паутину! - догадалась наконец Тина. - Друг на друге! Первый, кто освободится, сможет подобрать копье и спасти других!
- Я уже давно грызу, мама, - негромко пожаловался ей Стэфи, - я могу достать, но ничего не получается. На ней даже следов не остается.
- Старайся, мальчик мой, а когда устанешь, за то же место примусь я. Больше мы ничего сделать не можем. А если не придут скорпионы, мы все умрем от солнца и жажды. - Придут! - заспорил с ней Даг. - К Гусенице они всегда приходят, у них чутье!
- Заткнись, - попросила его Сойла, и ее зубы тут же впились в паутину, спутывавшую упрямого спорщика.
- Вот я тебе всыплю!.. - пообещал Даг в ответ, в свою очередь пристраиваясь грызть нить, которой были стянуты руки Тины. Между тем они могли бы не стараться: избавление шло к ним в виде сильной рыжеволосой девушки с мечом в руке. Шаг за шагом, но очень не спеша, она приближалась к ним, обдумывая первые слова.
***
- Так-так… - произнес на своем, только Класу ведомом языке шаман, выслушав Эля, простодушно выложившего ему все как есть. - Вот, значит, как… Да ты парень не промах, крючконосый брат мой. Ты не из обидчивых, а?
- Нет, не из… обидчивых… - Язык, на котором отвечал Клас, был богаче его родного, и юноша говорил с некоторой опаской. - А что обидного? Эль рассказал тебе, как меня ударила Гусеница?
- Да, рассказал, и вообще немного про ваше степное житье-бытье рассказал… Пауки, значит… И ваше племя им попалось… - Питти задумчиво поиграл ножом. - А никто больше не мог удрать?
- Сомневаюсь. - Клас посмотрел на бессмысленно глядящего на них Эля. - Нет. Думаю, нет. Все погибли.
- А в этом я сомневаюсь. Вот что - если мяса больше нет, то пойдем, осторожненько посмотрим, что там на вашей стоянке творится, а? - Шаман поднялся и потянулся. - Твой брат Веснушка Эль говорит, что там оставалось полным-полно жратвы в виде длинного травоядного насекомого, совсем недоеденного, так?..
- Совсем недоеденного?.. Недоеденного, да. Там еще больше мяса, чем мы всем племенем могли бы съесть. Всегда какое-то количество пропадает… Но там же пауки!
- Пауки к Гусенице вашей не притронутся, они себе найдут еще что-нибудь поживиться, повкуснее. - Шаман чуть ли не притоптывал от нетерпения. - Пойдем, я немного знаю этих тварей и думаю, что они уже ушли.
- Вы о чем? - нетерпеливо поинтересовался Эль. Твой брат передает тебе привет, - ухмыльнулся Питти, - подожди еще. Ну, так как, Клас, вы идете со мной, или будете ждать здесь? - А что думает Эль?
- Он говорит, что давно пора идти, вот только что и сказал, - нетерпеливый шаман повернулся и потихонечку зашагал прочь. - В эту сторону, да? - Нет, не туда! Пойдем, я покажу. - Клас поднялся. - Что же ты сидишь, Эль? Идем!
И они зашагали через Степь. Некоторое время они шли молча, и оба степняка думали примерно одно и то же: как этому пришлому удается командовать, не пробыв с ними и четверть дня? Все разузнать, так ничего и не рассказав, сожрать всю еду, да еще и стать переводчиком между двумя родными братьями - среди Пожирателей Гусениц таких шустрых людей не встречалось. Вдобавок шаман, высокий и длинноногий, шел так быстро, что степняки едва за ним поспевали.
- Слушай, Питти! - не выдержал наконец Эль. - Ты бы рассказал о себе, из какого ты племени, откуда знаешь два языка, что это у тебя на поясе, что такое «шаман» - вообще побольше всего, мы ж ничего такого не знаем.
- Я - шаман, - охотно ответил собеседник, однако не потрудился при этом ни обернуться, ни сбавить шаг. - Это было «обо мне». Я родом из лесного племени Белок, но давно, еще в детстве, его покинул. На поясе у меня много всего, но ты, наверное, спрашивал о ноже - это оружие из железа. Шаман - тот, кто говорит с духами. Только вот что… - Питти встал так резко, что Эль ткнулся носом ему в лопатки. - Твой брат ведь ничего не понимает, так? И что же, мне придется рассказывать ему все снова, еще раз?.. Нет, так не пойдет, у меня глотка не хитиновая. И шаман снова зашагал вперед, возмущенно покачивая звенящей головой.
- Ну, спасибо, объяснил! - крикнул Эль ему в спину. - Белки, лес, железо, духи!.. Очень даже все понятно! - Сейчас не до этого! - Питти решительно удалялся, в то время как Эль упрямо остановился. Клас потрогал брата за плечо: - Надо идти. Ничего больше нам не остается. Сами мы не знаем, что делать и как жить. - А мне кажется, он порядочный червяк и мы обойдемся без него!
Братья замерли на несколько мгновений, ошеломленные тем, что смогли общаться, не понимая ни слова, а потом рассмеялись. - Вы идете или нет?! - раздался возмущенный голос Питти, который и сам уже запутался, на каком языке кричал.
***
Сказать, что Пожиратели Гусениц выпучили на Элоиз глаза, значит ничего не сказать. Удивление их было безмерным, переходя у наиболее пугливых в панический ужас, ничуть не уступавший по силе страху перед пауками, а у других, которые посмелее, особенно у мужчин, - в благоговейный восторг.