Андрей Легостаев - Рыцарь без ордена
Принцесса Гермонда едва не закричала и судорожно дернулась — чудовище двигалось прямо к ней. Веревки держали крепко. Всем существом ей хотелось оборвать их и бежать прочь отсюда, куда глаза глядят. С одной стороны она знала, что у нее сегодня свадьба, что ничего дурного с ней не случится… А с другой стороны — страшно же ведь! Вдруг она не прошла это дурацкое испытание, вдруг нельзя было отвечать на эти длинные поцелуи?.. Вдруг чудовище ее пожрет? Почему, почему никто не о чем ее не предупредил?
Вела б она себя чуть по иному в пути, граф Роберт счел бы своим долгом подробно описать ритуал орнейской свадьбы. А так — пусть о ней орнеи беспокоятся.
Впрочем, сердечко молодое, от страха не разорвется. А поволноваться ей полезно.
Граф не впервые видел подобный ритуал — это чудовище выходило сюда и в день заключения мира, и на похороны предыдущего старейшины, на которых Роберт удостоился чести присутствовать. Потрясающее было зрелище, что и говорить, любую заскорузлую душу заставит прослезиться. И графа сейчас интересовал дурацкий вопрос — сколько ж человек сидит внутри рукотворного монстра, чтобы приводить его в действие? То, что магия не использовалась, он знал достоверно.
О, он очень много чего знал достоверно, даже то, откуда взялось это чудовище, которого никто из живущих на земле воочию никогда не видел — этого сейчас уже не знали и сами орнеи, считающие его первопредком. Роберт смотрел на потрясенное лицо сына и почему-то впервые пожалел, что не раскрывал ему душу, не рассказывал то, что повидал в далеких странах за годы скитаний. Не рассказывал того, что узнал, ночи напролет изучая древнейшие рукописи в храме ордена, имени не имеющего. Узнал из записей на таком хрупком пергаменте, что его страшно было брать в руки — за ними следит и переворачивает страницы специальный монах. Это для всех в Арситании, в том числе и для родного сына, граф не владел грамотой — на то мол есть священники и Тени, пусть они читают, дело рыцаря сражаться. На самом деле граф прекрасно разбирал знаки, как находящихся ныне в хождении алфавитов, так и те символы, о существовании которых никто не помнит.
Граф мог бы рассказать не то, что говорится в легендах, в каждом народе по-разному, он читал летописи трехтысячелетней давности, написанные очевидцами события. Он знал о страшных катастрофах, одна за другой обрушивавших на его мир и совершенно изменивших жизнь. И он знал, что рано или поздно грядет очередная катастрофа — следствие первых двух. Он не знал, когда это произойдет и каким именно образом, но он знал, что необходимо сделать все, чтобы ее предотвратить.
Три тысячи лет назад мир выглядел совсем по другому — был один цветущий континент, да несколько десятков крупных островов. Но на этом-то единственном материке было великое множество государств, постоянно враждовавших друг с другом, королевства то росли за счет завоеваний, то рушились в одночасье. Маги, которых тогда, как понял Роберт, было совсем не много, но силой они обладали в тысячу раз более могущественной, чем нынешние, в дела государств не вмешивались, да и между собой почти не встречались. Один из магов — имени его история не сохранила — в одном из своих экспериментов прорвал барьер, отделяющий наш мир от иных. И первым пал жертвой собственной оплошности — через разверзнутый им межмировой туннель хлынули хорошо организованные войска. Пришельцев назвали голубыми драконами.
Может быть они, как и людские племена, разнились между собой строением глаз и формой ноздрей — для покоренных все пришельцы были на одно лицо, вернее, отвратительную морду. Ни на каких драконов, что до сих пор обитают в горах и лесах, принося людям сплошные неприятности, чужаки, конечно не походили. Были они очень высокими — не как этот механический монстр, конечно, но Роберт доставал среднему чужаку едва до трети роста. У графа перед глазами возникло чучело, сотворенное в бездне веков из убитого чужака. Кожа чучела давно потеряла исконный цвет, но невольное чувство восхищения мощью охватывало при виде его в полном вооружении. Чужаки имели очень толстые ноги и хвост, они прыгали на этих ногах на расстояние чуть ли не до десяти шагов, как утверждали древние летописи.
У них были небольшие руки и маленькие головы на короткой шее и в бою они были, благодаря подвижности ног, необычайно опасны. Они не использовали коней, передвигаясь на марше прыжками и неся на спинах тюки с продовольствием. Роберт усмехнулся представив как сто подобных бойцов дружно и в ногу прыгают по дорогам — зрелище жуткое и смешное одновременно. Они совершенно не походили на монстра, который долженствовал был изображать их — ни ростом, ни брюхом, которого у них не было, ни тем более мордой: в пасть механического чудовища свободно проходил человек.
И были завоеватели, в отличие от тех же драконов, разумны — имели свою письменность, ремесла, строй. И порядок. Может и были у них какие разногласия, но на мир словно обрушилась лавина, напоминая природную ярость по неудержимости, но последовательная и методичная. Пришельцы не собирались сосуществовать с коренными обитателями нового для них мира, они собирались занять его целиком, раз и навсегда, чтобы от людей и памяти не осталось.
У них была своя культуры, но сведений об их обычаях и нравах не сохранилось, даже их языка никто не знал. Роберт видел бережно охраняемые в цитадели ордена чудом сохранившиеся таблички со странными полосками — ряды кружков, то пустых, то темных, то с зачерненным сектором: алфавит. Над его разгадкой тщетно ломали головы лучшие умы ордена. Для чего? Да для того, чтобы знать: кто они, откуда пришли, что там, за границей мира, в других мирах? Каких напастей еще можно ждать, если вновь какой-нибудь безумный маг пробьет проход в приграничные миры?
Сколько их, по каким живут законам? Неразрешимая тайна…
От пришельцев остались крохи, следы их тайно и тщательно разыскиваются по всему миру, чтобы хоть на полшажка приблизиться к разгадке. Даже самоназвания их история не сохранила. Кстати, тот камень с глазами, что так поразил Блекгарта по дороге сюда, тоже дело рук чужаков. И в нем заключена дремлющая тысячелетиями магическая сила. Когда-то, как говорят хроники, подобные камни были установлены чужаками во всем мире, но для чего они служили, так и осталось неизвестным. Да и сохранилось их во всем мире не больше трех дюжин…
Впрочем не так уж и сильны и могучи были пришельцы, как доказали последующие три десятилетия после их появления. Сперва успехи их были ошеломительны — они быстро разобрались в ситуации, теперь уж не узнаешь каким образом, и не лезли с завоеваниями во все страны разом. Королевство покорялось за королевством, разрушались столицы, рушились неприступные замки, население уничтожалось почти поголовно, оставшиеся живыми счастливцы — счастливцы ли? — попадали в унизительное рабство. А соседи покоряемых государств равнодушно взирали на это, полагая, что сами-то избегнут подобной участи. Но раскаленная лава уничтожает все на своем пути и не оставляет цветущие оазисы там, где пролегает ее путь.
